революционной толпой [270], тотчас отправилась в здание Думы и там вместе с депутатами-социалистами образовала первый Исполнительный комитет Совета рабочих депутатов. Вечером 27 февраля в Таврическом дворце состоялось и первое собрание совета рабочих депутатов. Председателем был избран меньшевик Н. С. Чхеидзе.
28 февраля председатель Временного комитета Госдумы М. В. Родзянко назначил депутата Думы А. А. Бубликова комиссаром министерства путей сообщения. Бубликов разослал по автономной железнодорожной телеграфной сети телеграмму, в которой говорилось: «Железнодорожники! Старая власть, создавшая разруху во всех областях государственной жизни, оказалась бессильной. Комитет Государственной думы взял в свои руки создание новой власти». Так о революции узнали повсюду, где были проложены железнодорожные пути.
Совет рабочих депутатов на заседании 1 марта постановил принять меры для обеспечения интересов революционных солдат. Была тут же составлена резолюция, получившая широкую известность под названием Приказа № 1. Этот приказ состоял из семи пунктов. Солдатам предписывалось: 1) избирать полковые, батальонные и ротные комитеты; 2) выбрать депутатов в Совет; 3) в политических делах слушаться только Совета и своих комитетов; 4) думские приказы исполнять только когда они не противоречат решениям Совета; 5) держать оружие в распоряжении комитетов и ни в коем случае не выдавать его офицерам даже по их требованию. Последними двумя пунктами объявлялось равноправие солдат с офицерами вне строя, отмена отдачи чести, титулования и т. д. Так было положено начало разложению армии.
1 марта в 4 часа дня в здание Думы прибыл и великий князь Кирилл Владимирович, заявивший, что он, как и его гвардейский экипаж, предоставляет себя в распоряжение Временного комитета Думы. В тот же день четыре великих князя составили манифест, обещавший от имени государя ответственное министерство. Этот документ им не удалось нигде опубликовать [271].
3. Отречение от престола Николая Александровича Романова
28 февраля 1917 года император выехал из Ставки в столицу и весь день провел в дороге. Он следовал по пути Смоленск — Вязьма — Лихославль. В ночь с 28 февраля на 1 марта на станции Малая Вишера царские поезда были остановлены, поскольку следующая большая станция Любань занята «революционными войсками». Царские поезда сначала решили направить в Царское Село по Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороге, но дальше станции Дно им продвинуться не удалось, и царский поезд проследовал в Псков, в ставку командующего Северным фронтом генерала Н. В. Рузского.
М. В. Родзянко телеграфировал генералу Рузскому, что «правительственная власть перешла в настоящее время к Временному комитету Думы».
Генерал Рузский в ходе долгого разговора с царем доказывал необходимость ответственного министерства. Государь возражал: «Я ответственен перед Богом и Россией за все, что случилось и случится, будут ли ответственные министры перед Думой и Государственным советом — безразлично. Я никогда не буду в состоянии, видя, что делается министрами не ко благу России, с ними соглашаться, утешаясь мыслью, что это не моих рук дело» [272]. Тем не менее после этого разговора Рузский сообщил в Ставку, что государь соглашается поручить Родзянко составление правительства «из лиц, пользующихся доверием всей России».
В 3 часа 30 минут утра 2 марта Родзянко по телеграфу связался с Рузским. Тот сообщил ему о согласии царя на ответственное министерство.
«Войска окончательно деморализованы, не только не слушаются, но убивают своих офицеров. Ненависть к династии дошла до крайних пределов… раздаются грозные требования отречения в пользу сына при регентстве Михаила Александровича», —
сообщил ему председатель Государственной думы.
Рузский тотчас сообщил об этом разговоре генералу Алексееву. Тот разослал командующим фронтами циркулярную телеграмму, передавая слова Родзянко о необходимости отречения государя. «Обстановка, по-видимому, не допускает иного решения, — добавил он от себя. — Необходимо спасти действующую армию от развала; продолжать до конца борьбу с внешним врагом; спасти независимость России и судьбу династии».
Командующие фронтами в большинстве поддержали требование об отречении. Великий князь Николай Николаевич писал, что необходимы сверхмеры и что он как верноподданный коленопреклоненно молит Его Величество «спасти Россию и Вашего Наследника… Осенив себя крестным знамением, передайте ему Ваше наследие. Другого выхода нет». Генерал Брусилов просил доложить государю, что единственный исход — «без чего Россия пропадет» — это отречение. Генерал Эверт указывал, что «на армию в настоящем ея составе при подавлении внутренних беспорядков рассчитывать нельзя»; поэтому он, верноподданный, умоляет принять решение «единственно, видимо, способное прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии».
Алексеев присоединился к этим просьбам и умолял государя «безотлагательно принять решение… из любви к Родине, ради ея целости, независимости, ради достижения победы» [273].
В Псков поздно вечером прибыли представители Государственной думы А. И. Гучков и В. В. Шульгин. Гучков привез с собой проект манифеста, из Ставки свой проект прислал и Алексеев. Однако император переписал текст манифеста об отречении и подписал свою редакцию [274].
В своем дневнике от 2 марта 1917 года Николай II написал: «Утром пришел Рузский и прочел свой длиннейший разговор по аппарату с Родзянко. По его словам, положение в Петрограде таково, что теперь министерство из Думы будто бессильно что-либо сделать, т. к. с ним борется соц. — дем. партия в лице рабочего комитета. Нужно мое отречение. Рузский передал этот разговор в Ставку, а Алексеев всем главнокомандующим. К 2½ ч. пришли ответы от всех. Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился. Из Ставки прислали проект манифеста. Вечером из Петрограда прибыли Гучков и Шульгин, с кот. я переговорил и передал им подписанный и переделанный манифест. В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена и трусость, и обман!» [275] (выделено нами).
Император так объяснил свое решение:
«Я все это обдумал и решил отречься. Но отрекаюсь не в пользу своего сына, так как я должен уехать из России, раз я оставляю Верховную власть. Покинуть же в России сына, которого я очень люблю, оставить его на полную неизвестность я ни в коем случае не считаю возможным. Вот почему я решил передать престол моему брату, великому князю Михаилу Александровичу» [276].
До сих пор не утихают споры на тему, соответствовал ли манифест об отречении Николая II закону о престолонаследии Павла I? Можно по-разному относиться к правовой природе акта, но в этом случае факт отречения породил невероятные последствия для России, да и для всего мира.
В день отречения, т. е. 2 марта 1917 года, Николай II по просьбе Гучкова и Шульгина назначил Г. Е. Львова [277] председателем правительства, вместе с тем Временный комитет также назначил князя Львова первым министром (председателем) Временного правительства, а также министром внутренних дел.
Временный комитет, а
