Джейн отпила глоток чаю в надежде, что он устранит изжогу и пульсацию в сосудах головы. Но где же Эдмунд? Он передал через Лили, что хочет встретиться с ней, но его здесь не оказалось, чему Джейн, по правде говоря, была даже рада. Как выдержать эту встречу с ним? Впрочем, встречаться им все равно придется – ведь она живет в его доме.
Ох-х. Джейн поставила на стол чашку и потерла виски. Эдмунд был так добр к ней в карете. Мог ведь быть и грубоватым, и требовательным, но ничего подобного – только осторожность и нежность в каждом движении, и это при столь чрезвычайных обстоятельствах. Если бы ее вынудили отведать отвратительное пойло в зале для церемониалов в доме у лорда Гриффина…
Джейн нервно сглотнула слюну и прикрыла глаза ладонями. Нет, ей не следует думать о том, что могло бы случиться. Это просто ужасно. Она никогда еще…
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Ик! – в испуге вскрикнула Джейн и, взмахнув руками, едва не опрокинула и чашку, и заварной чайничек.
– Прости, – повинился Эдмунд. – Я думал, ты слышала, что я подошел.
– Нет. – Джейн подняла на него глаза и вдруг зарылась лицом в ладони. – Я, ах, н-не слышала.
Эдмунд никогда не видел Джейн такой подавленной. В течение всей этой безумной истории она неизменно оставалась уверенной в себе, оптимистичной, энергичной.
И уж безусловно, была энергичной в карете прошедшей ночью. Он улыбнулся. Он всячески старался соответствовать ситуации, однако четвертая попытка ему не удалась. Джейн полностью истощила его возможности.
Хотелось бы надеяться, что треклятый афродизиак не причинил ей зла.
– Ты в самом деле хорошо себя чувствуешь?
Джейн кивнула, все еще придерживая лицо ладонями.
– Я… мне… ужасно неловко и…
Она всхлипнула раз и другой, после чего ударилась в слезы.
– Джейн… – Он вдруг ощутил, что сердце у него бьется так, словно готово разорваться от боли. Бедная, милая девочка… Он обнял Джейн за плечи, поднял со стула и заключил в объятия. – Прошу тебя, не смущайся ты так, не мучай себя. О том, что было, знаю только я.
Собственно говоря, он предполагал, что Джем обо всем догадался, – судя по тому взгляду, который его верный слуга бросил на хозяина, когда тот вынес из кареты уснувшую Джейн. Да что там, у Моттона вид был тоже весьма взъерошенный и усталый.
– Но ты ведь понимаешь. Разве… то есть я хочу спросить, как ты можешь выносить соприкосновение со мной?
– Джейн. – Он подвел ее к маленькому диванчику, усадил и сам сел рядом с ней. Когда они устроились поудобнее, Эдмунд обнял ее за плечи. – Что за бессмыслица, с какой стати мне избегать тебя? – Он поцеловал ее в лобик. – Я был так рад близости с тобой прошедшей ночью. И думал только о том, как ты прекрасна.
Она… да, она была прекрасной, восхитительной. Время, проведенное ими в карете, – просто сказка, о существовании чего-либо подобного он раньше не догадывался. Но теперь оно воплотилось в жизнь.
– Я бы с полным восторгом повторил все это, – с улыбкой произнес он, – но не сразу. Я буквально лишился всех сил к тому времени, как ты уснула.
Джейн уткнулась лицом ему в плечо.
– Ох, я вела себя как самая настоящая распутница.
– Ничего подобного. – Эдмунд снова улыбнулся, припомнив живо в деталях, как вела себя Джейн, и это воспоминание вернуло энергию его бедной, утомленной плоти. – Хотя ладно, так оно и было.
– Ох-х! – Джейн попыталась высвободиться из его объятий, но Эдмунд ее не отпустил.
– Это не твоя вина, Джейн. Причина в том, что ты невольно сделала несколько глотков той жидкости из бочонка, который опрокинулся прямо на тебя. Это пойло, должно быть, содержало сильный афродизиак. Поскольку он попал в твой организм, ты уже оказалась не в состоянии контролировать свои… э-э… желания.
– Не в состоянии?
Джейн немного расслабилась.
– Именно так.
Он погладил ее по спине. Какой мягкой была ее кожа прошлой ночью… Фаллос Моттона снова восстал. Он так захотел овладеть ею прямо сейчас, но на этот раз медленно, без лихорадки. Он был бы рад именно этому…
Однако сейчас это исключено. У Джейн, должно быть, все болит после их бурных сближений прошлой ночью, ведь она совсем недавно утратила девственность. К тому же у них появились и требуют обсуждения совсем иные и весьма серьезные трудности. Сатана явно пришел в ярость из-за того, что затеянный им в доме Гриффина церемониал провалился, он жаждет крови и скорее всего был бы счастлив пролить их с Джейн кровь, независимо от того, они или не они виновны в этом провале. Лучше бы им немедленно разгадать загадку, до того как этот дьявол во плоти примется за них всерьез.
