– Да, Джеймс… Боже… Как же мне тебя не хватало!
– Мне тебя тоже не хватало, Грейси, – прошептал он, касаясь губами ее груди.
Он положил руку на ее шею и стал гладить пальцем то место, где бешено бился пульс. Он подумает об этом позже. Намного позже. После того, как ему удастся утолить этот непереносимый голод.
Пока ванильные капкейки и овсяные печенья с изюмом стояли в духовке, а Джеймс спал наверху в ее спальне, Грейси сидела за столом и составляла список дел, которые ей предстояло сделать на этой неделе, включая дела, которые она могла передать Гармони – настоящему дару небес. Она обдумала список заказов из Чикаго, казалось, растущий день ото дня. Доставка ее изделий в Чикаго по-прежнему оставалась проблемой. Грейси связывалась с несколькими местными дистрибьюторскими компаниями, но их цены оказались слишком высокими. А ездить в Чикаго и обратно самой у нее не было никакой возможности. Даже после того, как она взяла на работу Гармони, которая испекла сногсшибательно вкусные тыквенные кексы, а капкейки «красный бархат» по рецепту Грейси скопировала так точно, что невозможно было отличить. Грейси все ждала, что поток заказов начнет спадать, но он не спадал. Ей нужно было что-то придумать, но пока она совершенно не представляла, как решать проблему.
В дверь черного хода постучали. Грейси подняла взгляд и помахала Мадди рукой, чтобы она входила. Мадди с улыбкой вошла в кухню и вежливо поинтересовалась:
– Я не помешала?
Голос подруги прозвучал тепло, но несколько отстраненно. Грейси вздохнула.
– Если я сплю с Джеймсом, это не значит, что мы стали посторонними.
Мадди закрыла за собой дверь.
– Извини, я просто… Не знаю, я не была уверена, что сказать.
– Ничего не надо говорить. Между нами ничего не изменилось.
Грейси напряженно глотнула. Именно поэтому она и не хотела рассказывать об их отношениях. Лучшая подруга уже сейчас начала обращаться с ней по-другому. Мадди налила себе кофе и села за стол.
– Да в том-то и дело, что отношения между нами изменились. Ты уже несколько недель вела себя необычно. Не хотела со мной говорить. Я чувствовала, что что-то происходит, но ты недостаточно мне доверяла, чтобы рассказать. – Она пожала плечами. – Я-то думала, что ты могла рассказать мне все, как я тебе рассказываю.
Грейси положила ручку и глубоко вздохнула. Конечно, Мадди была права. Она вела себя не так, как обычно. Мадди снова и снова пыталась до нее достучаться, но Грейси ее избегала. И теперь пришло время исправить ситуацию, которую она сама же создала.
– Я прошу прощения. Мне есть, в чем признаться, но тебе это не понравится.
Мадди нахмурилась.
– Я слушаю.
– С тех пор как Шейн и Сесилия обручились, мне пришлось бороться с завистью.
– Потому что они собираются пожениться? – спросила Мадди.
Грейси отрицательно покачала головой.
– Нет. Потому что вы с Сесилией станете сестрами.
Мадди протянула руку через стол и дотронулась до руки Грейси.
– Ты точно такая же моя сестра, как Сесилия.
У Грейси сжалось горло, она кивнула.
– Я знаю, что ты так чувствуешь, но вы с ней теперь очень близки. И у меня засело в голове, что между вами образовалась особая связь, которая не включает меня. Вы – семья, а я – подруга. Я люблю Сэма, но нас с ним только двое, у нас больше никого нет, и, наверное, я хотела, чтобы у меня было то же, что у вас.
Глаза Мадди подозрительно заблестели, и Грейси почувствовала, что на нее накатили слезы. Она замотала головой, стряхивая влагу с ресниц.
– Мне было самой противно, что я испытываю такие мелочные чувства, вот я их и скрывала.
Мадди сжала ее пальцы.
– Ах, если бы я знала. Я тебя люблю, и какой бы большой ни стала моя семья, ты всегда будешь ее частью.
– Мадди, я тоже тебя люблю. Я жалею, что не рассказывала тебе. Мне надо было больше доверять нашей дружбе.
– Я понимаю. – Мадди еще раз пожала пальцы Грейси, потом убрала руку. – А Джеймс?
Грейси шумно выдохнула и отпила кофе, чтобы взять себя в руки.
– Я на свой глупый манер оберегала нашу дружбу. Поскольку я и так уже тревожилась, я не хотела ставить тебя в трудное положение, где тебе пришлось бы делать выбор между мной и твоим братом, когда у нас с Джеймсом все закончится. Мне казалось, что проще сохранять все в тайне, пока эти отношения не исчерпают себя. А потом жизнь продолжится, и ничто не изменится.
Мадди кашлянула, прочищая горло.
