В субтропических и тропических поясах, для которых в плейстоцене были характерны узкие шельфы, море подступило к отрогам горных сооружений. Здесь также распространился клифовый (скалистый) тип побережий. Исчезла большая часть приливно-отливных равнин, мангровых болот, сузились и отступили речные дельты. Побережья морей и океанов оказались теперь более пригодными для обитания людей. Здесь появились поселения рыбаков, а затем, уже в историческое время, и землепашцев, так как приморский климат благоприятствовал развитию земледелия. Одним из главных очагов развития цивилизации вскоре стало Средиземноморье с его мягкими климатическими условиями (значительно менее засушливыми, чем в настоящее время), обилием тепла, разнообразием растительности и животного мира. Другими крупными очагами были районы Персидского залива, Аравийского моря, Восточной и Юго-Восточной Азии.
В период раннеголоценовой трансгрессии, пик которой отмечался 6—5,5 тыс. лет назад, были затоплены многие прибрежные равнины. Степные и лесостепные пространства к северу от Альпийско-Гималайского пояса продолжали оставаться средой обитания скотоводческих племен, тогда как Средиземноморье и более южные районы (особенно долины крупных рек — Пила, Евфрата, Инда, Тигра, Ганга и др.) превратились в обширную земледельческую зону. Аналогичная ситуация складывалась и в восточном очаге цивилизации, где лёссовые равнины Китая, главным образом в долинах Янцзы и Хуанхэ, стали областями развитого земледелия, севернее же простирался огромный скотоводческий район, включавший Монголию, Бурятию, южные районы Сибири, равнины Средней Азии.
Океан в мифах народов Средиземноморья
Безбрежные пространства океана манили и одновременно пугали человека древнего мира. Изменчивый нрав океана, неиссякаемая энергия волн, приливов, ураганных ветров и бурных течений ассоциировались в сознании человека с могучим божеством, которому была подвластна водная стихия. Глухой рокот прибоя был его грозным голосом; пенистые гребни волн — седыми разметавшимися кудрями; пучина, время от времени поглощавшая животных и людей, — огромной утробой.
Однако, наказывая неосторожных и самоуверенных, океан был и милостив. Он выбрасывал на берег диковинных рыб и огромных животных, был обиталищем съедобных моллюсков и водорослей, приносил стволы деревьев и редкие плоды. Осев на берегах морей, люди сначала на лодках, а позже на утлых суденышках стали добираться до близлежащих островов. Рассказы счастливчиков, унесенных бурей в море, но сумевших чудом остаться в живых, будоражили воображение, и самые смелые уходили все дальше.
Одними из первых стали осваивать морские просторы народы, населявшие Восточное Средиземноморье. Этому благоприятствовали длительные спокойные (бесштормовые) сезоны, множество бухт, в которых можно было укрыться в случае непогоды, и островов, где удавалось не только передохнуть, но и пополнить запасы пресной воды и продовольствия. Недавно у южных берегов Анатолии были обнаружены и подняты останки судов, сооруженных более 5—4 тыс. лет назад. И хотя их конструкция достаточно проста, она все же наводит на мысль, что суда эти имели и более примитивных предшественников. Большую роль в развитии мореплавания сыграли обитатели приморских районов Малой Азии — финикияне, карийцы и критяне. Треугольник между Балканским полуостровом, островом Крит и побережьем Малой Азии уже в середине 2-го тысячелетия до н. э. стал наиболее оживленным перекрестком морских путей. Он включал Эгейское море, Геллеспонт и Критское море. В Эгейском море так много островов, что можно переплыть из Греции в Малую Азию, не потеряв из виду земли. Со временем самые крупные из них были заселены, сначала критянами, а затем ахейцами. Они основали города-государства, где правили басилевсы. Эти царьки утверждали, что ведут свою родословную от одного из богов, обитавших на самой большой горе континентальной Греции — Олимпе. Одним из наиболее почитаемых и грозных богов-олимпийцев был повелитель морских пучин Посейдон — «колебатель Земли».
