в неолитическое время, происходил постоянный обмен орудиями и трудовыми навыками между племенами Сибири, Урала, Восточной Европы и Кавказа; каменный инвентарь во всех этих районах стал, в общем, одинаков.
Советский археолог О. Н. Бадер сделал отсюда вывод, что в палеолитическое время Урал и Предуралье, с их животным миром и населением, были как бы западной окраиной Сибири и отделялись от Европы с севера великим ледником, а с юга — разлившимся древним пра-Каспием. Геологи, изучающие историю Каспия, подтверждают относительную одновременность его разливов (трансгрессий) и наступлений ледников.
В межледниковье, в «геологическое лето», кончались невзгоды и замкнутость. Растения, животные и племена людей, пережившие нашествие льдов, теперь переселялись на новые места, охватывали обширные пространства. Создавались новые сообщества. На больших территориях господствовали сравнительно немногие выжившие виды животных и растений.
При резких переменах климата в каждом замкнутом районе быстро преображались прежние существа и возникали новые. Это происходило не только по законам генетики и естественного отбора, но и по законам взаимодействия с окружающей средой.
У каждого района свои геологические особенности: избыток или недостаток некоторых химических элементов, разные горные породы и минералы, состав почв и природных вод. Все это влияет на живые существа, в чем-то изменяет их химический состав, наследственность, а вместе с этим и облик. Получаются как бы отдельные лаборатории, где ставятся опыты с живыми организмами.
Самым трудным временем для жизни должен быть конец «геологической зимы», когда начинают таять ледники и на недолгий срок материки попадают под власть великих потопов. Резко меняется климат в разных районах, даже далеких от ледников.
Особенно тяжело приходится тем живым существам, которые хорошо приспособились к каким-то определенным местным условиям.
Можно представить это так. Имеется несколько видов сельскохозяйственных машин. Одни сеют пшеницу, другие ее убирают, третьи сажают картошку, четвертые убирают овес и так далее. Все они — самоходные, самостоятельные и годные для больших и ровных полей.
Но вот по какой-то причине изменился климат. Перестала вызревать пшеница. Часть полей изрезали овраги. Механизмы, связанные с пшеницей, станут ненужными. На маленьких полях нельзя будет применять большие машины. Придется выписать из соседних районов машины поменьше и предложить туда взамен из своих те, которые теперь стали ненужными. Если и там они не требуются, придется или выбросить эти машины, или серьезно их переделать для новых условий работы.
Так и с животными. Каждый вид непременно зависит от каких-нибудь определенных растений. Даже львы и тигры зависят, потому что они питаются травоядными, для которых растения необходимы.
Выстраивается цепочка: от геологических условий (подъем и опускание земной коры, образование ледников) зависят природные воды и климат; от природных вод и климата зависят почвы (состоящие почти сплошь из микроорганизмов, простейших, червей и продуктов жизнедеятельности); от почв зависят растения; от растений — травоядные животные, от них — плотоядные. А как же человек?
Не случайно антропогеновый период был одновременно и ледниковый. Во время резких перемен в геологических условиях на материках должны были появиться особые существа, умеющие использовать орудия труда.
Вспомним о машинах. Какие из них будут особенно ценными при постоянных изменениях условий работы? Ясно, что не устройства, предназначенные для конкретных работ. Самыми удобными будут машины, с помощью которых можно использовать другие, менее сложные.
По этой причине в наше время сплошь и рядом применяются моторчики, к которым можно приспособить несколько инструментов (например, набор сверл для дрели или разные наконечники для бурения). А в сельском хозяйстве стараются сделать как можно больше разный прицепов к трактору: начиная от повозок саней и кончая сенокосилками, сеялками и молотилками.
Одна машина становится универсальной — с помощью многих других, более простых «придаточных» машин и приспособлений.
Универсальность, умение использовать (а прежде — изобретать и делать) разные орудия труда и с помощью их приспосабливаться к различным условиям — главная особенность человека. Как только появились существа, имеющие хоть небольшие способности к использованию орудий, природа ледникового периода открыла для них все условия для улучшения этих способностей. И чем искуснее становились создатели орудий, тем больше получали они преимуществ перед всеми другими животными.
Взять, к примеру, мамонта. Он был огромен и силен, покрыт густой шерстью, имел большой горб, где накапливался жир. Питался он ветвями хвойных деревьев, шишками, осокой, мхами, травами, цветами.
Но что было делать этому великану, если начиналось потепление или редели леса? Сбросить свою шубу или избавиться от жирового горба он не мог. Приспособиться к новой пище, особенно если она делалась скуднее, ему тоже было не под силу. Оставалось ему умереть, или изменить свой облик в соответствии с новыми условиями, или перемещаться вместе с теми географическими зонами, вне которых он не мог жить. Лишь в последнем случае мамонт оставался мамонтом.
Все три пути были открыты для мамонтов в ледниковый период. Мамонты вымирали, перерождались и сохранялись. У разных видов — разная судьба.
Во время великих оледенений расширялись прохладные районы, где обитали мамонты. Великанов становилось особенно много. После потопов и межледниковий мамонты сохранились только в северных районах и позже начинали впереди ледников свои новые вторжения на юг.
Но почему же тогда вымерли мамонты? Ведь они могли бы и сейчас бродить где-нибудь в лесотундрах или в тайге.
По одной из гипотез мамонтов погубили люди. Во время последнего оледенения появилось немало племен, научившихся прекрасно охотиться на мамонтов. Смекалки и ловкости людям было не занимать, а силу свою они умножали с помощью орудий, каменных глыб и охотничьих ям и загонов.
Пока продолжалось оледенение, мамонтов было предостаточно и охотников на них тоже. Однако с наступлением «геологической весны» количество мамонтов резко убавилось. Спасаясь от тепла и потопов, великаны двигались на север. От них не отставали многочисленные охотники. Их поселения достигали Полярного круга. И наконец, мамонты стали встречаться все реже и реже.
А люди? Если были среди них племена, которые «жить не могли без мамонтов», которые слишком хорошо охотились на этих зверей и мало заботились о других охотничьих навыках, то такие племена могли исчезнуть вместе с мамонтами. Но был и другой путь: изменить свой образ жизни, приспособить орудия для охоты на других животных, отработать новые способы охоты, научиться собирать съедобные растения.
Скорее всего, каждое племя приспосабливалось по-своему. Одни усовершенствовались в каком-то определенном искусстве (рыболовство, охота, собирание ягод, грибов, меда и т. п.). Другие учились всему понемногу.
Некоторые палеолитические племена Западного и Центрального Закавказья, Молдавии и Одесщины охотились почти только на одних пещерных медведей (встречаются стоянки, где более девяноста процентов костей пещерных медведей и лишь десять процентов — кости других животных, убитых людьми). Жители
