Гилберт Честертон - Английский с Г. К. Честертоном. Рассказы об отце Брауне / Gilbert Keith Chesterton. The Innocence of Father Brown

Пособие подготовила Ольга Тюленева

Редактор Илья Франк

© И. Франк, 2012

© ООО «Восточная книга», 2012

Уважаемые читатели!

Перед вами – НЕ очередное учебное пособие на основе исковерканного (сокращенного, упрощенного и т. п.) авторского текста.

Перед вами прежде всего – интересная книга на иностранном языке, причем настоящем, «живом» языке, в оригинальном, авторском варианте.

От вас вовсе не требуется «сесть за стол и приступить к занятиям». Эту книгу можно читать где угодно, например, в метро или лежа на диване, отдыхая после работы. Потому что уникальность метода как раз и заключается в том, что запоминание иностранных слов и выражений происходит подспудно, за счет их повторяемости, без СПЕЦИАЛЬНОГО заучивания и необходимости использовать словарь.

Существует множество предрассудков на тему изучения иностранных языков. Что их могут учить только люди с определенным складом ума (особенно второй, третий язык и т. д.), что делать это нужно чуть ли не с пеленок и, самое главное, что в целом это сложное и довольно-таки нудное занятие.

Но ведь это не так! И успешное применение Метода чтения Ильи Франка в течение многих лет доказывает: начать читать интересные книги на иностранном языке может каждый!

Причем

на любом языке,

в любом возрасте,

а также с любым уровнем подготовки (начиная с «нулевого»)!

Сегодня наш Метод обучающего чтения – это более двухсот книг на пятидесяти языках мира. И сотни тысяч читателей, поверивших в свои силы!

Итак, «как это работает»?

Откройте, пожалуйста, любую страницу этой книги. Вы видите, что текст разбит на отрывки. Сначала идет адаптированный отрывок – текст с вкрапленным в него дословным русским переводом и небольшим лексико-грамматическим комментарием. Затем следует тот же текст, но уже неадаптированный, без подсказок.

Если вы только начали осваивать английский язык, то вам сначала нужно читать текст с подсказками, затем – тот же текст без подсказок. Если при этом вы забыли значение какого-либо слова, но в целом все понятно, то не обязательно искать это слово в отрывке с подсказками. Оно вам еще встретится. Смысл неадаптированного текста как раз в том, что какое-то время – пусть короткое – вы «плывете без доски». После того как вы прочитаете неадаптированный текст, нужно читать следующий, адаптированный. И так далее. Возвращаться назад – с целью повторения – НЕ НУЖНО! Просто продолжайте читать ДАЛЬШЕ.

Сначала на вас хлынет поток неизвестных слов и форм. Не бойтесь: вас же никто по ним не экзаменует! По мере чтения (пусть это произойдет хоть в середине или даже в конце книги) все «утрясется», и вы будете, пожалуй, удивляться: «Ну зачем опять дается перевод, зачем опять приводится исходная форма слова, все ведь и так понятно!» Когда наступает такой момент, «когда и так понятно», вы можете поступить наоборот: сначала читать неадаптированную часть, а потом заглядывать в адаптированную. Этот же способ чтения можно рекомендовать и тем, кто осваивает язык не «с нуля».

Язык по своей природе – средство, а не цель, поэтому он лучше всего усваивается не тогда, когда его специально учат, а когда им естественно пользуются – либо в живом общении, либо погрузившись в занимательное чтение. Тогда он учится сам собой, подспудно.

Для запоминания нужны не сонная, механическая зубрежка или вырабатывание каких-то навыков, а новизна впечатлений. Чем несколько раз повторять слово, лучше повстречать его в разных сочетаниях и в разных смысловых контекстах. Основная масса общеупотребительной лексики при том чтении, которое вам предлагается, запоминается без зубрежки, естественно – за счет повторяемости слов. Поэтому, прочитав текст, не нужно стараться заучить слова из него. «Пока не усвою, не пойду дальше» – этот принцип здесь не подходит. Чем интенсивнее вы будете читать, чем быстрее бежать вперед, тем лучше для вас. В данном случае, как ни странно, чем поверхностнее, чем расслабленнее, тем лучше. И тогда объем материала сделает свое дело, количество перейдет в качество. Таким образом, все, что требуется от вас, – это просто почитывать, думая не об иностранном языке, который по каким-либо причинам приходится учить, а о содержании книги!

Главная беда всех изучающих долгие годы один какой-либо язык в том, что они занимаются им понемножку, а не погружаются с головой. Язык – не математика, его надо не учить, к нему надо привыкать. Здесь дело не в логике и не в памяти, а в навыке. Он скорее похож в этом смысле на спорт, которым нужно заниматься в определенном режиме, так как в противном случае не будет результата. Если сразу и много читать, то свободное чтение по-английски – вопрос трех-четырех месяцев (начиная «с нуля»). А если учить помаленьку, то это только себя мучить и буксовать на месте. Язык в этом смысле похож на ледяную горку – на нее надо быстро взбежать! Пока не взбежите – будете скатываться. Если вы достигли такого момента, когда свободно читаете, то вы уже не потеряете этот навык и не забудете лексику, даже если возобновите чтение на этом языке лишь через несколько лет. А если не доучили – тогда все выветрится.

