А.А. Кошкин
ЯПОНСКИЙ КОЗЫРЬ СТАЛИНА
От Цусимы до Хиросимы
Хотя со времени окончания Второй мировой войны прошло уже больше полувека, последствия этого главного и наиболее трагичного события ушедшего столетия продолжают влиять на отношения государств и народов и по сей день. Одним из примеров этого являются российско-японские отношения. Как известно, эти два государства до сих пор не могут заключить между собой мирный договор. Причина такого положения не только в затянувшемся территориальном споре, но и подчас в противоположных подходах к истории взаимоотношений двух стран в годы войны.
По японской версии, подписав в апреле 1941 г. пакт о нейтралитете, Япония честно его соблюдала, а Советский Союз «вероломно нанес ей в 1945 г. удар в спину». В изданной в 1996 г. министерством иностранных дел Японии на русском языке для распространения среди российского населения брошюре «Северные территории Японии», в частности, утверждается: «9 августа 1945 г., три дня спустя после первой атомной бомбардировки Хиросимы и как раз в день второй атомной бомбардировки Нагасаки, Советский Союз, в нарушение пакта о нейтралитете, вступил в войну против Японии, поражение которой уже не вызывало сомнений». Ссылаясь на «неправомерность» вступления СССР в войну, японское правительство, по существу, требует пересмотреть ее территориальные итоги.
В России (СССР) принята иная концепция, согласно которой содержание пакта о нейтралитете было выхолощено в годы Второй мировой войны, когда Япония, заняв в германо-советской войне враждебную СССР позицию, до 1943 г. реально угрожала нападением на советский Дальний Восток и Сибирь, вела против Советского Союза необъявленную войну на море, совершала различного рода провокации. Проводимая Японией по договоренности с Германией политика сковывания советских вооруженных сил на Дальнем Востоке значительно осложняла военное положение СССР, затягивала борьбу с Германией, вела к увеличению жертв в войне. Это нарушало положения пакта о нейтралитете, ставило Японию в положение враждебной страны, что во многом и предопределило участие СССР в разгроме милитаристской Японии в коалиции союзных держав.
Анализ японской исторической литературы о Второй мировой войне свидетельствует о том, что, частично признавая факты подготовки Японии к нападению на СССР, японские историки нередко рассматривают эти действия как якобы вынужденные превентивные меры на случай советского нападения. А разработанный и осуществлявшийся японским верховным командованием план подготовки и проведения войны против СССР «Кантокуэн» представляется как исключительно оборонительный.
Подробному исследованию военной политики Японии в отношении СССР накануне и в годы Второй мировой войны, в том числе плану «Кантокуэн», посвящена вышедшая в 1985 г. в Японии монография «Крах стратегии “спелой хурмы”. Кто нарушил пакт о нейтралитете», а затем в 1989 г. в переработанном и расширенном варианте — ив Советском Союзе. В данной книге основное внимание автор уделил взаимоотношениям СССР со своими союзниками — США и Великобританией в войне на Тихом океане.
Дело в том, что в японской, а в последнее время — ив российской, историографии при рассмотрении обстоятельств вступления СССР в войну на Дальнем Востоке наблюдается явление, которое можно определить как «японоцентризм». В Японии очень мало работ, в которых решение советского правительства об участии в войне рассматривалось бы с позиций существа международных отношений в годы войны, выявления планов, намерений и устремлений участников антигитлеровской коалиции. Вместо этого все сводится лишь к пакту о нейтралитете, критике «экспансионизма Сталина».
В предлагаемой читателю книге рассматривается участие СССР в войне с Японией не изолированно, а в контексте взаимоотношений союзников во Второй мировой войне в целом, с учетом складывавшейся ситуации на всех театрах военных действий. При этом обращается внимание на то, что комплекс союзнических отношений охватывал не только военные, но и политические проблемы, в том числе планы послевоенного устройства мира — создания ООН и др. И это весьма существенно. Ведь уклонение СССР от выполнения своих союзнических обязательств по отношению к Японии могло привести к срыву этих планов коллективного обеспечения мира и безопасности народов.