– Что все-таки между вами двумя происходит?
Сердце Грейси забилось сильнее. Прошлая ночь была волшебной, и, поскольку им больше не нужно было прятаться, Джеймс остался у нее ночевать. В результате они разговаривали и занимались любовью почти до утра. Грейси пугали ее собственные чувства. И пугало выражение глаз Джеймса, когда он смотрел на нее. И то, что им было чертовски хорошо вместе, тоже пугало. О будущем они не говорили. Более того, они старательно избегали таких разговоров, но все, что оставалось несказанным, повисало в воздухе между ними.
– Я не знаю, – тихо сказала она.
– Грейси… – Голос Мадди смягчился. – Я тебя прошу, не разбивай его сердце. Он этого не заслужил.
У Грейси что-то сжалось в груди.
– Я знаю.
Мадди в волнении пожевала нижнюю губу.
– Он на тебя так смотрит, так себя ведет… Я никогда не видела его таким. Он всегда был очень… ну, ты знаешь, какой он.
– Да, знаю, – сказала Грейси.
– Я никогда не видела, чтобы он прикасался к другой девушке. Он никогда не проявлял нежность на людях. Но вчера вечером, с тобой, он вовсе не был застенчивым.
– Это плохо?
Мадди посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.
– Вы перебили половину моей посуды.
Грейси хватило такта покраснеть. Она тогда совсем обезумела.
– Да, прошу прощения, я все возмещу.
– Я имею в виду, что это совсем на него не похоже. Что это значит?
Грейси кивнула. Она не могла притворяться, что сама не задумывалась о том же самом. Джеймс казался совсем не похожим на того человека, которого она узнала за прошедший год. Она меняла его, так же как и он менял ее. Но она не знала, что это означает. Грейси глотнула.
– Может быть, он стал давать себе волю? Он всегда был слишком озабочен самоконтролем, так что, может быть, это перемена к лучшему?
– Да, наверное, – сказала Мадди, но в ее голосе не слышалось уверенности.
– Ты расстроена? – с тревогой спросила Грейси.
Мадди покачала головой.
– Нет, просто я не хочу, чтобы ему причинили боль.
Грейси не могла упрекнуть Мадди за это беспокойство. В конце концов, в том, что касается отношений с мужчинами, у Грейси была не очень хорошая репутация. Но ее все равно это задело.
– Я этого тоже не хочу.
Мадди вздохнула с досадой.
– Понимаешь, просто ты такая девушка, которую все любят, а Джеймс – он этому так же подвержен, как и любой другой мужчина.
– Мадди, одно маленькое уточнение. – Голос Грейси прозвучал более рассерженно, чем она хотела. – Я не девушка, которую все любят. Я девушка, которую все хотят, а это совершенно точно не одно и то же.
На лице Мадди отразилось удивление.
– Это не так!
– Так, так. Спать со мной хотят многие мужчины, но они не хотят меня узнать. Все, что им нужно, – это та, кем они меня считают. А о том, какая я на самом деле, они не думают, им это не интересно.
В этом не было вины мужчин. Грейси сама всегда позволяла, чтобы им было этого достаточно. Потому что в глубине души она боялась, что в ней нет того, что нужно для серьезных отношений. Да, она милая и приятная, она не пьяница, но так ли уж сильно она отличается от своего отца? Все говорят, что они очень похожи. Отец был как заклинатель змей – он завораживал аудиторию, но если снять с него маску, то под ней не было ничего.
Мадди озабоченно нахмурилась.
– А Джеймс от них отличается?
Не в этом ли состояла проблема, которая грызла Грейси? Джеймс был другим. В каком-то смысле с Джеймсом она больше, чем когда-либо, чувствовала себя самой собой. Каким-то образом через все ее защитные сооружения сумел проникнуть мужчина, от которого она этого меньше всего ожидала. Он сумел разглядеть то, что скрывалось за ее шармом, заглянуть за фасад сексуальной кошечки… Но что, если там ничего не было?
– Да, я отличаюсь, – строго сказал Джеймс с порога кухни. – А теперь кончай беспокоиться.
Плечи Грейси напряглись. Много ли он успел услышать? Мадди отвела взгляд от обнаженной груди брата.
– Ой, это неудобно.
– Неудобно, только если ты сама делаешь это неудобным. Но оставь ее в покое, а то ты ее расстраиваешь.
Мадди нахмурилась.
– Я расстраиваю?
Грейси пожала плечами. Неужели никто не понимает, что Джеймс – не единственный, кто может пострадать в конце этой истории? Зеленые глаза Мадди, очень похожие на глаза ее брата, затуманились.
– Значит, я только все осложняю?
– Да, – сказал Джеймс.
– Сесилия мне говорила, чтобы я до поры до времени не вмешивалась, но я ее не послушалась.