А что делать с грамматикой? Собственно, для понимания текста, снабженного такими подсказками, знание грамматики уже не нужно – и так все будет понятно. А затем происходит привыкание к определенным формам – и грамматика усваивается тоже подспудно. Ведь осваивают же язык люди, которые никогда не учили его грамматику, а просто попали в соответствующую языковую среду. Это говорится не к тому, чтобы вы держались подальше от грамматики (грамматика – очень интересная вещь, занимайтесь ею тоже), а к тому, что приступать к чтению данной книги можно и без грамматических познаний.

Эта книга поможет вам преодолеть важный барьер: вы наберете лексику и привыкнете к логике языка, сэкономив много времени и сил. Но, прочитав ее, не нужно останавливаться, продолжайте читать на иностранном языке (теперь уже действительно просто поглядывая в словарь)!

Отзывы и замечания присылайте, пожалуйста,

по электронному адресу [email protected]

“The most beautiful crime (самое красивое преступление; crime – преступление; criminal – преступник) I ever committed (/которое/ я когда-либо совершил; to commit – поручать; совершать что-л. /обычно дурное/),” Flambeau would say in his highly moral old age (говорил, бывало, Фламбо в годы своей добродетельной старости: «в высшей степени добродетельном пожилом возрасте»; would – служебное слово, выражает привычное действие в прошлом) “was also, by a singular coincidence, my last (было также, по исключительному совпадению, моим последним). It was committed at Christmas (оно было совершено на Рождество). As an artist I had always attempted to provide crimes (как мастер своего дела, я всегда пытался устраивать преступления; artist – художник; артист; мастер своего дела; to provide – снабжать, предоставлять; устраивать) suitable to the special season or landscapes (соответственно определенному времени года или пейзажам; special – особый; особенный; специальный; определенный), in which I found myself (в которых я находился: «находил себя»; to find – находить), choosing this or that terrace or garden for a catastrophe (выбирая тот или иной обрыв или сад для трагедии; to choose – выбирать; choice – выбор), as if for a statuary group (как будто для скульптурной группы; statuary – собир. скульптура, скульптурные изваяния).

 “The most beautiful crime I ever committed,” Flambeau would say in his highly moral old age, “was also, by a singular coincidence, my last. It was committed at Christmas. As an artist I had always attempted to provide crimes suitable to the special season or landscapes in which I found myself, choosing this or that terrace or garden for a catastrophe, as if for a statuary group.

Thus squires should be swindled in long rooms panelled with oak (так, эсквайры должны быть обмануты в длинных комнатах, обшитых панелями из дуба: «обшитых дубом»; to swindle – обманывать, мошенничать; выманить деньги обманным путем); while Jews, on the other hand (в то время как евреи, с другой стороны; on the one hand – с одной стороны; on the other hand – с другой стороны), should rather find themselves unexpectedly penniless (скорее всего должны остаться без денег: «должны скорее найти себя неожиданно без гроша»; penny – пенни, монета в один цент; монета мелкого достоинства) among the lights and screens of the Café Riche (среди огней и экранов/перегородок кафе «Риш»). Thus, in England, if I wished to relieve a dean of his riches (так, в Англии, если бы я захотел помочь /освободиться/ настоятелю собора от его богатств; dean – декан /факультета/; настоятель собора; to relieve – облегчать; ослаблять; освобождать) (which is not so easy as you might suppose) (что не так просто, как вы можете предположить; to suppose – полагать, думать; допускать, предполагать), I wished to frame him (я хотел бы заключить его в рамку), if I make myself clear (если можно так сказать: «если я могу выразить себя ясно/четко»), in the green lawns and grey towers of some cathedral town (зеленых газонов и серых башен какого-нибудь города с кафедральным собором). Similarly, in France (похожим образом во Франции), when I had got money out of a rich and wicked peasant (когда я избавлял от денег богатого и безнравственного мошенника: «получал/добывал деньги»; peasant – крестьянин, сельский житель; разг. плут, мошенник) (which is almost impossible) (что практически невозможно; almost – почти/практически), it gratified me to get his indignant head relieved against a grey line of clipped poplars (мне доставляло удовольствие видеть его негодующее лицо = голову на фоне серого очертания обрезанных тополей; to relieve – облегчать; ослаблять; освобождать; отнимать; контрастировать, рельефно отличаться; to clip – обрезать), and those solemn plains of Gaul over which broods the mighty spirit of Millet (и тех священных равнин Галлии, над которыми витает могущественный дух Милле;[1] solemn – торжественный; священный; to brood – высиживать яйца; нависать).