Критически воспринимая утверждение о «сталинском экспансионизме в Азии», автор считает, что участие СССР в войне на Дальнем Востоке было важным и с точки зрения обеспечения геополитических и военно-стратегических интересов нашей страны. В отстаивании этих интересов следует усматривать не «гегемонизм» Сталина, а его заслугу как руководителя государства.
Содержание книги не ограничивается лишь рассмотрением причин и обстоятельств, обусловивших выступление СССР против Японии. Затрагивая широкий круг вопросов политики великих держав в годы войны, автор высказывает свое мнение и по ряду других, до сих пор остающихся не до конца выясненными, проблем. Знало ли японское правительство и насколько подробно о сроках нападения Германии на СССР? Почему Япония не напала на СССР летом 1941 г.? Какие цели преследовало японское правительство, предлагая свое посредничество в замирении СССР с Германией? Знало ли японское правительство о ялтинских договоренностях глав союзных держав по поводу Японии? Почему Сталин не ответил на просьбы Токио о посредничестве СССР в замирении Японии с США? Кто и как препятствовал советско-японскому послевоенному урегулированию? Почему до сих пор нет мирного договора с Японией? В поиске ответов на эти и многие другие вопросы автор стремился опираться главным образом на документы — советские, японские и американские. Особенно на документальные материалы, рассекреченные и опубликованные в последние годы.
Как известно, у истории «много лиц». Это ярко проявляется в исследованиях военно-исторического характера. Пожалуй, в истории еще не было войны, о которой и у победителей, и у потерпевших поражение были бы совпадающие суждения и оценки. И все же при всем разнообразии суждений, на наш взгляд, следует уходить от присущей периоду холодной войны сознательной идеологизации и политизации истории, стремиться к выработке объективных и сбалансированных оценок событий прошлого. Едва ли нужно говорить, насколько это важно для установления взаимопонимания, окончательной нормализации российско-японских отношений, достижения добрососедства и взаимовыгодного сотрудничества народов двух стран.
Почти сто лет назад, 8 февраля (26 января) 1904 г., без объявления войны японский флот совершил внезапное нападение на русскую эскадру у Порт-Артура.
Толчком к обострению противоречий между Японией и Россией послужила японо-китайская война 1894—1895 гг. Одержав победу в войне, Япония на мирных переговорах в японском городе Симоносэки в 1895 г. добилась территориальных приобретений, отторгнув от цинского Китая остров Тайвань и Ляодунский полуостров. В дальнейшие планы Японии входило овладение Кореей и Южной Маньчжурией. А это означало выход японской армии непосредственно к дальневосточным границам России. Царское правительство уже тогда в полной мере осознавало возникновение угрозы. Еще до подписания японо-китайского мирного договора в Петербурге было созвано особое совещание министров для обсуждения создавшегося положения. Выступавший на нем министр финансов С. Витте заявил, что настоящая война направлена прямо против России. «Если мы теперь допустим японцев в Маньчжурию, — предупреждал он, — то для охраны наших владений… потребуется сотни тысяч войск и значительное увеличение нашего флота, так как рано или поздно мы неизбежно придем в столкновение с японцами».
Однако в то время Япония еще не располагала силами, позволявшими пойти на открытое вооруженное столкновение с державой, неизмеримо более мощной, чем Китай. Уступая объединенному давлению России, Германии и Франции, Япония была вынуждена отказаться от установления своего контроля над имевшим важное стратегическое значение Ляодунским полуостровом.
После японо-китайской войны царское правительство оказалось перед альтернативой в вопросе о том, как строить свою дальневосточную политику. Необходимо было сделать выбор при определении долгосрочного союзника России на Дальнем Востоке. И такой выбор был сделан в пользу Китая, что во многом предопределило конфронтационный характер российско-японских отношений в будущем. При этом в России также вынашивались экспансионистские планы в отношении Китая и Кореи. В то время царское правительство рассматривало расширение владений России на Азиатском континенте как нечто естественное. Такой подход объясним: в условиях, когда отчетливо проявлялось стремление держав мира к окончательному разделу Китая, Россия, одна из крупнейших империалистических держав, уже в силу географического фактора не могла остаться в стороне. Нельзя не учитывать и то, что стремление утвердиться в Корее и Маньчжурии воспринималось и как решение задачи обеспечения безопасности Российского государства на Дальнем Востоке.
