В те же годы развитие точных наук показало, что смешение абсолютного времени с относительным, то есть истолкование как истинного приблизительного и относительного времени в механике не позволяет ей изучать более широкий класс движений, чем макроскопические, класс движений с огромными скоростями и ничтожными массами, то есть невидимую электродинамику. Кризис в применении “эйлеровского” варианта абсолютного времени к области электромагнитных явлений и, в особенности, к измерению скорости света завершился научной революцией начала двадцатого века. В понимании времени оно было связано с достижениями теории относительности и квантовой теории, обеспечивших бурное проникновение в новые области физического мира. Теория относительности возвела на новый уровень принцип относительности в механике, однако, что не явно осознавалось как самим творцом, так и последователями и толкователями теории относительности, имплицитно ввела абсолютную систему отсчета в виде скорости света, а в нее входит временная независимая переменная, которая не имеет относительного смысла, потому что измеряется человеком по своему реальному времени. Поэтому скорость света не зависит от собственного движения источника света, она измеряется только относительно жизни наблюдателя. Введение “нового старого” абсолюта в виде времени как раз и привело к успеху в освоении новых областей реальности.
Восстанавливая линию Канта, единственность времени утверждал Анри Бергсон, автор интуитивистской теории дления, согласно которой источником реальной длительности и реального пространства является человеческая личность, внутреннее движение которой мы и называем временем и в котором мы располагаем все внешние отметины, как референты продолжительности. Собственно время в качестве “темных промежутков между точками одновременности” проходит, а не накапливается, его человек проживает, не чувствуя и не понимая. Вот почему теория относительности с точки зрения Бергсона в определенном смысле надежно подтвердила теорию Ньютона о единственности, истинности и абсолютности времени и пространства, придала ей дополнительную устойчивость и отнесла к человеческому измерению.
Эта идея стала эпистемологической основой учения о биосфере В.И. Вернадского и соединилась в нем с двумя основными потоками науки: описательным и точным естествознанием. Фактически Вернадский снова восстановил линию Платона-Аристотеля- Ньютона в истолковании времени. Но он впервые дал положительное решение проблемы, указав не только на ту область, где время и пространство не образуются, но и указав источник его формирования.
По схемам, помещенным ранее, можно проследить, как шло последовательное научное завоевание, освоение областей ведения через понятие реального источника, реального течения времени, реальной длительности. Сначала вполне естественно было освоено макроскопическое, самое простое, видимое движение инертных тел, затем, отталкиваясь от него, освоена область невидимого и более массового движения ничтожных масс и частиц вовсе без масс покоя или электромагнитных полей. Оно начато в теории относительности Эйнштейна. Затем в теории биосферы освоено самое сложное, биологическое движение, являющееся таким же основополагающим, принципиальным, не сводимым ни к чему более простому, как и два предыдущих. И во всех трех случаях ведущим процессом мысли было попытки понять источник абсолютного времени, которое мы применяем. В механике оно вынесено за скобки, отнесено к трансцендентной области и выступает как артефакт, то есть, служа для операций и измерений, в самом материальном мире не содержится, не является свойством мертвой материи; в теории относительности причина помещена в измерение скорости света, связанной с наблюдателем, производящим любые сравнения двух систем отсчетом от своей системы как неизменной и абсолютной. В учении о живом веществе понятие причины времени совпадает с реальностью системы планеты, контролируемой живым веществом. Из учения о биосфере следует, что время-пространство живого вещества есть собственное, абсолютное и единственное. Оно инициируется или изготовляется им самим и придает миру временной и пространственный фон.
Но представление о биологическом или абсолютном времени пространстве обретает смысл только вместе с учением о живом веществе (или биогеохимией, или учением о биосфере). Вернадский создал эмпирический фундамент для простой идеи “время – это жизнь” тем, что доказал не сводимый ни к чему более элементарному характер жизни, ранее считавшейся производным явлением. Учение о биосфере пришло к глубокому пониманию места и материально-энергетической роли живых организмов в общем строе природы планеты. Выяснилось, что для этого нужно отбросить предвзятые идеи о происхождении жизни на Земле. Согласно учению о биосфере, сложность и экологическая активность организмов вполне достаточна для обеспечения ей первостепенной роли на Земле среди всех остальных сил (стихий). А считающиеся примитивными организмы есть наибольшая геологическая сила на планете Все живое происходит только от живого и потому не могли появиться отдельные виды организмов, а потом из них сложиться биосфера, и само представление о ее начале есть пережиток религиозной натурфилософии. Научно правильно следует говорить не о начале жизни и биосферы, а о всегдашнем ее существовании, о геологической вечности жизни, и не о приспособлении биоты к окружающей природной среде, а об их единстве, о создании биотой всех свойств природной среды, о минеральной геохимической роли ЖВ, т.е. о длящейся миллиарды лет его работы по пропусканию через свои организмы тока атомов вещества и зарядке их свободной энергией. Живое вещество является причиной, инициатором закономерного движения всего вещества на планете, оно создает среду, контролирует ее и поддерживает в определенном жизнепригодном состоянии на протяжении всей геологической истории.
Вместе с тем Вернадский как первый разработчик нового этапа естествознания применил к нему понятие о пространстве-времени не в форме теории относительности, а в форме “реального дления” Анри Бергсона. Вернадский соединил биосферное учение и учение об интуитивной, переживаемой конкретной длительности и из их синтеза родилось понятие о биологическом времени, как фундаментальная основа нового понимания роли жизни в системе планеты и ее космологического значения.
Его главный постулат заключается в том, что биологическое время создается в биосфере. Оно относится не столько к человеку, который его переживает и сознает, сколько ко всей биоте Земли, которая его переживает, не осознавая. Принцип вечности жизни придает биологическому времени космологический смысл: поскольку жизнь в форме биосферы является фундаментальной конструктивной составляющей космоса, то базовым, центральным временем является биологическое время в этом космосе, а все остальные времена являются сугубо относительными.
Вернадский разработал учение о планетной роли жизни и самые общие, принципиальные постулаты нового понимания биологического времени. Но их вполне достаточно, чтобы уяснить, что абсолютное движение, которое требуется в науке для выделения абсолютной точки отсчета, в согласии с которым можно измерять все остальные движения, заключено в биогеохимическом движении живого вещества. Константы размножения организмов, которые найдены Вернадским, доказывают абсолютный, ни от чего внешнего не зависимый характер наращивания биомассы. Он открыл в размножении организмов количественные закономерности аналогичные движению с постоянным ускорением. Оно подчиняется только собственным закономерностям, и скорость размножения как центральный процесс жизнедеятельности опережает все остальные по продуктивности масс, химической активности, физико-химическому разнообразию и любым другим показателям. Все остальные виды движения, описываемые геологией, механикой, социальными науками, физикой и химией, не имеют собственного источника времени и пространства, они соотносятся, прикладываются к биологическому времени и измеряются только им. Все науки можно классифицировать по отношению к времени-пространству жизни.
