Ознакомительная версия.
Мы уже говорили, что, играя в семейные игры, мы учимся жить; что мы еще не умеем создавать семьи, где царил бы такой же порядок, как в государстве; у нас преобладают семьи социальные, где во главе угла – зарабатывание средств к существованию.
Здесь-то и возникает самая большая опасность – утрата иерархического порядка в семье. Родители – уже не родители, и дети – не дети. Первые не обладают моральной силой, чтобы быть наставниками, а вторые не имеют перед собой хороших примеров, чтобы учиться на них.
Живительная влага познания уже не течет сверху вниз, и дети не принимают ее от родителей. Воспитание требует от старших немалого самопожертвования, заставляет их обуздывать собственную натуру, чтобы всегда оставаться образцом в глазах детей. Но какой же родитель способен жертвовать собой до такой степени? Учиться у родителей означает для детей в немалой степени восхищаться ими, а чем они могут восхищаться, если слышат постоянные споры, если видят, как взрослых обуревают страсти, как они пытаются увильнуть от своих обязанностей?
И отсюда совсем недалеко до следующего парадокса: старшие играют «под молодых», одеваясь по их моде, произнося не то, что им пристало, и заботясь о том, о чем должны заботиться разве что подростки. И наоборот, молодые играют в стариков, рвут свою одежду, чтобы она выглядела старой и заношенной, красят волосы и пичкают себя наркотиками, чтобы ускользнуть от «ужасного бремени ответственности, которым представляется им жизнь»… Ясно, что при этом ни те, ни другие не исполняют свой долг ни в семье, ни в обществе, в котором живут.
Эта полная дезорганизация, эта семейная анархия приводит к тому, что остается только одна вещь, которую разделяют в этом семейном ядре все: неуважение друг к другу.
* * *Видя эту удручающую картину и зная Майю, которая никогда не ошибается в своих действиях, спросим себя: означает ли это, что семья потерпела крах, или просто мы имеем дело с подделкой под семью, не являющейся таковой на самом деле? Мы склоняемся ко второй версии.
Сегодня не всякая семья строится на внимании друг к другу и самоотдаче. Когда мы в детстве играли в папу и маму, мы подыскивали уютное местечко, подбирали кукол, домашнюю утварь и разные штучки для «семейного очага». Но, став взрослыми, мы почему-то всего этого не делаем. Мы потеряли способность к игре и даже не понимаем, с какой стати должны принимать в ней участие.
Семьи образуются в большинстве своем «по воле случая», потому что «пора жениться», а затем по тому же закону случайности появляются дети – просто потому, что мужчина и женщина наткнулись друг на друга, точно так же как человек может, свернув за угол, споткнуться о камень. Но ведь такая случайная встреча – недостаточный повод для создания семьи.
Понятно, что стать идеальной «ячейкой» очень непросто, что здесь нас поджидает множество трудностей, от экономических до духовных, начиная с нехватки средств на жилье и заканчивая страхом перед жизнью вместе. Но все эти сложности преодолимы, если мы очень хотим создать семью и полны решимости сделать это.
Даже самый простой ремесленник сначала представляет себе, что хочет создать, а уже затем начинает работу. Почему же мы не планируем столь важное творение, как семья?
* * *Если Майя и вправду хочет обессмертить нас, множа тела, и потому покровительствует семье, она не препятствует тому, чтобы вместе с телами люди соединяли и души. Она не претендует на то, чтобы единство крови исключало объединение философское, когда члены семьи разделяют одни убеждения, уважают друг друга и каждый вносит свой соразмерный вклад в общее дело. А дело это – уже другого масштаба: создание маленького государства, из каких складывается Большое Государство, скромной клеточки, из каких создается Тело Человечества.
В такой форме семейного союза отец воспитывает ребенка, потому что этому предшествовала его работа над самим собой. Сын учится у отца с тем же восхищением, с каким он может созерцать звезды на небе. Отец по собственному опыту знает, как лучше объяснять, а сын имеет терпение, которое подсказывает ему, что в нужный момент он узнает все, что нужно. Братья любят друг друга, потому что разделяют нечто большее, чем общую комнату. И совместная жизнь заключается в том, что каждый отдает и получает с одинаковой радостью, каждый познаёт, что значит жить, что значит расти, что значит исполнять свои мечты.
Именно так и никак иначе создает Майя семьи всех тех людей, что попали в ее сети.
