Ознакомительная версия.
Однажды он заговорил с халифским чиновником о выплате его жалованья. Чиновник сказал ему: «Не продал ли ты нам пшеницы, раз так нагло себя ведешь?»
Шарик сказал: «Я продал вам кое-что получше – свою религию»[65].
К Посланнику Аллаха (С) пришел человек и пожаловался на своего соседа, который досаждал ему и совсем лишил его покоя.
Пророк сказал: «Терпи и не устраивай с ним скандалов. Возможно, он изменит свое поведение».
Некоторое время спустя тот человек снова пришел к Пророку (С) с той же жалобой. На этот Пророк сказал: «Терпи».
Вскоре человек пришел в третий раз и сказал: «О Посланник Аллаха! Этот мой сосед и не думает вести себя иначе, а продолжает причинять беспокойство мне и моей семье».
На этот раз Пророк сказал ему: «Наступила пятница, иди и вынеси из дома все свои вещи и пожитки, разложи их перед прохожими, чтобы они их видели. Люди станут у тебя спрашивать о том, почему ты разложил там свои вещи. Скажи им, что сделал это из-за своего плохого соседа, и пожалуйся всем на него.
Человек так и поступил. Его сосед, полагавший, что Пророк всегда будет советовать терпеть и сдерживать себя, не знал, что Ислам не заботится о репутации и чести нарушителя чьих-то прав, если речь заходит об устранении несправедливости.
Поэтому, как только он узнал о случившемся, то стал умолять и просить, чтобы тот человек вернул свои вещи домой. Он сразу же пообещал, что никогда больше не будет досаждать своему соседу[66].
У Самры б. Джундаба[67] было молодое деревце финиковой пальмы, росшее в саду одного из ансаров[68]. Жилище этого ансара, жившего с женой и детьми, располагалось рядом с садом. Самра иногда приходил и справлялся о своем деревце или же собирал с него плоды. Конечно же, согласно исламским законам, он имел право входить в этот дом и заниматься своим деревом.
Всякий раз, когда Самра собирался пойти к ансару и узнать о своем деревце, он внезапно и без всякого стеснения входил в дом и рассматривал домочадцев.
Хозяин дома попросил его не заходить в дом без предупреждения всякий раз, когда ему заблагорассудится, но Самра не согласился. Хозяин дома был вынужден пожаловаться на него Посланнику Аллаха и сказал: «Этот человек внезапно входит в мой дом. Скажите ему, чтобы он не приходил внезапно, никого не предупредив, чтобы члены моей семьи заранее знали о его приходе и могли защитить себя от его разглядываний».
Посланник Аллаха вызвал к себе Самру и сказал: «Такой-то человек жалуется на тебя и говорит, что ты без предупреждения входишь в его дом и застаешь его семью в такое время, когда ему это не нравится. Отныне спрашивай у него разрешения и не входи без предупреждения». Самра стал упираться.
Пророк сказал: «Тогда продай свое дерево». Самра не пошел и на это. Посланник Аллаха поднял цену, но Самра не уступал. Пророк предложил еще большую сумму, но Самра был непреклонен. Пророк сказал: «Если ты сделаешь это, в раю для тебя будет другое дерево». Но Самра все равно не сдавался. Он уперся и настаивал на одном: «Я не откажусь от своего дерева и не согласен просить разрешения у хозяина сада, чтобы входить туда».
Тогда Посланник Аллаха сказал: «Ты вредный и упрямый человек. В Исламе нет места вредности и упрямству»[69]. Затем он повернулся к ансару и велел, чтобы тот выкорчевал деревце и бросил его перед Самрой.
Ансар пошел и сделал так, как ему было сказано. Затем Посланник Аллаха сказал Сам-ре: «Теперь иди и посади деревце там, где тебе угодно»[70].
В ту ночь Посланник Аллаха был в доме у Умм Саламы[71]. Посреди ночи Умм Салама проснулась и поняла, что Пророка нет в постели. Она забеспокоилась, не случилось ли чего. Женская ревность заставила отправиться на поиски. Умм Салама поднялась и стала разыскивать супруга по всему дому. Вдруг она увидела, что Пророк стоит в темном углу, вознеся руки к небу, плачет и говорит:
«О Аллах! Не отбирай у меня те благие вещи, которые Ты мне дал. О Аллах! Не дай моим врагам и завистникам злорадствовать надо мной. О Аллах! Не возвращай меня к тем несчастьям, от которых Ты меня спас. О Аллах! Не оставляй меня на произвол судьбы ни на мгновенье ока».
Эти слова, да еще произнесенные с таким чувством, привели тело Умм Саламы в трепет. Она села в углу и заплакала. Ее плач стал настолько сильным, что Пророк подошел к жене и спросил:
– Почему ты плачешь?.