Моттон предпочел бы исключить Джейн из этих разборок, но, к несчастью, она уже слишком глубоко в них запуталась.
– Потерпи, пока я достану из сейфа части рисунка, и мы посмотрим, что он собой представляет в полном виде.
Джейн достала носовой платок, высморкалась и вздернула подбородок.
– Да, конечно. Я очень хочу разгадать загадку Кларенса.
Эдмунд разложил все четыре части рисунка на своем письменном столе, а Джейн затаила дыхание, глядя на то, как он этим занимается. Ей это под силу. Она целиком и полностью сосредоточится на разгадке, а не на событиях прошлой ночи. Только бы перестало ныть от боли ее тело, так было бы легче.
Она полностью полагалась на Эдмунда. Возможно, что все это и в самом деле результат воздействия на ее организм нескольких глотков мерзкого пойла. Когда Эдмунд прикасался к ней сейчас, ей захотелось прижаться к нему всем телом. Если бы не боль, то она, возможно, так и поступила бы.
Стон вырвался у нее прежде, чем она успела стиснуть зубы.
– У тебя что-то болит, Джейн?
Эдмунд взял ее за руку повыше локтя, и Джейн ощутила прикосновение каждого его пальца так, словно была обнаженной, как ночью в карете. Если он еще немного подвинет руку, то коснется ее груди.
Она не может позволить себе застонать еще раз. И не может сказать ему, что именно у нее болит, ибо это груди и местечко между ног. Она немного отодвинулась от него, вроде бы для того, чтобы рассмотреть рисунок под иным углом, но на самом деле в надежде на то, что он уберет руку.
– Мне кажется, что я себя до сих пор неважно чувствую из-за того отвратительного напитка.
– Может, налить тебе еще чаю?
– Спасибо, нет.
Джейн хотела, чтобы он успокоился. Голос Эдмунда тоже мучил Джейн. И его запах. К дьяволу, если она не перестанет быть такой чувствительной, то, чего доброго, сойдет с ума.
Она попробовала сосредоточить внимание на рисунке. Мало сказать, что это ее разочаровало. Последний обрывок ничего не добавлял ко всему прочему. Он дополнял затемненную фигуру, однако не позволял ее или его опознать из-за гротескной маски.
– Ох, будь оно все проклято! Ну почему Кларенс не нарисовал лицо Сатаны?
– Это было бы чересчур просто. – Эдмунд наклонился, чтобы взглянуть на изображение с более близкого расстояния. – Я не уверен, что Кларенс знал Сатану в лицо.
Джейн почувствовала тошноту. Она прикрыла рот ладонью и сглотнула, чтобы убедиться, что чай, который она только что выпила, останется на месте.
Быть может, Кларенс попросту изобразил еще одну непристойную картинку ради того, чтобы выставить ее в окне одного из магазинов, торгующих прессой, чтобы дать возможность светскому обществу чем-нибудь позабавиться и о чем-нибудь посплетничать?
Нет, тут таится нечто большее. Для чего он тогда разорвал рисунок на части и спрятал обрывки в разных местах?
– Он должен был знать, кто такой Сатана.
– А может, и нет. Очень немногие знают, кто такой Сатана, зато многие знают об этом рисунке. Ардли, Маусингли, леди Ленден и леди Таркингтон ищут его. Похоже, что и Сатана о нем знает, а он-то уж никогда бы не позволил Кларенсу нарисовать свой портрет, по которому можно было бы опознать главаря.
Эдмунд покачал головой:
– Возможно, дело и не в этом. Кларенса считали весьма загадочной птицей. Он мог все это изобразить в порядке розыгрыша или шутки. Если бы он имел возможность наблюдать за нашими усилиями, то я уверен, что он пришел бы в полный восторг от того, как ловко вынудил нас рыскать по всему Лондону в поисках его смешных Панов.
Джейн покосилась на рисунок. Черт возьми, а ведь это возможно. Кларенс посмеивается в свое удовольствие на небесах или, что вероятнее, в аду.
Нет, она не готова – не могла быть готовой согласиться с тем, что все ее и Эдмунда усилия были пустым занятием.
– Сатана должен быть обеспокоен тем, что мы о чем-то узнаем, иначе он не подготовил бы для нас несчастный случай на Оксфорд-стрит.
Моттон пожал плечами и возразил:
– А я предполагаю, что это могло быть нелепым совпадением случайностей.
Джейн была слишком упрямой для того, чтобы с этим согласиться. Она продиралась сквозь заросли в парке, пряталась на полу в клозете, ее вышвырнуло из экипажа в колючий куст, она утратила девственность, попала на непристойный маскарад, с которого, преодолевая самые немыслимые препятствия, пришлось сбежать, – и все это из-за присущего Кларенсу эксцентричного чувства юмора?
