Вскоре все семейство Хартли, а также леди Данкастер и лорд Чедвик проследовали за Спенсером и Сарой в оранжерею, куда лакеям было велено нести шампанское и бокалы.
– Лорд Монтсмаут, – сказала Сара, выйдя из-за угла и увидев согнувшегося у фонтана графа.
Он как будто что-то искал на земле.
– Что, скажите на милость, вы делаете?
Подняв на нее глаза с огорченным выражением лица, он ответил:
– Я вздрогнул от неожиданности и выронил свою табакерку, когда услышал, как открылась дверь. Полагаю, она могла закатиться в кусты.
– Вздрагивать от неожиданности здесь явно обычное дело, – сказала Сара, улыбнувшись Спенсеру. – Вам помочь?
– Благодарю вас, леди Сара, – ответил лорд Монтсмаут. – Был бы вам чрезвычайно признателен.
– И, раз уж мы вас тут застали, надеюсь, вы поднимете с нами праздничный бокал шампанского, – добавил Кристофер.
– И по какому поводу? – поинтересовался лорд Монтсмаут.
– Моей помолвки с леди Сарой, – ответил виконт, горделиво расправив плечи. – Сегодня вечером мы об этом официально объявим.
Сердце Сары воспарило, все ее тело наполнилось теплом.
– Это, должен заметить, прекрасная новость, – заявил лорд Монтсмаут. – Поздравляю вас обоих!
– Ой, смотрите! – воскликнула леди Фиона, когда подошли родители Сары. – Вон там что-то блеснуло. Может, это она?
– Ах да. Спасибо вам, леди Фиона, – сказал лорд Монтсмаут, заглядывая между листьев большого папоротника. – Так и есть, вы ее нашли. Премного вам благодарен!
– Рада была вам помочь, – ответила леди Фиона шагнувшему вперед лорду Монтсмауту.
– Осторожней, – предостерегла его леди Данкастер. – Пожалуйста, не поломайте мои прекрасные растения.
На лице лорда Монтсмаута отразилось такое же недоумение, что и у остальных. Всем явно было невдомек, почему леди Данкастер называет свои растения прекрасными, если на них нигде не было видно ни единого цветка.
К счастью, лорду Монтсмауту удалось благополучно подобрать свою табакерку, не повредив растение и не перепачкавшись землей. Лакей разлил шампанское по бокалам, а отец Сары ослабил свой шейный платок. Явно страдая от духоты, он ради дочери и ее жениха не стал жаловаться, за что Сара была ему чрезвычайно благодарна.
– Тост! – воскликнул Спенсер, как только у всех присутствующих в руках оказался полный бокал. – За Сару, с которой я желаю провести остаток своей жизни!
– И за вас, лорд Спенсер, – суховато добавил лорд Эндовер. – Чтобы она с вами была счастлива.
– Правильно! – хором сказали леди Данкастер и лорд Чедвик.
Склонившись к отцу, Сара поцеловала его в щеку.
– Спасибо, папа, – прошептала она ему на ухо, благодарная за любую поддержку, которую готовы были оказать ей родители.
– Думаю, пора тебе познакомиться с моим братом, – сказал Спенсер Саре, когда шампанское было выпито и все начали расходиться. – Он не очень общительный, но я знаю, брат хочет встретиться с тобой.
– Ты в этом уверен? – засомневалась Сара. – Насколько я поняла, Ричард не желает, чтобы кто-то видел, как он изуродован.
Видя, что Спенсер поморщился, она пожалела о своих словах.
– Прости, я сказала не подумав.
– Да ладно, – ответил он ей. – Но в будущем я был бы тебе благодарен, если бы ты избегала таких слов в его адрес. Ричард – живое свидетельство того зла, что несет с собой война. Нам даже трудно представить себе это. От одной мысли, что я ездил на прогулки или наслаждался чашкой чая, в то время как его подвергали пыткам, становится дурно, чтобы не сказать больше.
– Ты не должен себя винить за то, что случилось, – сказала Сара, обеспокоенная горячностью его слов.
– Не должен?
Исходящее от Кристофера страдание было настолько сильным, что, казалось, его можно было пощупать рукой.
– Я его старший брат, Сара. Несправедливо, что ему пришлось претерпеть это, что я был в безопасности здесь, вместо того чтобы там защитить его.
– Будучи наследником отца, Спенсер, ты бы поступил безответственно, если бы отправился на войну. У тебя долг перед твоей семьей сохранить наследство отца, которое он передаст тебе, для будущих поколений.
– Ричард говорил мне то же самое, но это все как-то неправильно. Как будто оправдание трусости.
– Нет никакой трусости в том, что ты, видя, как твой младший брат отправляется на войну, не можешь знать, что с ним там может случиться, и в любом случае не имеешь возможности помочь ему. Я не сомневаюсь, что ты думал о нем каждый день, каждый час, что не одну ночь провел без сна, беспокоясь о брате.
