– Да, семья Баррингтон славится своей эксцентричностью. Что до меня, то я очень этому рада. – Лицо доброй женщины посерьезнело. – Я дам вам один маленький совет и прошу поразмышлять над ним. Не стоит спешить с замужеством, Доротея. Могу со всей ответственностью вас заверить, что старая пословица «женился на скорую руку, да на долгую муку», к сожалению, совершенно верна.
– Леди, я вернулся с дарами. – Лорд Дарлингтон появился рядом в сопровождении двух лакеев с большими серебряными подносами в руках. – Было слишком трудно выбрать что-нибудь одно, поэтому я решил принести всего понемногу.
Обе дамы дружно ахнули от восторга. С радостными улыбками они поспешно освободили на столе место для всех блюд. Маркиз уселся на свой стул, и в течение нескольких минут все были заняты тем, что пробовали, а затем передавали друг другу блюда, восклицая над теми, которые больше всего понравились, и призывая остальных отведать кусочек.
Пока Доротея наслаждалась внушительным куском превосходного бисквита, мысли ее вернулись к маркизу Атвуду. Он потащил ее этим вечером танцевать, не зная даже имени. Он назвал ее будущей миссис Артур Пимгроув. Каким же образом он сумел узнать, что Артур сделал ей предложение? Доротея могла с полной уверенностью утверждать, что эти двое джентльменов не были друзьями, а значит, Артур никак не мог поделиться своими планами с Атвудом.
Доротея отправила в рот изрядную порцию бисквита с малиной и взбитыми сливками. Ощутив сладость ягод на языке, замерла на несколько секунд, наслаждаясь, и решила, что эту загадку ей, судя по всему, никогда не удастся разрешить.
День выдался славный, теплый и ясный. Картер Грейсон, маркиз Атвуд, осторожно продвигался верхом по запруженным улицам Лондона с максимально возможной при столь оживленном движении скоростью. Всю дорогу его не оставляла мысль, что следовало воспользоваться каретой. Этот экипаж наверняка передвигался бы еще медленнее, черепашьим шагом, пока его кучер пытался бы пробраться сквозь плотный поток других карет, повозок, всадников и пешеходов.
Картер отнюдь не спешил добраться до места своего назначения. Совершенно не торопился. Его отец все еще будет в ярости, в какое бы время он ни приехал. Немногословное послание прибыло в холостяцкие апартаменты Картера в непозволительно ранний час – девять утра. Обеспокоенный камердинер маркиза разбудил его сразу же, как только письмо было получено. Он решил, что послание от герцога является достаточным основанием для того, чтобы нарушить давний приказ хозяина: ни в коем случае не беспокоить его, если занавеси полога кровати плотно задернуты.
Картер швырнул нераспечатанное письмо в слугу, перевернулся на другой бок и натянул одеяло до подбородка. Но сон был бесповоротно нарушен и ему так и не удалось снова заснуть. Поднявшись наконец два часа спустя, он принял ванну, позволил побрить и одеть себя, после чего спокойно позавтракал. Решив, что больше нельзя откладывать неизбежное, маркиз нехотя приказал оседлать ему коня.
Солнечный теплый день вначале поднял настроение, но по мере приближения к дому отца оно неуклонно ухудшалось. Поморщившись, Картер направил коня мимо опрокинувшейся повозки с овощами, тайно надеясь, что его скакун остановится, чтобы полакомиться зеленью, рассыпавшейся по мостовой. Но благородное животное гордо вздымало голову вверх, с презрением попирая копытами щедрый дар.
К своей величайшей досаде, Картер достиг дверей величественного особняка отца слишком скоро. Это был самый большой старинный дом на площади – свидетельство аристократического происхождения, высокого положения и богатства его семьи. Картеру не было нужды напоминать об этих трех обстоятельствах.
Все тот же чопорный дворецкий, всегда наводивший на Картера страх в бытность его мальчиком, отворил дверь буквально через долю секунды после того, как опустился бронзовый дверной молоток.
– Лорд Атвуд. – Дворецкий почтительно поклонился. – Позвольте принять вашу шляпу.
Освобождаясь от верхней одежды, Картер не смог сдержать улыбку. Слуги его отца постоянно умудрялись выглядеть удивленными, когда он появлялся на пороге. Как будто он прибыл из дальних краев, а не с другого конца города.
По правде говоря, большую часть времени ему самому казалось, будто он живет за тысячи миль от этого места и всех его обитателей.
– Пожалуйста, доложите отцу, что я явился, – сказал он, стряхивая воображаемую пушинку с рукава своего элегантного синего сюртука.
