– Да, клянусь богом! – сказал он. – Котенок, полезай в экипаж! Мы не можем торчать тут целую ночь!
Но Геро отвела его руку.
– Ох, бедняжка! – жалобно вскричала она и сбежала по ступенькам к отчаявшейся девушке.
– Ну все, влипли! – пробормотал Шерри. – Будь я проклят, Джил, что нам делать? Черт возьми, надо же такому случиться!
– Пойду-ка я домой, пожалуй, Шерри, старина, – трусливо промямлил Ферди. – Вы тут вполне обойдетесь без меня!
– Нет, Ферди! – решительно возразил мистер Рингвуд. – Нельзя бросать Шерри одного. Дьявольски неловкая ситуация!
– Знаешь что, Джил? – прошептал ему на ухо Ферди. – Я всегда говорил, что этот тип – простолюдин! И вот тебе лишнее тому подтверждение!
– Ну он мне тоже не нравится и никогда не нравился; однако, черт побери, не хотел бы я сейчас оказаться на его месте! – откровенно выразился мистер Рингвуд.
– Это уж точно! – подтвердил Ферди, пораженный в самое сердце подобной точкой зрения.
А Геро тем временем обняла незнакомку рукой за плечи.
– О, прошу вас… – произнесла она. – Вот так, давайте укроем бедную малютку! Не плачьте! Скажите мне, чего вы хотите, и я постараюсь помочь вам!
– Котенок! Нет, право, это уже слишком, Котенок! Проклятье, ты не можешь… Это не наше дело! – запротестовал Шерри.
В кои-то веки она не обратила на него внимания; а незнакомка заговорила, задыхаясь, словно от быстрого бега.
– Спросите у него, посмеет ли он отречься от собственного ребенка! Спросите у него, не он ли обещал на мне жениться! Спросите у него, не была ли я честной девушкой, когда он впервые увидел меня! О боже, что теперь со мной будет?
– Нет, Котенок, ради всего святого! – быстро проговорил Шерри, когда Геро развернулась к Ревесби. – Ты не можешь требовать ответа у Монти… Черт возьми, Монти, сделай же что-нибудь, а не стой столбом!
– Я прошу леди Шерингем не дать себе увлечься этими байками, – напряженным голосом отозвался Ревесби. – Несчастная женщина, похоже, лишилась рассудка. Рекомендую препроводить ее в ближайшую арестантскую.
Стон, вновь вырвавшийся у девушки, заставил Геро лишь крепче прижать ее к себе и с негодованием воскликнуть:
– Как вы смеете?! Неужели вы совсем не чувствуете сострадания к бедному созданию? Эта малютка – действительно ваш ребенок?
– Его! Его! – выкрикнула девушка. – Взгляните сами, разве не похожа она на него словно две капли воды?
Ферди, с опаской поглядывая на спящего младенца, с сомнением произнес:
– Странно, как женщинам удается разглядеть сходство в таких вот крошках. Я хочу сказать, на мой взгляд, они ни на кого не похожи. Помню, как думал то же самое, еще когда родился старшенький моей сестры Фейрфорд. Хотя она с моей матерью в один голос уверяли, будто он – вылитая копия бедного Фейрфорда. Имейте в виду, я не хочу сказать, что он какой-то не такой, этот Фейрфорд, но…
– Ох, да помолчи же ты, Ферди! – раздраженно прервал его Шерри. – Ну вот, так я и думал! Вокруг нас уже начала собираться толпа! Ставлю десять против одного, сейчас кто-нибудь выйдет из «Олмакса» и мы будем выглядеть полными болванами… Ради всего святого, Монти, уведи эту девчонку куда-нибудь!
– Мой дорогой Шерри, я уже сказал, что никогда раньше в глаза ее не видел. Я снимаю с себя всякую ответственность в этом деле. На твоем месте я бы вызвал стражу и приказал увести девушку.
Все это время лакей Шерингема стоял подле ландо, держа дверцу экипажа открытой и делая вид, что ничего не слышит и не видит. Пара носильщиков портшезов, от нечего делать подошедшая с другой стороны улицы, уже демонстрировала явное намерение взяться за дубинки и отстоять честь поруганной девушки; двери Ассамблеи распахнулись, и оттуда донесся гул голосов. Отчаянный вскрик бедняжки заставил мистера Рингвуда содрогнуться и способствовал поспешным действиям Шерри.
– Ну-ка, поживее залезайте внутрь! – сказал он, подталкивая обеих женщин к экипажу.
– Да, прошу вас, поедемте со мной! – обратилась Геро к своей протеже. – Здесь, на холоде и сквозняке, малютка может простудиться, а я обещаю, что мы позаботимся о вас. Правда, Шерри?
– Да. То есть я хочу сказать… Ладно, потом разберемся! – ответил ее обеспокоенный супруг. – Поезжай домой, Джон!
Кучер величаво склонил голову, показывая, что все понял; за обеими женщинами захлопнулась дверца; лакей вскочил на запятки, и ландо покатило вперед в тот самый момент, когда по ступенькам «Олмакса» начала спускаться стайка дам в сопровождении своих кавалеров.
