Ознакомительная версия.
Гимбел приходит к выводу, что американская наука и промышленность, таким образом, присвоили «самое ценное [из интеллектуального. – примеч. автора.] капитала побежденной Германии», общая стоимость которого была выше, чем вся уже устаревшая техника, которую было позволено забрать Советам465.
В общем, мы можем сказать, что раздел Германии позволил американскому капитализму, который наживался на войне, но которому угрожали экономические последствия мира, обогатиться и обновиться, в то время как советские коммунисты, которые надеялись получить дивиденды от мира после того, как их страна так сильно пострадала во время войны, остались с пустыми руками.
Глава 23
После 1945 года: от «хорошей» войны к войне непрекращающейся
В Соединенных Штатах Вторую мировую войну часто называют «хорошей войной». Всего несколько лет назад американский историк Майкл C.С. Адамс даже назвал свою книгу об этой войне «Лучшая война за всю историю». И Говард Зинн тоже использовал почти идентичный термин «лучшая из войн», хотя и с оттенком иронии. Во многих отношениях Вторая мировая война была поистине «хорошей» войной для Соединенных Штатов, и это, возможно, была самая лучшая война в истории страны. Во-первых, мировой конфликт 1939–1945 годов, действительно, выглядит, как «хорошая война», если сравнить его с плохими войн американской истории, например, многочисленных «индейских войн» против чероки и других коренных американцев. Эти индейские войны фактически представляли собой серию кровопролитий и депортаций; они принадлежали к тому типу геноцида, который вызывал восхищение Гитлера и вдохновил его попытку завоевания «жизненного пространства» в Восточной Европе, своего рода европейском аналоге американского Дикого Запада, огромной «границей», которой якобы было предопределено стать колонизированной немцами в ущерб предположительно «менее развитым местным жителям»466. Зал позора плохих американских войн, естественно, также включает жестокую Вьетнамскую войну, осужденную бесчисленными американцами – к их чести, – как империалистическую и аморальную агрессию. Кроме того, Вторая мировая война также была хорошей войной в том смысле, что велась против «врага, являвшегося невыразимым злом», как выразился Говард Зинн467. Этим врагом был фашизм в целом и его немецкая версия – нацизм – в частности, идеология и система, которые навсегда останутся связанными с угнетением в собственной стране, с агрессией за рубежом, с ужасными военными преступлениями, а также с геноцидом, это был Молох, в которой миллионы людей стали жертвами за относительно немного лет. Война против такого зла – это обязательно хорошая война, хотя победители, американцы, англичане и Советы, конечно, не вышли с чистыми руками из этого «крестового похода» против фашизма, как напоминают нам названия: Дрезден, Катынь, Хиросима, Нагасаки. В любом случае это хорошо, что не фашисты, а их противники стали победителями в этом Армагеддоне. Эта победа была нелегкой, она потребовала огромных усилий со стороны всех союзников, и американцы, конечно, заслуживают нашего уважения и благодарности за вклад, который они в нее внесли.
Но в каком смысле Вторая мировая война была «хорошей войной» для самих Соединенных Штатов? Для кого это была хорошая война и за что она велась? Для правящей элиты Америки, и прежде всего для крупных корпораций и банков этой страны, Вторая мировая война была, несомненно, очень хорошей войной по ряду причин. Во-первых, поднимая экономический спрос, война закончила Великую депрессию. Другими словами, война предложила решение для глубокого кризиса капиталистической экономической системы, по крайней мере, когда речь заходит о США. «Война, – лаконично отмечает американский писатель Лоуренс Виттнер, – омолодила американский капитализм»468. Не было никакой уверенности в том, что это средство было не только лишь временным облегчением симптомов, вызванным войной и потому обреченным с возвращением мира, но это имело гораздо меньшее значение, чем то, что этот вид решения кризиса капитализма был нереволюционным решением, таким, которое не ставило под угрозу выживание самой системы. Во-вторых, война была хороша для американской правящей элиты потому, что прибыль сыпалась на нее за эти годы, как из рога изобилия. В-третьих, война усилила авторитет лидеров бизнеса и, что более важно, обеспечила им еще более привилегированное место у рычагов власти в Вашингтоне. Для американской правящей элиты Вторая мировая война была не просто хорошей, она была просто замечательной. Кроме того, когда большой Армагеддон двадцатого века подошел к концу, Америка вышла из него великим победителем, и весь мир, казалось, ждал с открытыми дверями американских экспортных товаров и инвестиций. Наступающий Pax Americana обещал принести с собой такой вид мировой свободной торговли, который американские руководители считали непременным условием постоянной послевоенной корпоративной рентабельности и всеобщего процветания. Для рабочих и для среднего класса в Соединенных Штатах – рядовых американцев, в отличие от верхушки, работников, а не работодателей, труда, а не капитала, Вторая мировая война была также хорошей войной. Сама война, а не «Новый курс» Рузвельта прекратила Великую депрессию и ее страдания, особенно проклятие