Ознакомительная версия.
Римляне поначалу довольствовались только водой из Тибра. Царь Анк Марций первым построил акведуки, предназначенные переправлять воду из источника Пикония, что в Тибуре, в Рим, на расстояние примерно 33 тысячи шагов. Некоторые чтили цензора Аппия Клавдия за великое дело, будучи обязанными ему знаменитой Аппиевой дорогой. Эти грандиозные творения множились с течением времени. В правление Нерона в Риме было построено девять главных акведуков с трубами из кирпича, обожженной черепицы, камня, свинца или дерева.
Согласно подсчетам Вигенеруса, через 10 350 маленьких желобов, внутренняя окружность которых была всего дюйм, каждые двадцать четыре часа в Рим поступало 500 тысяч хогсхедов воды. Вода прибывала в большие закрытые резервуары, над которыми возвышались прекрасные монументы. Эти резервуары, châteaux d’eau или castella aquarium, обеспечивали водой другие подземные трубопроводы, связанные с разными уголками города. По ним она попадала в маленькие резервуары, fontes, снабженные кранами для использования на определенных улицах. Не питьевая вода стекала по огромным трубам в обширные замкнутые пространства, и ею поили скот. В таких местах люди стирали белье, а также имели запас воды на случай пожара.
Август создал должность уполномоченных представителей, которые заботились о том, чтобы вся вода, поступавшая в Рим по акведукам, справедливо распределялась по всем общественным местам и между всеми жителями, получившими привилегию иметь ее в своих домах.
Но «своеобразную жажду» завоевателей мира не могла утолить вкусная вода, даром доставшаяся от природы. Видно, слишком трудно перенести привилегированному человеку то, что лишь солнцем и воздухом нельзя торговать и предложить за них наивысшую цену, а из одного и того же источника могут напиться равным образом и малоизвестный плебей, и богатый патриций?
Неумеренность и роскошь очень скоро замыслили отыскать отличные способы исправить столь нестерпимое положение вещей. Обычай сохранять снег для охлаждения напитков в подвальных помещениях существует очень давно. Аристотель обращает внимание на метод кипячения воды, сосуд с которой впоследствии помещается в снег с целью получить лед. Рим обратился к этой уловке, которую позже, при Нероне, вытеснило строительство ледников для богатых эпикурейцев.
И даже этого оказалось недостаточно живущим в роскоши римлянам, рабам своих странных капризов. Их напитки не казались им достаточно охлажденными, и вершины Альп были обложены налогом на лед, чтобы обеспечить им модные столы имперского города.
Римлян часто снабжали запасом талых вод, очищенных перегонкой через снежный фильтр, прелестный небольшой предмет из серебра, с просверленными в нем в огромном количестве дырочками, сквозь которые ледяной напиток попадал в специальный приемник, расположенный в нижней части. Иногда этот напиток был смертелен, но всегда изыскан. Из сосуда его наливали в ампулу, вид хрустальной бутыли округлой формы, которая часто была чрезвычайно дорогой по причине нанесенной на нее искусной гравировки. Эта бутыль для воды с длинным и узким горлышком являлась главным украшением сервантов и столов, если на ней стояло имя какого-нибудь талантливого мастера из Кампании или с острова Самос.
Охлажденный льдом напиток терял все свое очарование к концу прекрасного сезона, и зимой его заменяла горячая вода. Такой же обычай существовал в Греции среди высших классов общества. В Риме он был куда более распространен из-за большого числа таверн, где средний класс и граждане из самых нижних слоев населения с жадностью наедались свининой и напивались теплой водой. Император Клавдий повелел их закрыть и сурово наказал владельцев этих заведений, выступивших против его приказа.
В начале трапезы на стол ставили медный сосуд специально для кипячения воды. Он был во многом похож на французский bouilloire (который имеет близкое сходство с высокой пивной кружкой) и содержал цилиндр примерно 4 дюймов в диаметре, накрытый подвижной крышкой и просверленный дырочками, сквозь которые проходила зола. Она падала в нижнюю часть цилиндра. Пространство вокруг него было заполнено водой с помощью небольшой воронки, присоединявшейся к кипятильнику. Краны на этих сосудах всегда располагались немного выше дна, чтобы осадок не просочился в чаши.
Римские и египетские кадки: 1 – бронзовая кадка с подвижной ручкой, покрытая иероглифами. Использовалась для ношения воды с Нила на празднестве в честь Исиды; 2 – ведро с двумя ручками из того же металла. Ставилось на маленький треножник, поддерживалось благодаря выпуклости дна
Древняя медицина приписывала воде единственное целебное качество, которым, как полагают, она обладает и в наши дни. Эта система, о которой некоторые личности так много говорили почти до настоящего времени, не нова. Гиппократ тщательно разграничивал хорошую и плохую воду. Согласно ему, лучшей следует быть чистой, легкой, без запаха, не иметь никакого вкуса и брать ее должно из источников, обращенных на восток. Он запрещает всю воду, полученную из талого снега.
