Клаус Шарф - Екатерина II, Германия и немцы

STUDIA EUROPAEA

СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ

ГЕРМАНСКОГО ИСТОРИЧЕСКОГО

ИНСТИТУТА В МОСКВЕ

И ИЗДАТЕЛЬСТВА

"НОВОЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ ОБОЗРЕНИЕ"

Deutsches

Historisches

Institut

Moskau

Эта книга первоначально была написана для немецкой публики. Теперь же я с радостью, считая это для себя большой честью, представляю свою книгу российским читателям. Учитывая этот факт, я немного сократил оригинальный текст, в особенности примечания, однако решил не менять его существенно далее и не дополнять его новыми исследованиями: я не хотел усложнять восприятие этого труда фактом существования различных его версий. Как следствие, книга на русском языке отражает мои познания в историографии, относящиеся к 1994–1995 годам. В то время я даже не отваживался предполагать, насколько широко и многосторонне будут далее развиваться международные исследования личностной истории Екатерины II и России второй половины XVIII века.

Темой этой книги я обязан Льву Зиновьевичу Копелеву (1912–1997), важнейшему посреднику между Россией и Германией. Эмигрант поневоле, он, русский германист, в сотрудничестве с университетом города Вупперталя создал в 1980-е годы концепцию исследовательского проекта под названием Русские и Россия с немецкой точки зрения и немцы и Германия с русской точки зрения[1]. Он пригласил меня к сотрудничеству в части этого проекта – Немцы и Германия с русской точки зрения в XVIII веке: Просвещение (Deutsche und Deutschland aus russischer Sicht 18. Jahrhundert: Aufklärung): мне было поручено написать статью об образе Германии у Екатерины II. Вдохновила меня та естественность, с которой Копелев включил императрицу немецкого происхождения в число обладателей «русского взгляда». Тогда я узнал, что тема «Екатерина и Германия» не имела вообще никакой традиции в новейшей историографии. В многочисленных исследованиях историков и литературоведов СССР и ГДР, посвященных культурным и научным немецко-русским связям и обменам, Екатерине, в отличие от Петра I, также не отводилось собственной роли. Поскольку тогда же я готовил статьи о времени правления Екатерины для пособия по истории России, я хорошо знал соответствующие источники и историографию и увидел возможность соединить в моем изложении образ Германии у монархини с основными характеристиками ее правления в сравнительном европейском аспекте.

Из моей работы над этой темой выросла такая объемистая рукопись, что, с одной стороны, ее пришлось сократить для публикации в одном из томов Вуппертальского проекта Копелева[2], а с другой стороны, профессор Готфрид Шрамм (университет Фрейбурга) увидел в ней ядро будущей диссертации. Предложение защитить ее в Университете имени Мартина Лютера в Галле поступило от профессора Эриха Доннерта в 1991 году. К середине 1992 года я основательно переработал рукопись, пересмотрел свои первые умозаключения, снабдил их более подробными доказательствами и добавил новые, частные темы. Так постепенно тема разрослась от исследования образа Германии у Екатерины до изучения ее многообразных контактов с Германией и немцами, при этом не утратив свой первоначальный исследовательский импульс – связь с копелевским проектом. После того как профессора Эрих Доннерт и Готфрид Шрамм, а также профессор Карл Оттмар фон Аретин, в то время – директор Института европейской истории в Майнце, научным сотрудником которого я тогда был, дали благоприятные отзывы о моей диссертации, я смог успешно защитить ее в Университете имени Мартина Лютера в Галле в феврале 1993 года. Для публикации в серии «Труды Института европейской истории в Майнце» (в то время в сотрудничестве с издательством Philipp von Zabern, Майнц), состоявшейся летом 1995 года, я еще раз основательно переработал и расширил исследование[3]. В 1996 году в том же издательстве вышло второе идентичное, но уже иллюстрированное издание книги. К сожалению, вплоть до самой сдачи монографии в печать мне оставались неизвестными новаторские труды двоих московских коллег: Александра Каменского и Олега Омельченко[4], однако я очень доволен тем, что наши интерпретации в своих важнейших пунктах скорее дополняют друг друга, чем сталкиваются.

