Ознакомительная версия.
– «Синюю птицу»? – спрашивает он.
Я киваю.
– Вот оно что… я и не знал, что Руби умерла. Думал, она еще в доме престарелых. Это печальная новость. Искренне вам сочувствую.
– Спасибо, – говорю я.
– Наверняка она была о вас очень высокого мнения, раз оставила вам этот магазин, – продолжает Гэвин. – Если не ошибаюсь, он работает уже лет пятьдесят?
– Больше. Этой осенью ему исполнится шестьдесят пять.
Я отдаю себе полный отчет в том, что к осени, при удачном стечении обстоятельств, я навсегда распрощаюсь с магазином. Конечно, это не то, чего бы мне хотелось. Но единственное, что способно хоть как-то оправдать себя с финансовой точки зрения, – продать это место застройщику. А уж он-то использует его по полной. Разумеется, я не собираюсь сообщать об этом Гэвину. Пока что я никому не хочу говорить о своих планах. Но я – реалист и прекрасно понимаю, что не смогу содержать книжный магазин. Я не могу позволить себе разбрасываться. Надо забыть про письмо тетушки и сделать так, как я поступаю у себя на работе: если бизнес дает крен, с ним нужно расстаться.
– А я – хозяин этого итальянского ресторанчика, – замечает Гэвин. – Того, что по-соседству с вами.
– Замечательно, – киваю я.
– Вы могли бы отметить у нас юбилей вашего магазина. Конечно, если вам захочется это сделать.
Я вежливо улыбаюсь в ответ. То ли это обычное проявление любезности с его стороны, то ли попытка заключить выгодную сделку.
– Мне нравится итальянская еда, – замечаю я с некоторой нервозностью. – Но я не уверена… видите ли, надо еще столько сделать…
– Если вам что-то потребуется, – улыбается он, – то вы знаете, где меня найти.
– Спасибо. – Я торопливо поворачиваюсь к входной двери в магазин.
Закрыв за собой дверь, я опускаюсь в одно из серых кресел, которые стоят у окна. Как в детстве, я обхватываю колени руками и бросаю взгляд на ряды книжных полок. И перед глазами у меня тут же всплывает страница из прошлого.
Вот тетушка Руби, седые волосы которой аккуратно подстрижены до плеч. На лице красуются очки в темной оправе. Она до сих пор очень привлекательна – в таком утонченно-литературном стиле. Руби пытается заинтересовать Эми книжкой, правда, без особого успеха. Эми года четыре (может, и пять). У нее по-детски пухлые щечки и веселые хвостики на голове. Она в платьишке и вязаных колготках, которые порвались на одной коленке. Эми прижимает к себе куклу с желтыми волосами и грязным пятном на щеке. Руби открывает перед ней «Там, где живут чудовища»[5]. Забавная книжка, как и сама Эми. Я уже привыкла к тому, что сестра часто капризничает и у нее все время меняется настроение. Даже мама боится ее. Я думаю так, потому что всякий раз, когда Эми заливается слезами, мама только что в обморок не падает от расстройства.
Эми решительно отталкивает книжку, но Руби не оставляет попыток заинтересовать ее. Она открывает перед сестренкой страницу, на которой нарисован маленький мальчик. Он ужасно вел себя с мамой и потому отправился спать без ужина. Эми это должно быть понятно, поскольку прошлым вечером мы тоже не ужинали. Утром, когда мама высадила нас перед книжным по пути на работу, нам обеим ужасно хотелось есть. Руби накормила нас сэндвичами с арахисовым маслом, и мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни не ела.
– Хочешь, я почитаю с тобой? – говорю я Руби, когда сестренка сбегает к кукольному домику. – Эми не очень-то любит книжки, – добавляю я с виноватой улыбкой.
Руби торжественно открывает лежащую у нее на коленях книгу.
– Она непременно полюбит их со временем, – говорит тетушка. – Даже не сомневаюсь. Ну что за жизнь без историй?
Теперь-то я понимаю, что она имела в виду, и сердце у меня падает при мысли о том, что я уже не помню, когда читала в последний раз; не помню, когда погружалась в тот воображаемый мир, который так увлекал меня когда-то. Если бы об этом узнала тетушка Руби, она точно пришла бы в ужас.
Я вновь вспоминаю ее прощальное письмо. Руби упомянула в нем о каких-то тайнах. Я оставляю тебе этот замечательный магазинчик со всеми его секретами. А их тут, поверь, не так уж мало.
Что это за секреты? И почему она хочет, чтобы я их узнала?
Руби мало рассказывала о своей личной жизни. Насколько мне известно, она ни разу не влюблялась. И хотя мужчины не раз проникались к ней чувством, она предпочитала держать их на почтительном расстоянии. Я снова бросаю взгляд на книжные полки, и в этот момент, подмигнув на прощание, перегорает еще одна лампочка у меня над головой.