безработицы. Вдруг появилась работа для всех и благодаря коллективным договорам и, если необходимо, забастовкам, заработная плата поднялась до небывалых высот. По мере того, как их жизненный уровень значительно улучшался, рабочие и либеральные представители среднего класса начал мечтать о еще более замечательном будущем, о различных социальных услугах, таких, как медицинское страхование, оплачиваемый отпуск и другие блага. Для рядовых американцев война принесла вкус лучшего будущего, перспективу нового социального рассвета; для них Вторая мировая война тоже была хорошая войной, но, когда она подошла к концу, многие из вызванных ею ожиданий остались нереализованными. Для американской правящей элиты война была хорошей, даже замечательной, но не идеальной. Она могла бы стать такой, но не стала из-за того, что наемные работники одновременно расширяли свои права. Другими словами, потому что война принесла с собой скромное перераспределение богатства. Без уступок в виде более высокой заработной платы корпорации могли бы наслаждаться еще большими прибылями. (Этот факт экономической жизни был ясно доказан в случае американских филиалов-заводов в Германии, где использование неоплачиваемого труда фактических рабов помогло добиться беспрецендентных доходов для работодателей.) Военного времени успехи наемных рабочих Америки в какой-то мере представляли собой потери для американских корпораций. Кроме того, корпоративная Америка также была глубоко обеспокоена послевоенными планами рабочих и либеральных представителей среднего класса, планами, которые включали все виды социальных услуг, за которые работодатели должны будут платить, по крайней мере частично, и которые предполагали управляющее государственное вмешательство в экономику, грозившее подорвать традиционные привилегии свободного предпринимательства. Экономисты, кроме того, предупреждали, что послевоенная конверсия экономики может сопровождается серьезным кризисом и, возможно, депрессией в стиле тридцатых годов. Внешняя торговля могла стать лекарством от этой болезни, но было далеко не очевидно, что весь мир откроет свои двери для американского экспорта и инвестиций. Оказалось, что для исправления этих недостатков, которые были наследием «хорошей войны», необходима новая война, которая будет даже лучше, чем Вторая мировая война, эта война будет идеальной. Такой войной стала холодная война.
С точки зрения американской правящей элиты, холодная война была идеальной в первую очередь потому, что она велась против «идеального врага». Вторая мировая война была «войной против неправильного врага», как некоторые генералы Вест-Пойнта называли ее. Действительно, немецкий нацизм – и фашизм вообще – не был естественным врагом политической и социально-экономической элиты США, ибо что они инстинктивно признавали фашизм тем, чем он был, а именно проявлением капитализма, которое функционировало на пользу бизнеса. Американская правящая элита поэтому с неохотой пошла на «крестовый поход» против фашизма. Она была невольно втянута в войну против Гитлера и продолжала вести бизнес с фашистами даже после Перл-Харбора; когда война закончилась, у нее не было никакого интереса к подлинному искоренению нацизма и фашизма. Генералы Вест-Пойнта также сказали: «Мы должны бороться с коммунистами!» – и этот комментарий отражает реальность, с точки зрения американской правящей элиты, которая была одержима «красной угрозой» задолго до Второй мировой войны, и то, что естественным врагом для нее был и остался коммунизм и его Советская Родина, даже в то время, когда это государство было таким полезным временным союзником с 1941 по 1945 г. В самом деле, в конце Второй мировой войны СССР и его коммунистическая идеология казались еще большей неприятностью, чем в тридцатых годах. Существование социалистической «контрмодели» капитализма было источником вдохновения и руководства к действию для радикалов и революционеров, вызывало сильное возмущение даже со стороны буржуазного государства. А в 1945 Советы показали себя готовыми возобновить работу по строительству социалистического общества вместо того, чтобы вернуться в лоно Вселенской Церкви капитализма. Кроме того, СССР не был готов предоставить безусловно открытые двери для американских экспортных товаров и инвестиционного капитала на Родине коммунизма и в Восточной Европе. Советский Союз, таким образом, также воспринимался, как препятствие для планов всемирной экспансии торговли и инвестиций США, а также был «дурным примером» для других стран, от которых ожидалось, что они откроют свои двери. На самом деле в 1945 году СССР символизировал почти все, что американская правящая элита ненавидела и боялась: закрытую экономику вместо свободной торговли, государственное вмешательство вместо свободного предпринимательства, социальные блага вместо индивидуализма, социализм, а не капитализм. (Дихотомию «диктатура против демократии» нет необходимости здесь называть, потому что американская правящая элита, на словах исповедующая полную преданность теоретическому идеалу демократии, демонстрировала снова и снова, что она ничего не имеет против диктатур, пока они утверждают, капиталистический социально-экономический порядок и предлагают Америке так желанные для нее открытые двери.)
Ознакомительная версия.
