Почему лучшие места для наблюдения всегда рядом с гребаными мусорными контейнерами? Я потянул за ткань своей рубашки. Если у меня появятся следы пота, я надеру им задницы за то, что они так долго возились. В течение десяти минут я боролся с капельками пота, катящимися между грудными мышцами, пока ждал, когда появятся два человека, которых я считал семьей, чтобы мы зашли в клуб моего отца.
Конечно, Борис спрятал эти гребаные файлы здесь.
Я бы не смог достать их в одиночку, не убивая каждого мужчину, который посмотрел бы на меня неправильно. Братва превратила мою жизнь в сущий ад.
«Коля, ты представляешь меня. Твоя жизнь принадлежит мне. В Братве нет слабости».
Эти слова были правдой еще несколько месяцев назад. Теперь я мертв для него; для всей братвы Волкова. Вибрация в кармане отвлекла меня от прогулки по переулку воспоминаний.
— Что? — спросил я, мои слова прозвучали резче, чем предполагалось.
— Почему ты никогда так грубо не отвечаешь на звонки Калеба?
На заднем плане Калеб бормотал о том, что тот не был надоедливым ослом, и это было в значительной степени правдой. Кенджи не замечал, когда я относился к нему по-другому. Травма детства. Они были у всех нас — причуды и черты характера, о которых мы не просили, но которые все равно закоренились в нас.
— Вы близко? Сегодня жарче, чем в яйцах сатаны, — ответил я, бросив взгляд в сторону уродливого черного здания, усеянного женщинами, покачивающимися на каблуках, гоняющимися за мужиками, пытаясь отсосать их члены. Братва не приложила никаких усилий к эстетике клуба, потому что эта публика пришла не за высококлассной атмосферой. Они пришли за наркотиками и вкусом опасности.
— Да, будем там через несколько минут, ублюдок. Не убивай никого, пока мы не приедем. Или убивай. Мне насрать. Я уже весь в крови, — ответил Кенджи и закончил разговор. Зная его, он, вероятно, надеялся, что я правда начну подобное дерьмо.
Наши выходки вызвали настоящую панику. Все стремились получить информацию о наших действиях. Четыре семьи обычно не беспокоились о появлении новых игроков на сцене. Но «остальные» не были вторыми сыновьями самых известных и могущественных криминальных семей. Мы с Калебом и Кенджи созданы для такой жизни. Даже если нам никогда не было суждено захватить власть, из-за наших знаний мы и были настоящей угрозой.
Страдальческий вопль прорезался сквозь белый шум города. Повинуясь инстинкту, моя рука потянулась к пистолету на пояснице, я осматривал местность, слыша, что звук исходил от женщины. Это не тот клуб, который следует посещать девчонкам, одной или даже с компанией. Была причина, по которой наркотики свободно продавались в «Neon Nights», и это не имело никакого отношения к тому, что Братва щедра на их поставки. Все было легко сделать, когда люди под кайфом.
На парковке чертовски темно, единственным источником света был тусклый свет от вывески клуба и дерьмовый уличный фонарь через дорогу. Боль пронзила мою челюсть от того, как сильно я ее сжимал. Мой мозг уже рисовал картину того, что я обнаружу. Движение у отдельного входа привлекло мое внимание.
— Что за черт? — прошептал я, придвигаясь ближе.
Иван стоял на коленях, его рука была вывернута под углом, вероятно, сломана, и чья-то ладонь зажимала ему рот, заставляя молчать.
Крики исходили от него?
Со своего места я не мог разглядеть деталей. Но фигура, стоявшая у него за спиной — точно не мужчина. На каблуках, рост около метр-пятьдесят, но она явно была сильной. Раз уж сразила вышибалу.
Улыбка, о которой я и не подозревал, исчезла с моего лица, когда Иван потянулся к поясу свободной рукой.
— Он тянется за пистолетом, — не думая о последствиях, я вышел из тени, готовый броситься ей на помощь. Но черный внедорожник ворвался на парковку, преграждая мне путь и обзор.
— Блять, — крикнул я, оббегая машину, но ни девушки, ни Ивана не было.
Я пытался собрать воедино происходящее, когда позади меня раздались голоса друзей в сочетании с хлопаньем автомобильных дверей.
— Мне насрать, что она думает о нас. Будет заперта в квартире, чтобы не мешалась. Что случилось, Ник? — спросил Калеб.
Зеленые глаза встретились с моими, его лицо, как всегда, было непроницаемым. Единственный признак беспокойства — едва заметные морщинки между бровями и то, как его рука потянулась к тому месту, где он прятал свой «Глок».
Я обдумывал, что сказать.
Ему не нужно знать о том, чему я стал свидетелем. Вероятно, это было пустяком. «Neon Nights» имели репутацию места, где люди просто исчезали; я знал это лучше остальных. Таинственная девчонка не наша забота.
Кроме того, насколько я знал, это могло быть извращенной ролевой игрой, которую затеял Айвен. Мое нутро протестовало при мысли о том, чтобы все забыть, но сегодня вечером у нас дела поважнее.
— Ничего. Просто устал от жары. Как прошел вечер? — спросил я, меняя тему.
Калеб несколько мгновений пристально смотрел на меня и слегка кивнул. Ублюдок был проницателен. Вот почему он подходил для нашей команды.
— Борис предоставил нам информацию. Сегодня вечером сбор, так что нужно поторопиться, — ответил он, проводя татуированной рукой по волосам, прежде чем взглянуть на дорогие часы, украшающие его запястье. — У нас есть, может быть, тридцать минут до того, как придут покупатели.
Кенджи обошел машину, и я приподнял бровь при его появлении.
— Красиво. Я бы сказал, что это новый образ для тебя, но солгал бы, — поддразнил я.
Он подмигнул, когда мы пошли в ногу с Калебом.
— Я же говорил тебе, что заляпался. Мне немного грустно, что ты не убил этих ублюдков, — бросил Кенджи в ответ, когда мы подошли к Алексею.
