Ознакомительная версия.
Табакерка соскользнула с колена философа – несмотря на свою полноту, госпожа Роберти поспешно подхватила ее и протянула Небо́. Оказавшись во власти мнимого англиканского пастора, она ужаснулась его спокойствию.
Небо́ перешел к вопросам – он говорил кратко, тоном, не предполагавшим возращений:
– Какие женщины приходят в ваш дом?
– Актрисы, дорогие проститутки, женщины из высшего общества, имеющие любовника, и замужние женщины, которым недостает денег на дорогие наряды.
– Правда ли то, что вы располагаете фотокарточками актрис и проституток, на обратной стороне которых указана цена? Правда ли то, что эта цена может быть предметом торга? – спросил Небо́. – Правда ли то, что вы используете котировки, подобные биржевым?
– Это правда, – ответила госпожа Роберти.
Она достала из шкафа большой альбом и подала его Небо́ – тот передал его Поль:
– Брат Жан, изучите этот документ. Я продолжу задавать вопросы.
Едва перевернув страницу, Поль воскликнула:
– Как вам удалось получить фотографию мадемуазель Соспити? Мне известно, что у нее уйма денег и множество поклонников!
– Она вынуждена приходить по моему требованию, как и другие женщины, чье будущее неопределенно. Я также располагаю женщинами, которые не переступили бы порога этого дома, если бы не боялись, что однажды пожелают прибегнуть к моим услугам.
– Имеется ли у вас способ заставить прийти сюда – по вашему требованию, но не по своей воле – замужнюю женщину, приходившую лишь однажды лишь из-за нехватки денег? – продолжал Небо́.
– Да, – заявила госпожа Роберти. – Угрозы рассказать мужу, анонимные письма и регулярные предупреждения не оставляют выбора даже самым упрямым женам.
– Вы шантажируете женщин из высшего общества, ищущих здесь большей безопасности, чем в гостинице?
– Нет – я лишилась бы их как клиенток.
– Находятся ли в данную минуту в вашем доме порядочные замужние женщины, пришедшие сюда впервые?
– В полночь приходят лишь отчаянные – они располагают временем лишь до утра. Их мужья – в отъезде, на ночной службе или службе запаса. Женщины, живущие в провинции, приезжают под предлогом поддельной депеши от родственников. Нередко они обрушиваются на меня как снег на голову – в десять вечера, не оставив мне времени предложить их мужчине письмом. В таких случаях им приходится довольствоваться случайным посетителем, оказавшимся здесь в нужную минуту.
– Ваши прямые ответы – лишь часть нашей миссии. Вы покажете нам отчаянных женщин. Вы предупредите их, что мы – священники. Мы дадим им деньги, в которых они нуждаются.
– Предупреждаю вас, господа, что я взимаю одну треть.
– Не взимайте ничего. После мы сами дадим вам четверть.
– Вы весьма любезны.
– Не нужно вольностей. Помимо истории, произошедшей 27 февраля 1880 года, мне известны и другие. Если вам дорога ваша безнаказанность, подчиняйтесь нам беспрекословно – злодейке, подобной вам, пристало выказывать уважение двум пасторам и подданным королевы Виктории.
Жестом Небо́ велел ей повиноваться.
– Поль, когда вы пожелаете исповедать одну из грешниц, я призову ее к вашим наставлениям.
В гостиную вошла молодая светловолосая женщина – красота ее тела поразила воображение художника. На ней было надето простое шерстяное платье, грудь вздымалась от сдавленных рыданий, глаза покраснели от слез. Увидев мужчин в очках, она отпрянула и закрыла лицо ладонями. Поль подошла к ней.
– Не бойтесь, дитя мое. Мы не распутники, но бескорыстные друзья. Прежде скажите, что вам нужно?
– Если бы я знала, что нужно, чтобы следовать моде!
Молодая женщина разрыдалась и опустилась на диван. Поль вопрошающе смотрела на Небо́. Он пересчитал деньги и положил на колени плачущей женщины пять купюр по сто франков.
– Вы даете мне деньги, ничего не требуя взамен?
– Мы требуем, чтобы вы более не приходили в дом свиданий.
– Разве я знаю, отчего я здесь? Задумывались ли вы когда-либо о том, чего стоит боготворить мужа и видеть, как его отнимает уродливая, но богато одетая женщина? Любовь к мужу – вся моя жизнь. Я погибну, если мне не удастся вернуть его любовь, но сделать это можно лишь с помощью дорогих нарядов. Мужская природа ужасна! Они охотнее станут прогуливаться под руку с женщиной в красивой шляпке, даже если в постели у нее не окажется ни груди, ни изящного тела, чем с женщиной, прекрасной в алькове, но неприметной на улице.