Ферди, словно завороженный, по-прежнему смотрел на то место, где в последний раз видел Ревесби. Мистер Рингвуд взял его под руку и повлек за собой и виконтом в направлении Хаф-Мун-стрит.
– Никогда не видел ничего подобного! – заявил Ферди. – Этот тип просто взял и ушел! Не сказав никому ни слова! Сбежал, будь я проклят! Плохо, очень плохо!
– Ты и сам хотел удрать, – напомнил ему мистер Рингвуд. – Дьявольски неловкая история! Не могу сказать, что виню его.
– Он не имел права бросать Шерри одного с ребенком, – сердито возразил Ферди. – Это же не ребенок виконта, в конце концов.
– Девчонка сошла с ума! – изрек его светлость.
– Совсем напротив, – парировал мистер Рингвуд. – Этот малый – типичный мещанин! Не дело бросать малютку умирать с голоду. Если она – его ребенок, то обеспечить ее очень легко.
– Джил, похоже, совершенно в этом уверен, – предположил Ферди. – Заметил, что она похожа на него. Вот что я тебе скажу, Джил: присмотрись к малютке внимательнее!
– Бесполезно. Наш приятель отрекся от нее. А заставить его силой позаботиться о ней невозможно.
– Проклятье! – заявил Шерри. – Если каждая девица легкого поведения…
– Она не показалась мне девицей легкого поведения, Шерри.
– Я не верю, что Монти…
– Да, очень похоже, что не веришь, – безжалостно оборвал его мистер Рингвуд. – А он – повеса и распутник каких поискать, если хочешь знать мое мнение.
– Господи, да кому какое дело? Любой нормальный человек…
– Никому. Но вся штука в том…
– Этот малый имеет полное право быть повесой, – согласился Ферди. – Не вижу в том никакого вреда. Но нельзя бросать ребенка в сточной канаве. Это дурной тон.
– То же самое я и собирался сказать, – кивнул мистер Рингвуд. – Дьявольски дурной тон!
– Чертовски неприятная история! – нахмурившись, заметил Шерри. – Никогда бы не подумал, что Монти способен на такое! Проклятье, здесь наверняка какая-то ошибка! Монти не уклонился бы от ответственности, будь девчонка одной из его любовниц!
– А мне он показался дьявольски выбитым из колеи, – бесстрастно заявил мистер Рингвуд.
– Еще бы! – подхватил Ферди и после недолгого размышления добавил: – Пожалуй, на его месте я и сам бы растерялся. Проклятье, прямо посреди Кинг-стрит! Да еще когда гости выходят из «Олмакса»! Но вот что я тебе скажу, Джил: я бы не бросил ребенка на Шерри. Только не на него! – Пораженный внезапной мыслью, он перевел взгляд на кузена. – Кстати, что ты намерен делать с малюткой, Шерри?
– Черт возьми, я ничего не намерен с ней делать! – с негодованием ответил его светлость. – Это не мое дело!
Мистер Рингвуд, сдержанно прочистив горло, заявил:
– Старина… Леди Шерингем! Что она намерена делать с ребенком?
– Вот-вот, – согласно закивал головой Ферди. – Похоже, она приняла эту историю близко к сердцу.
– Она сделает так, как я скажу, – коротко бросил Шерри.
– Ну а что ты ей скажешь? – осведомился мистер Рингвуд.
– Что-нибудь придумаю, – с холодным достоинством отозвался Шерри.
Мистер Рингвуд начал подозревать, что в желании мистера Фейкенхема дистанцироваться от всей этой дурно пахнущей истории кроется нечто большее, чем он полагал поначалу.
– Пожалуй, ты хочешь, чтобы мы оставили тебя одного, старина, – нерешительно предложил Рингвуд. – Деликатное положение: гости будут только мешать!
– О нет, что вы! – горячо запротестовал его светлость.
– Тебе, конечно, виднее, Шерри! – изрек мистер Рингвуд. – Я просто подумал, что ты, быть может, захочешь остаться наедине с леди Шерингем!
– А я не хочу! – без обиняков заявил его светлость.
К этому времени они уже подошли к его дому. Дверь им открыл Бредгейт и заодно сообщил, что миледи повела молодую особу наверх, к себе в спальню. Его манеры ясно показывали, что он не несет никакой ответственности за это и умывает руки, каковы бы ни были последствия. Виконт распорядился, чтобы слуга подал бренди в гостиную, а сам проводил друзей на один пролет вверх, в собственные апартаменты.
За решеткой в камине пылал огонь, однако свечи еще не были зажжены. Его светлость сунул лучину в огонь и прошелся по комнате, поджигая фитили, причем на лице его собирались грозовые тучи. Канарейка в клетке, висящей в оконном проеме, пробудилась, но, очевидно, пребывая в некотором помрачении рассудка, затянула утреннюю песенку. Виконт, отпустив несколько нелестных эпитетов в адрес всех птиц вместе взятых, набросил на клетку темную ткань, и песня смолкла так же внезапно, как и началась.