– Герцог просил, чтобы вы подождали его в кабинете, – сообщил дворецкий.
Картер кивнул и поднял руку, давая понять дворецкому, что не нужно его сопровождать. Действительно, временами неукоснительное соблюдение формальностей в доме отца казалось ему утомительным. Картер вырос в этом доме. Если быть точным, в этом доме и нескольких других поместьях. Ему не требовалась помощь, чтобы пройти в кабинет герцога.
Когда он вошел, в комнате, как и следовало ожидать, было пусто. И зловеще тихо. Даже позолоченные часы на каминной полке отсчитывали минуты едва слышно. Охваченный тревогой, Картер остался на ногах, подавляя настойчивое желание начать в ожидании отца ходить из угла в угол, как требовал его неугомонный нрав.
И чем дольше он ждал, тем дольше был вынужден мысленно перелистывать события минувшего вечера. Танец с мисс Доротеей Аллингем, без сомнения, был ошибкой. Она только что обручилась. Он не имел никакого права флиртовать с ней, наслаждаться ее обществом; использовать ее как способ избежать знакомства с женщиной, представить которую ему так решительно был настроен отец.
А то, что он не пригласил на танец прошлым вечером леди Одри Парсон, было еще более грубой оплошностью. Из-за этого он теперь находился в весьма затруднительном положении.
Наконец герцог вошел в кабинет. Бросив быстрый взгляд на сына, величественно опустился в роскошное резное кресло за огромным письменным столом красного дерева. Картер расположился напротив, в неудобном кресле с прямой спинкой.
– Я собирался потребовать объяснений относительно твоего поведения вчера на балу у Уэссексов, но решил, что это будет лишь напрасной тратой слов с твоей стороны и совершенно пустой тратой моего времени. Твоему поступку нет никаких оправданий.
Картер изо всех сил старался сохранять спокойствие. Но при этом внутри у него все кипело, а челюсти нестерпимо ныли от усилий держать рот закрытым. Спор с герцогом Гейнсборо слишком редко удавалось выиграть. В особенности когда он бывал так раздражен.
– Я был оскорблен и унижен! – рявкнул герцог. – Выглядел полным ослом перед половиной света! И благодаря кому? Собственному сыну, подумать только!
– Я не имел намерения оскорбить вас или выказать малейшее неуважение, сэр.
Лицо герцога помрачнело.
– Намеревался ты или нет – результат именно таков.
– Верно. Я знал, что вы хотели познакомить меня с леди Одри Парсон. Но в бальном зале собралось слишком много народу. Очень легко было потеряться в толпе, – сказал Картер.
– Ты сделал это нарочно! – с возмущением обвинил сына герцог.
Это была чистая правда, и оба это знали. У Картера не нашлось готового ответа, защищаться ему было нечем. Он быстро оценил ситуацию и мудро решил: бесполезно даже пытаться оправдаться перед взбешенным отцом.
– Прошу меня извинить, ваша светлость.
Герцог немного поколебался, но затем, очевидно, увидел искреннее раскаяние на лице сына. Тем не менее разразился продолжительной нотацией. Картер почти не слушал. Все это уже было сказано раньше, причем бессчетное число раз. «В конце концов он выдохнется, – думал Картер. – Со временем». Он ждал, бесшумно меняя положение ноги и стараясь сохранять как можно более невозмутимый вид.
Наконец герцог умолк. Цвет его лица больше не был таким багрово-красным, оно приняло вполне здоровый вид.
– Ты должен жениться к концу сезона. Я составил список девиц, которых считаю способными с успехом исполнять в будущем роль герцогини. Наверняка хотя бы одна из них придется тебе по вкусу.
Список. Вот дьявольщина! Картер неохотно взял листок бумаги, который отец протянул ему. С немалым трудом ему удалось сдержать порыв смять листок и швырнуть в незажженный камин. Вместо этого он сделал вид, будто внимательно изучает список, хотя имена расплывались мутными пятнами перед его глазами.
– Есть какая-то особая причина, заставившая вас посчитать нужным выступить в роли свахи для меня, сэр? Вы полагаете, что я не способен самостоятельно найти себе женщину?
– Я отлично знаю, что тебе не составляет труда находить себе женщин. Различных неподходящих женщин. – Отец прищурил глаза. – Я не занимался поисками невесты для тебя многие годы, и ты все так же далек от намерения остепениться, как и в то время, когда только что достиг зрелости. Тебе исполняется тридцать через несколько месяцев. Пора жениться, Картер. Давно пора.