Одна старая формула гласит, что «воспитывать» (educar) – значит «извлекать» (educir), добывать из внутреннего мира человека сокровища опыта, накопленные веками; а добыв, применять на практике, чтобы жизнь становилась лучше.
Мы все хотим жить, но надо и уметь жить. Человек воспитанный, по-настоящему воспитанный, живет полной жизнью – и на низшем уровне, материальном, и на высшем, духовном. Человек недостаточно воспитанный или не обладающий опытом, который можно было бы извлечь, живет где-то посередине, как правило, там, куда он падает под тяжестью собственного веса, – в физическом мире.
У Майи особый взгляд на Жизнь: она знает, что Жизнь присутствует во всем и что есть тонкие планы, где тела не нужны… Но ей поручено присматривать за телами, за материальным миром, и это задание она добросовестно исполняет. Так, она приучила людей смотреть только лишь на мир плотной материи и, стало быть, эту материю пестовать.
* * *Выйдем на мгновение из игры Майи и понаблюдаем, как воспитывают ребенка. Родители с большими усилиями приучают его есть, одеваться, умываться, пользоваться разными предметами; они заботятся о том, чтобы он рос, чтобы был здоров и красив, чтобы его окружали приятные вещи… но это всегда забота о чем-то внешнем, это всегда стремление удовлетворить его тело. Об остальной части человека ничего не известно, а если мы о чем-то и догадываемся, то пытаемся сделать вид, что этого нет.
Более того, некоторые родители настолько захвачены этой игрой, что, даже зная, что в их силах воспитать не только оболочку своих детей, почему-то боятся делать это. Они опасаются, что их малыши вырастут «не такими, как все», что, живя интересами своего внутреннего мира, они будут страдать от равнодушия или непонимания со стороны окружающих. И они лишают своих детей бесценного сокровища, которое, да, сделало бы их «другими», но при этом, несомненно, сделало бы их лучше.
* * *Если воспитывать – значит извлекать, а извлекать – значит давать выход тому, что лежит в самой глубине, то очевидно, что для того, чтобы уметь воспитывать, мы должны согласиться с тем, что внутри нас, кроме жизненно важных органов, находится нечто еще. Это «нечто» подобно сердцевине, определяющей все человеческое существо. Это его древнее «Я», которое приносит с собой отзвуки разных миров и времен, которое, вроде бы и не обладая большой памятью, собрало плоды всех земных дорог. И это «нечто» внутри нас обладает знанием, поскольку оно очень старо, поскольку много пережило и за долгий срок многое накопило. Именно это «нечто» и начинает проявлять себя в процессе воспитания.
* * *Для того чтобы извлекать, существуют свои правила. Здесь нужно знать некоторые секреты, как и любому, кто будет колоть орехи, чтобы добраться до ядра, или чистить картофелину, чтобы съесть ее, или разбивать скорлупу, чтобы достать яйцо. Но даже если мы научились чистить картофель и разбивать яйца и орехи, нам все равно потребуются особые правила, чтобы обрести плоды внутреннего мира человека. А мы подходим к человеку точно так же, как к чистке ореха, яйца или картофелины, при этом не зная абсолютно ничего о том, что скрывается под его оболочкой. Однако сердцем мы чувствуем больше, чем кожей, а душой – больше, чем телом…
Почему нам при воспитании нужны правила? Потому что, ослепленные игрой Майи, мы перестали брать в расчет лучшую часть человека. Потому что никто не заботится ни о своей психике, ни о разуме, ни о духе, а посему не так уж много может накопить опыта в этой сфере, опыта, который он мог бы передать другим.
Человек, работающий с деревом, ежедневно оттачивает свое мастерство и остерегается сделать неверный шаг; он знает все запреты, налагаемые самим материалом; и если бы рядом с ним был ученик, он мог бы передать ему весь собранный опыт. Но если человек не занимается обработкой своей внутренней «древесины» – что он может наблюдать? Какой опыт сумеет накопить? Что сможет передать?
Если человек не обрабатывает свой внутренний материал, если он не знаком с этой областью своего бытия, то пусть даже к нему явится высший Учитель, чтобы посвятить его в тайны познания, – человек не сможет воспользоваться ими… Он просто ничего не поймет… Он просто не поверит ни во что из того, что услышит…
Там, где нет людей, живущих внутренней жизнью, не может быть и воспитания, пробуждающего внутреннюю жизнь в других.
Ознакомительная версия.