– Разве вы не можете, с помощью искусных приемов…
– Искусные приемы делу не помогут. Мой муж тщеславен – он любит лишь ту женщину, которую расхваливают другие. Год назад мне удалось – я много работала и откладывала деньги – самой сшить восхитительный наряд. Целый месяц я была счастливейшей из женщин!
– Стало быть, дитя мое, мы подарили вам пять месяцев счастливой жизни, – сказал Небо́. – Себе мы едва ли можем сделать такой подарок.
Он проводил ее, не слушая слов благодарности.
– Не услышав этих слов самим, в это было бы невозможно поверить.
Небо́ позвонил. В гостиную, нерешительно ступая, в смущении вошла хорошенькая женщина.
– Для чего вы пришли? – спросил Небо́. – Мы дадим вам то, что вам нужно.
– Мне потребуются пять сотен франков, – проговорила она, краснея.
Философ протянул ей деньги.
– Скажите только, как вы намерены их потратить.
– Куплю меховую накидку. Близкая подруга вторую зиму унижает меня всякий раз, когда мы вместе отправляемся на прогулку! Представьте себе два сезона рука об руку с женщиной, затмевающей вас своим нарядом! Я готова была умереть, чтобы не терпеть этот ад – лучше испытать минутное отвращение, чем пол-года издевательств! Счастливцы-мужчины всегда облачены в черный редингот – если бы в женских нарядах было установлено равенство, порядочных женщин было бы много больше! Вообразите: две зимы подряд я ежедневно ходила в «Бон Марше», где разглядывала, ощупывала и примеряла меховую накидку. Вскоре мне стало казаться, что я надену ее, и это не станет воровством – я столь страстно желала иметь ее, что она уже принадлежала мне, не правда ли? Мне повезло встретить таких людей, как вы – мой страшный сон окончится без известных огорчений. Я – порядочная женщина, и супружеская неверность – не крепость Марманд168. Я не хочу, чтобы меня можно было упрекнуть в чем-либо по отношению к мужу. Он не может купить мне проклятой накидки, но у него нет иных недостатков.
Следующей в гостиную вошла невысокая кокетливая женщина. Она казалась легкомысленной и обладала своеобразным очарованием, но нельзя было определить, что именно в ней привлекало.
– Мне жаль, господа, вести речь об одной сотне франков. Сумма мала, а неприятности велики. Разве не глупо было прийти в дом свиданий ради несчастных ста франков? Но когда нет выбора…
– Ваш муж любит красивые наряды? – спросила Поль.
– Я вдова, слава Богу, и наряжаюсь не ради мужчины, но ради себя. Многие любят сигареты, алкоголь, азартные игры, я же люблю платья. Разве любовник, увидев мой новый наряд, подарит мне столько внимания, сколько толпа людей одновременно? Я бы не заскучала и в тюрьме, если бы могла ежедневно менять ленты и шляпки. Каждый ищет счастье там, где уверен его найти. Для меня счастье – в магазине «Бон Марше», в феерии женского платья, где я могу покупать новые платья столь часто, сколь это возможно.
– Вы часто приходите в дом свиданий?
– Всякий раз, когда в «Бон Марше» или в «Прентан» модная деталь наряда привлекает мое внимание.
– Возьмите три сотни франков, – с грустью сказал Небо́.
– Вам не жаль денег?
– Не денег, но вас.
– Располагая тремя сотнями франков, я едва ли достойна жалости… до появления новой коллекции платьев.
Последняя женщина походила на даму из высшего света. Ей было около тридцати лет, и гибкость ее движений выдавала страстную натуру, принадлежавшую к более высокой ступени общества, нежели остальные.
Жестом Небо́ пригласил ее сесть.
– Вы позволите оказать вам услугу, мадам?
– Я пришла последней, мсье, и наверняка покажусь вам самой алчной. Мне нужны триста франков.
– Вот они, – ответил философ.
– Бескорыстно? Это щедрый жест! Поверьте, вам не о чем жалеть. Я отдаюсь мужчине столь скверно, что невольно обкрадываю его. Если бы вы знали, сколь затруднительно одновременно уважать мужа, боготворить любовника, воспитывать детей и поддерживать свое положение в обществе! В деревне моя жизнь была бы чудесной, но в Париже… Мне всего тридцать, и на моем лице появились морщины – я не удержу Эдгара, не будучи элегантной. Я не смогу возместить предательство доверчивому мужу, не заботясь о его комфорте, ни искупить супружескую измену в своих собственных глазах, не обеспечив безоблачного будущего сыну. Но все зависит от платьев, купленных в «Бон Марше».
Когда женщина вышла, в гостиную вошла госпожа Роберти.
– Я позволила женщинам уйти, не взяв с них причитающейся мне трети. Стало быть, вы должны мне…
Ознакомительная версия.