Согласно мифам, с помощью трезубца он управлял стихией: стоило Посейдону им взмахнуть, как тут же поднимались огромные морские валы. Но вот он простер трезубец над морем, и волны успокоились. Грозен был в гневе «колебатель Земли». Преследуя гиганта Полибота, который бежал после битвы с богами-олимпийцами на остров Кос, Посейдон ударом трезубца отломил огромную глыбу от этого острова и бросил в гиганта. Так, по преданию, возник остров Нисирос.
В этом и других деяниях владыки морей угадывался намек на еще более разрушительные силы, чем волны и бури,— землетрясения. Они нередкое явление в районах расселения древних греков. Сейсмические волны приходят со стороны Эгейской вулканической дуги. Греки не знали, что за ней (к югу от острова Крит) находится целая система глубоководных впадин, известных ныне как Эллинский желоб. Здесь проходит важная геологическая граница — рубеж двух литосферных плит: одна из них погружается под другую. С этим процессом и связаны многочисленные землетрясения, которые греки приписывали гневу «колебателя Земли».
Район Эгейской островной дуги и северной части полуострова Пелопоннес является зоной не только высокой сейсмичности, но и эпизодического вулканизма. Один из активных вулканов, последнее извержение которого было в 1888 г., расположен на острове Нисирос, на том самом, чье рождение легенда приписывает Посейдону. Хотя извержения в пределах Эгейской дуги случаются не часто, они все же нашли отражение в нескольких мифах. Так, в мифе о завоевании Зевсом власти над миром рассказывается о его борьбе со стоглавым чудовищем Тифоном, которое было порождением Геи (Земли) и поднялось из ее недр. Пламя окружало чудовище, а от его шагов содрогалась Земля. Когда громовержец Зевс сотнями стрел-молний поразил все 100 голов Тифона, от его тела «исходил такой жар, что плавилось все вокруг» [Кун, 1975, с. 19]. Зевс сбросил его в мрачный Тартар, но и оттуда Тифон все еще продолжал грозить живущим на Земле, вызывая бури и извержения.
В другой легенде один из великих героев Древней Греции — Беллерофонт сразился с Химерой — порождением Тифона и исполинской Ехидны. На крылатом коне Пегасе перенесся герой в Ликийские горы, что на западе Малой Азии, где нашел Химеру в темной расщелине. Трехглавая Химера, источавшая огонь и клубы дыма, выползла ему навстречу. В образе Химеры, которая сокрушает на своем пути скалы и уничтожает все живое, воплощено представление о лавовом потоке, изливавшемся из глубокой трещины. В мифологии древних греков Химера явно олицетворяет вулканические силы Земли. В мифе даже указан довольно точный адрес, где, видимо, часто происходили лавовые излияния. Это Ликия — южная оконечность Малой Азии, частично входящая в состав Эгейской вулканической дуги.
Не менее страшных чудовищ помещали греки в водные пучины или на далекие острова.
Как аргонавты в старину...
Одной из первых морских экспедиций, организованных греками в чужие края, было путешествие на «Арго» в Колхиду. Ему посвящен древнегреческий эпос, пересказанный Аполлонием Родосским в «Аргонавтике». О том, что эта экспедиция действительно могла иметь место, свидетельствует точная географическая привязка маршрута аргонавтов. Среди них, согласно легенде, были почти все любимые герои древних греков: Геракл, Орфей, братья Диоскуры, Тесей и др. Они собрались из разных городов и местностей Эллады, что символизирует общенациональный характер экспедиции. Насколько почетным представлялось ахейцам (так они себя называли) это предприятие, можно судить по составу экипажа «Арго». Ведь большинство участников — сыновья олимпийских богов, которые благословили своих детей на это опасное плавание. Уже в Препонтиде (Мраморное море) аргонавтам было уготовано первое испытание: в заливе, отсекающем от моря полуостров Кизик, они стали свидетелями могучего камнепада. В воду летели громадные обломки скал, чуть не перегородившие выход из залива. Аргонавты восприняли это явление как злой умысел, приписав его шестируким великанам. Их буйство удалось пресечь только Гераклу с помощью смертоносных стрел.