Судорожно вздохнув, Спенсер сказал тихим голосом:
– Как оказалось, я не зря беспокоился. То, что они с ним делали…
– Старайся думать о хорошем, а не о плохом. Твой брат жив, пусть он и не желает показывать лицо на людях, у него целы ноги, руки. Не всем, вернувшимся с войны, так повезло.
Взяв его ладонь, она легонько сжала ее, понимая, что вина, которую чувствовал за собой Кристофер, не исчезнет быстро, если вообще когда-нибудь это произойдет. Но теперь она будет рядом с ним и намерена подставить ему плечо в трудную минуту.
– Пойдем проведаем твоего брата.
Входя в комнату Ричарда, Кристофер и близко не испытывал тех тяжелых чувств, что обычно. За это ему следовало благодарить Сару. По-прежнему было нелегко стоять тут, в темноте, и смотреть Ричарду в спину, зная, почему он не позволяет приближаться к себе, почему в его комнате никогда не зажигают света, почему завешены зеркала. Но он, по крайней мере, жив и способен сам себя обслуживать. В этом уже есть определенное утешение.
– Я пришел сообщить тебе, что леди Сара согласилась стать моей женой. Я привел ее с собой, так как подумал, что ты хотел бы познакомиться со своей будущей невесткой.
Выдержав недолгую паузу, Ричард сказал:
– Я слышал о вас, леди Сара, много хорошего, хотя, должен признать, был немного обеспокоен после той другой… прошу прощения, я…
– Ничего, ничего, – ответила ему Сара. – Я все знаю об ужасной мисс Хепплстоун, так что не могу вас винить за то, что вы принимаете близко к сердцу выбор невесты вашим братом. К тому же его решение жениться, насколько я понимаю, на сей раз даже более скоропостижно.
Ричард расхохотался.
– Да, для него это характерно – ковать железо, пока горячо, но, я уверен, на сей раз он не ошибся. Добро пожаловать в нашу семью, леди Сара!
– Полагаю, вам следует называть меня просто Сарой, раз уж мы скоро с вами станем невесткой и зятем.
– А вы тогда зовите меня Ричардом.
Обернувшись к ней неповрежденной стороной лица, он улыбнулся, согревая сердце Кристофера.
– Вы позволите мне подойти ближе, чтобы я могла как следует вас рассмотреть? – тихо спросила она.
От этого вопроса виконт совершенно оторопел, настолько он был неожиданным. Говоря откровенно, он даже не вполне понял, о чем Сара только что спросила. Черт возьми, он вообще не знал, как себя вести в этой ситуации. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно извиниться перед братом за ее бестактность, но в то же время у него возникло ощущение, что таким образом он мог бы ненароком обидеть и Ричарда, и Сару. К счастью, брат избавил его от необходимости дальше ломать голову над этим вопросом.
– Зачем? Вы просто хотите удовлетворить свое любопытство? – спросил он.
– Если откровенно, то хочу, – ответила она прямо.
Закрыв глаза, Кристофер с трудом сдержал стон.
– Что ж, – сказал Ричард с некоторой беспечностью в голосе. – Ваша честность мне нравится. – Он сделал паузу. – Раз уж вы, по всей видимости, не боитесь, значит, обязательно подходите и смотрите. Только пообещайте, что все равно выйдете за моего брата.
В крайнем изумлении Кристофер открыл глаза. Никто не видел лицо Ричарда с тех пор, как он вернулся в Англию, кроме него, Кристофера, и лорда Оукленда, их отца. Даже леди Оукленд это не было позволено, и теперь он разрешает посмотреть на себя Саре? Это непостижимо.
Глядя, как его невеста осторожными шагами направилась к брату, Кристофер ждал ее реакции, предполагая испуг, когда она наконец увидит обожженную плоть, бугрящуюся на правой стороне лица Ричарда. Но, остановившись в двух футах от Ричарда, Сара не проявила ни жалости, ни испуга. Наоборот, она некоторое время внимательно разглядывала его, наморщив лоб в глубокой задумчивости, пока не сказала:
– Все совсем не так плохо, как я себе представляла.
Кристофер потрясенно открыл рот. Будучи леди, Сара привыкла к обстановке, огражденной от суровой правды жизни. Как внешность Ричарда могла не произвести на нее впечатления? Даже он, Кристофер, несмотря на свою крепкую любовь к брату, не мог не признать, что его шрамы ужасны. Впрочем, видимо, доброта Сары побуждает ее смотреть на человека в целом, а не только на его увечье.
– И что же вы ожидали увидеть? – спросил ее Ричард.
Сара пожала плечами.
– Даже и не знаю. Страшное чудовище, наверное.