«Руби, что я должна тут найти?» – произношу я вслух.
Внезапно мне приходит в голову упоминание о Беатрис Поттер. Попетляв между шкафами, я останавливаюсь у полки, на которой стоит несколько томиков Поттер. Я вытаскиваю старое издание «Сказки о кролике Питере», и оттуда с шелестом выпадает пожелтевший конверт. Письмо адресовано Руби. В строке обратного адреса указано: «М.У.Б, 69 Банк-стрит, Нью-Йорк».
Я вынимаю из конверта несколько исписанных листков и всматриваюсь в незнакомый почерк.
1 февраля 1946 г.
Дорогая Руби,
я очень по тебе скучаю. Весна уже близко, я чувствую это всем своим существом. Представляю, как чудесно выглядит Сиэтл, когда крокусы только начинают пробиваться из холодной земли. Вчера в Ист-Виллидж я обнаружила целую полянку этих цветов (правда, немного потоптанных). Я собрала небольшой букетик и поставила его в вазочке на подоконник, но уже к вечеру он завял. Жаль, что всему хорошему в этой жизни рано или поздно приходит конец.
Я так рада, что нам удалось сохранить нашу дружбу. Если уж на то пошло, мы и подружились-то по чистой случайности, когда ты была моей ученицей в группе литературного творчества. До сих пор с ужасом вспоминаю всех этих учителей из колледжа «Дана Холл». Сама я никогда не вписывалась в их компанию. Даже не знаю, с чего вдруг я решила попробовать счастья в преподавании? Должно быть, под влиянием матери. Все мои практические поступки – результат ее внушений. Счастье еще, что я познакомилась в этом колледже с тобой, а то точно умерла бы там от скуки.
Мы еще поклялись тогда, что в случае если нам удастся пережить этот год (тебя донимали нудные занятия и тоска по дому, меня – попытки самоутвердиться в качестве профессионала), то сядем на пароход и поплывем в какое-нибудь экзотическое место. Например, на Мадагаскар (а можно ли, кстати, доплыть туда на пароходе?). Пожалуй, именно в этом я и нуждаюсь сейчас больше всего. Пора уже сменить обстановку – может, хоть это позволит мне оживить мою музу. Нью-Йорк в последнее время навевает на меня только тоску. Уж очень здесь все серьезные.
Точно, мне нужно отправиться в путешествие. Если уж не на Мадагаскар, то хотя бы в Сиэтл. Я уже не первый год обещаю тебе приехать. Может, этим летом мне удастся наконец вырваться?
Ты мне гораздо ближе, чем моя родная сестра. В детстве мы с Робертой были не разлей вода, но когда повзрослели, наши пути разошлись. Дети и замужество стали смыслом ее существования. Не могу сказать, что она выставляет это напоказ, но в глубине души, я думаю, она не одобряет моего образа жизни. Мы уже не смеемся при встречах, а разговоры наши сводятся к самым банальным вещам. Боюсь признаться, но Роберта, похоже, становится копией нашей матери.
А как ты, ладишь с сестрой или не очень? Ты почти не упоминаешь о ней в своих письмах. На следующей неделе я пригласила Роберту к себе на обед – не хочу окончательно рвать родственные связи. Потом расскажу тебе, как все прошло. Она из тех, кто не одобряет спиртное, так что придется мне спрятать на время свою коллекцию ликеров.
Если говорить о работе, то у меня, как это ни печально, начался застой. Я судорожно хватаюсь то за одну идею, то за другую, но всякий раз, когда мне кажется, что я уже близка к цели, все исчезает в мгновение ока. Мое вдохновение как капризный крольчонок, который исчезает за ближайшим углом, оставляя меня с пустыми руками.
Странная ситуация, что и говорить. Многие считают – и вполне справедливо, – что я уже сделала себе имя. Я успела опубликовать десятки детских книжек (и еще больше находится в работе). Казалось бы, я должна чувствовать удовлетворение от достигнутого. Так нет же, ничего подобного. Хочется верить, что лучшая история у меня еще впереди. Другое дело – и в этом моя главная проблема, – что я не могу знать этого наверняка. А вдруг я ошибаюсь?
Поверь, я не собираюсь донимать тебя своими проблемами. Просто рада, что могу хоть с кем-то поговорить о своей работе.
На прошлой неделе я получила письмо от матери. Она спрашивает, как у меня сейчас с финансами. Узнала, должно быть, о том, как я потратила свой последний чек. Что ж, покупка целой тележки с цветами была не самым разумным из моих решений, зато никогда еще у меня не было такой роскошной вечеринки. Как жаль, что ты этого не видела! Я усыпала ковры лепестками роз и белых лилий, а свободные места выстелила орхидеями. А в раковине одно время высилась целая охапка роз! Можешь себе представить?
Ознакомительная версия.