Асклепий заставлял своих пациентов пить обильно и часто предписывал им холодные ванны.
Лекарь Муса прописал Августу тот же режим, и император стал чувствовать себя намного лучше.
При Нероне большую популярность приобрел Шарми, превозносивший пользу холодных ванн даже глубокой зимой. Этот сообразительный уроженец Марселя так хорошо знал, как убедить народ, и мог не заботиться о том, чтобы иметь огромную клиентуру. Иногда он требовал с пациента 800 фунтов и вскоре стал столь же знаменит за свои богатства, как и за поддельный медицинский гений. Кто после этого скажет, что водолечение ни на что не годится?
«В Египте богачам приносили в кожаных мешочках воду с Нила. Ею наполнялись огромные пористые глиняные сосуды овальной формы, поддерживаемые опорами. По истечении нескольких часов ил, содержавшийся в воде, оседал. Потом воду разливали по небольшим сосудам из терракоты, которые назывались bardaks и были размером с наши кружки. Эти сосуды относили в самую светлую часть жилища. Через короткое время глина пропитывалась влагой, поверхность bardaks покрывалась водой. Заимствовав теплоту, требуемую для испарения, из жидкости, заключенной внутри него, температура сосуда падала на шесть-семь градусов по сравнению с той, что была вначале» (Парментье).
Более пяти веков назад сир де Жуанвиль описал тот же процесс. Он говорил: «Вода с Нила имеет такую природу, что подвешенная в белых глиняных сосудах, изготовленных в деревне, к корабельным снастям, в жаркое время дня она столь же прохладна, как ключевая».
Морская вода не годится для питья, но уже давно отмечено, что испарения, которые поднимаются с ее поверхности, мягкие. Поэтому пришли к заключению, что, если собрать и конденсировать их, было бы возможно получить питьевую жидкость, годную для домашнего использования. Это явление было известно во времена Плиния, который сообщает нам, что «овечье руно, расстеленное на корабле, напитавшись морскими испарениями, становится влажным и из него можно извлечь свежую воду».
Примерно в середине XVIII века были найдены способы удалять соли из морской воды. Бойль, Лейбниц, граф Марсильи – все они провели великое множество безуспешных экспериментов. Мистер Пуассонье изобрел очень простой перегонный аппарат, при помощи которого с использованием абсорбирующего порошка он добился успеха в лишении морской воды нестерпимого соленого вкуса, и она стала абсолютно пригодной для питья. Около 1784 года в Йорке был проведен удачный эксперимент с аппаратом, показавшим тот же результат.
Некоторые путешественники утверждали, что у острова Иерро мягкую воду можно было добыть единственным способом: собрать с большого дерева, росшего в центре острова, небо над которым постоянно затягивали тучи. Вода непрерывно сбегала с листьев и падала в две большие цистерны, установленные у подножия дерева. Согласно Джексону, ее хватало на 8 тысяч душ и 100 тысяч голов скота. Бори де Сен-Венсан говорит: «Давайте посмотрим, в каком долгу мы перед этим чудесным деревом». Абреу Галиндо в своем рукописном трактате, сохраненном в архивах Канарских островов, говорит, что пожелал увидеть дерево собственными глазами. Он сел на корабль, добрался до места, нанял проводника, чтобы тот сопроводил его до Тигулахе, который отделяет от моря долина, и там, на самой границе, под большой скалой, росло священное дерево, названное в стране гарое. Его ствол 12 пядей в окружности, 4 фута в диаметре и около 40 футов в высоту. Ветви расположены с большими интервалами и растут пучками. Плоды напоминают желуди, а их сердцевина по вкусу и цвету в точности как ароматные ядрышки кедрового ореха. С него никогда не опадают листья, то есть старые не опадают до тех пор, пока не сформируются новые. С северной стороны – две каменные опоры в 20 квадратных футов, с полостями глубиной 20 пядей. Они поставлены так, что в одну падает вода, а в другой – сохраняется. С моря почти каждый день, особенно по утрам, на незначительном расстоянии от берега поднимаются испарения и туманы. Восточный ветер доносит их к скалам, которые преграждают им путь, и влага покрывает гладкие листья дерева, конденсируясь на них, а потом стекает капля за каплей. Чем дольше дует восточный ветер, тем обильнее запас воды. Ее распределяет человек, который охраняет дерево. В 1625 году ураган вырвал гарое с корнем.
Ознакомительная версия.