Вслед за публикацией монографии появилось, как в Германии, так и в других странах, около 30 рецензий на мою книгу, оценивавших ее преимущественно положительно. Суждение, высказанное в исследовании одним из российских авторов, я отношу на счет глубокого непонимания самого намерения моей книги: критически противопоставить национальному и националистическому взгляду европейский и космополитический: «Но само построение книги: импульсы реформ – из Германии, просвещение, классицизм, сентиментализм – оттуда же; немцы на российской службе – невольно создает впечатление, будто бы Екатерина черпала опыт и мудрость прежде и больше всего со своей родины»[5]. Сознательный читатель моей книги согласится с тем, что я, созвучно с историографией, не склонен недооценивать центрального значения ни франкоязычного Просвещения, ни петровского наследия для формирования культурно-политической картины мира Екатерины II. Напротив, исследовательский проект Льва Копелева, положивший начало моим научным изысканиям, посвящен взаимному восприятию русских и немцев, и Германия, разумеется, возникает в моей книге чаще, чем другие регионы Европы. Я, однако, отдаю должное тем рецензентам, кто выражал пожелание, чтобы в будущем на основе исследований об образовании Екатерины была составлена интеллектуальная биография императрицы по русским и другим европейским источникам[6]. Также я вынужден принять как должное, что столь ценимый мной историк Марк Раев (1923–2008) выразил неудовлетворение моей книгой, немецкий оригинал которой составляет 570 страниц, выбрав для этого форму, напоминающую более эссе, и при всем его глубоком знании историографии сумел извлечь из нее новые знания лишь фрагментарно[7]. Однако и я в своей книге сам предложил подобный взгляд: каждый из ее аспектов можно углубить монографическим исследованием, что, в то же время, лишает нас возможности увидеть общую картину за далеко расположенными друг от друга частями целого. И, только работая с переводом, я все более осознавал, что, хотя Российская империя XVIII века в общем знакома немецкой историографии как предмет исторического исследования и изложения, Священная Римская империя германской нации – за исключением ее штатов Австрии и Пруссии – как в специальной научной сфере, так и среди интересующейся публики в России все же настолько неизвестна, что для многих понятий из истории ее государственного устройства и культуры даже отсутствуют подходящие переводы.

Идею русского издания моей книги высказал в конце 1990-х годов профессор Готфрид Шрамм, указав также и путь для ее осуществления, за что я ему сердечно благодарен. Издательство Philipp von Zabern и его тогдашний директор господин Франц Руцен сразу же согласились способствовать выходу книги на русском языке, а фонд Inter Nationes финансировал ее перевод. Однако качество этого русского текста, к сожалению, не позволило публикации состояться, и от этого замысла пришлось отказаться на долгие десять лет.

Дальнейшее движение проект получил лишь благодаря руководившему Германским историческим институтом в Москве профессору доктору Бернду Бонвечу, принявшему в 2009 году решение включить мою книгу в программу переводов научной литературы, издающейся Институтом в России. Продолжение сотрудничества стало возможным благодаря сменившему его в должности директора профессору доктору Николаусу Катцеру. Я благодарю обоих директоров за содействие, оказанное изданию со стороны Института. Осуществить переработку прежней версии перевода взялась кандидат исторических наук Майя Лавринович, сама являющаяся специалистом по истории России XVIII века и работавшая также с немецкими источниками этого периода: я благодарен ей за готовность принять на себя этот труд, за ее терпение и дружескую совместную работу. Ингрид Ширле и Людмиле Орловой-Гимон из Германского исторического института в Москве я также сердечно благодарен за то, что они уделили свое время подготовке текста к изданию.

Эту книгу я посвящаю моим российским коллегам и друзьям, разделяющим мой интерес к личности Екатерины II и истории России времен ее правления и внесшим своими исследованиями последних десятилетий признанный учеными всего мира вклад в ревизию устаревших исторических интерпретаций: Александру Каменскому, Сергею Карпу, Наталье Кочетковой, Олегу Омельченко и Галине Смагиной.