– Как же мне не плакать? Ведь ты при всем своем положении перед Аллахом так боишься Всевышнего. Ты просишь его не оставлять тебя ни на мгновенье. Как же быть таким, как я? Горе мне!
– Умм Салама! Как я могу не переживать и быть спокоен? Йунус[72] был предоставлен самому себе лишь на одно мгновенье, и что же его постигло[73]?
Семья Имама Садика (А) разрослась, а вместе с ней выросли и его расходы. Имам стал подумывать о том, чтобы увеличить свой доход с помощью занятия торговлей. Он скопил капитал в тысячу динаров и сказал слуге, которого звали Мусадиф: «Возьми эту тысячу динаров и приготовься к торговой поездке в Египет».
Мусадиф пошел и купил на эти деньги товаров, которые обычно везли в Египет, а потом отправился туда в составе каравана, в котором все были торговцами и везли тот же самый товар.
Когда они были уже на границах Египта, им повстречался другой караван, в котором ехали торговцы, возвращавшиеся из Египта домой. Караванщики принялись расспрашивать друг друга о делах. Из разговора выяснилось, что товары, которые Мусадиф и его товарищи везли в Египет, стали очень востребованными и редкими. К тому же, это были товары и вещи, в которых люди очень чрезвычайно нуждались и, так что даже готовы были приобретать их по любой цене.
Владельцы этих товаров очень обрадовались своей удаче. Услышав столь отрадную новость, они договорились между собой торговать с наценкой не меньше ста процентов.
Приехав в Египет, караванщики увидели, что все обстояло именно так, как им рассказывали. Согласно своему уговору они устроили базар и продавали свой товар по цене, не менее чем в два раза превышающей ту стоимость, по которой он достался им самим.
Мусадиф вернулся в Медину с чистой выручкой в тысячу динаров. Счастливый и обрадованный, он явился к Имаму Садику и выложил перед ним два мешка, в каждом из которых было по тысяче динаров. Имам спросил:
– Что это?
– В одном мешке капитал, который вы мне дали, а в другом – полученная мною чистая прибыль, равная первоначальному капиталу.
– Это большая прибыль. Ну-ка расскажи, как вам удалось получить столько?
– Дело обстояло так. Подходя к границам Египта, мы узнали, что наш товар стал там редким, и поклялись друг другу, что не будем продавать его с наценкой меньше его изначальной стоимости. Так мы и сделали.
– Пречист Аллах! И вы так поступили? Поклялись, что устроите мусульманам черный рынок! Поклялись, что не станете продавать товар с наценкой меньше, чем его изначальная стоимость! Нет, такая торговля и прибыль мне вовсе не нужны!
Затем Имам поднял один из мешков с деньгами и сказал: «Это мой капитал».
К другому мешку он даже не притронулся, молвив: «Я не имею к нему никакого отношения».
Потом он сказал:
«Эй, Мусадиф! Махать мечом легче, чем получить дозволенную прибыль»[74].
Во тьме ночи издалека доносился голос юноши, звавшего на помощь и кричавшего: «Мамочка! Мамочка!». Его тощий и ослабший верблюд отстал от каравана, а в конце концов совсем изнемог и лег на землю. Что только ни делал юноша, чтобы заставить измученное животное идти дальше, но у него ничего не получалось. От безысходности он стоял над верблюдом и рыдал. В это самое время Пророк, который обычно шел позади всех в самом хвосте каравана, чтобы слабые и бессильные люди, иногда отстававшие от своих спутников, не остались одни без помощи, услышал издалека голос рыдавшего юноши, подошел к нему и спросил:
– Кто ты?
– Я Джабир.
– Почему ты задержался и бродишь один?
– О Посланник Аллаха, я задержался лишь из-за того, что мой верблюд больше не может идти.
– У тебя есть с собой палка?
– Да.
– Дай ее мне.
Посланник Аллаха взял палку и стал с ее помощью приводить верблюда в чувство, затем уложил его и сказал Джабиру[75]:
– Садись.
Джабир залез на верблюда, и они поехали вместе. Верблюд Джабира шел уже быстрее. Всю дорогу Пророк (С) обходился с юношей очень ласково. Джабир подсчитал, что в общей сложности Посланник Аллаха (С) попросил для него прощения двадцать пять раз.
В какой-то момент он спросил у Джабира:
– Сколько детей осталось у твоего отца Абдалл аха?
– Семь дочерей и один сын, то есть я.
– Остались ли у твоего отца долги?
– Да.
– Когда прибудешь в Медину, договорись с его заимодавцами, а когда придет время сбора фиников, сообщи мне.
– Хорошо.
– Ты женат?
– Да.
– На ком?
– На одной женщине, дочери такого-то, бывшей вдове из Медины.
Ознакомительная версия.
