Сергей Мартьянов - Первое задание

Сергей Николаевич МАРТЬЯНОВ

ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ

Рассказ

Знаете ли вы, что такое граница? Мне она представлялась так: полосатые столбы, настороженная тишина, суровые лица пограничников, вооруженные до зубов шпионы, ночные тревоги, выстрелы... Словом, жизнь, полная романтики и подвигов. Так я представлял границу по книгам и кинофильмам; так рисовалась она мне в пограничном училище, куда я поступил после десятилетки - вопреки настояниям матери выучиться на зубного врача.

И вот на последнем курсе училища нас направили на стажировку, или, выражаясь "гражданским" языком, проходить производственную практику. Меня командировали в одно из подразделений, расположенных в Карпатах. О, как я обрадовался этой поездке, каким героем чувствовал себя среди районных заготовителей и участковых агрономов, едущих со мной в одном вагоне! С верхней полки я посматривал на них по меньшей мере снисходительно. Правда, были и сомнения, не скрою. Одно дело - училище, теория, а другое граница, практика. Как встретят меня, какое дело поручат, справлюсь ли? Последний вопрос я отвергал решительно. Конечно, справлюсь, надо справиться! Но не это было главным, в конце концов. Главное - я еду на границу!

В комендатуре меня встретили довольно хладнокровно. Сказали, чтобы отдохнул с дороги, осмотрелся, потом, дескать, вызовут. Но прошел день, второй, а меня никто не вызывал, только политрук поинтересовался, сходил ли я в баню и хорошо ли меня кормят. Люди были очень заняты, во двор штаба то и дело въезжали всадники, а комнате дежурного беспрерывно звонил телефон. Где-то шла напряженная жизнь, скрытая от моих глаз, а я как неприкаянный слонялся по военному плацу, по гулким коридорам, часами просиживал в библиотеке, перелистывая подшивку многотиражки "Пограничник на Карпатах". Лучше бы я не перелистывал ее! Страницы газеты пестрели интригующими заголовками: "Один против пятерых", "Двадцать километров по следу", "Уловка врага не удалась..." Представляете мое состояние!

В общем на третий день я набрался храбрости и сам пошел к майору, коменданту участка.

- Сидай, - кивнул он, продолжая допрашивать какого-то седоусого дядьку.

Дядька сидел на краешке стула, мял в руках войлочную шляпу и давал показания, а майор курил и рисовал на "Казбеке" замысловатых чертиков.

- Значит, сегодня ночью? На Малой поляне? - поднял он глаза, когда дядька умолк, покосившись в мою сторону.

- Так, так, правда! Я как узнал, так зараз к вам.

- Добре. Мы это дело учтем, Петр Михайлович, - сказал майор и зачеркнул чертиков.

"Ого, да это не допрос", - подумал я. Как мне удалось понять, сегодня ночью в районе Малой поляны готовилось нарушение границы. Об этом и сообщил Петр Михайлович, по всей видимости, лесной обходчик или пасечник. Каким образом ему стало известно об этом, знал только майор.

Ясно было одно - назревали интересные события. Петр Михайлович поднялся, чинно попрощался с нами за руку, надел шляпу и удалился. А майор шагнул к висящей на стене секретной карте и отдернул на ней сатиновую занавеску. Минут пять он рассматривал условные значки и кружочки, что-то соображая, потом круто повернулся на каблуках и произнес:

- Вот так...

Он думал о чем-то своем и смотрел на меня рассеянно. А мне уже мерещились нарушители границы, ночные поиски, внезапные выстрелы...

- Вот так и решим, - повторил он и задернул занавеску.

Тут я попросил ввести меня в курс дела.

- Ничего особенного. Братья Лымари решили немного подработать.

Я ничего не понял. Какие Лымари? Как подработать? Майор не стал утруждать себя разъяснениями. То ли дело было очень срочное, то ли он не считал нужным вдаваться в подробности перед стажером. Поднял телефонную трубку и вызвал к себе капитана Жунусова.

Жунусов явился немедленно, будто давным-давно стоял у дверей, ожидая вызова.

- Привет, Степан Иванович! - шумно поздоровался он с комендантом, энергично пожал мне руку и, не ожидая приглашения, уселся в кресло.

Это был круглолицый, полный мужчина ниже среднего роста. Лицо его с толстыми, как у негра, губами сияло добрейшей улыбкой; в раскосых глазах плясали веселые искорки.

- Слушай, Ильяс, - сказал комендант, - а эти Лымари опять бузу затеяли.

- Да ну-у? - изумленно протянул Ильяс, ерзнув в кресле.

- Только что был у меня Перепелица Петр Михайлович. Божится, что опять хотят переправить через границу двух субчиков. На сей раз - крупных рецидивистов, бежавших из-под стражи.

- Вот шайтаны! - шлепнул себя по толстым коленям Ильяс.

Я удивленно поднял брови. Уж больно несерьезно начали разговор командиры: "бузу затеяли", "шайтаны..." И потом вид у этого капитана никакой подтянутости...

Майор снова отдернул на карте занавеску и поманил к себе Жунусова. Оба принялись колдовать над кружочками и значками. И хотя они обменивались между собой короткими фразами, как люди хорошо знающие суть дела и понимающие друг друга с полуслова, передо мной постепенно открывалась довольно ясная картина минувших и предстоящих событий.

Нет, то были не вооруженные до зубов шпионы.

С недавних пор на границе орудовала группа обыкновенных переправщиков. Подозревали, что возглавлял ее житель лесного пограничного села Олекса Лымарь, хорошо знающий окрестные леса и горы. Помогали ему два двоюродных брата, тоже Лымари, Иван и Микола, люди без определенных занятий. Один из них был соседом Олексы, другой жил в дальнем селе. Эти двое частенько пропадали из дому, потом появлялись и снова уезжали. Ходили слухи, что за большие деньги они переправляли нарушителей границы главным образом уголовников, бегущих от советского правосудия.

Но это были слухи и предположения. Достаточно явных улик против Лымарей не имелось. А действовать надо было наверняка, чтобы одним махом покончить со всей этой братией. И вот пришел буфетчик колхозной чайной Перепелица (да, это был буфетчик) и принес ценные данные. Сегодня ночью, на Малой поляне... И возглавить операцию должен был капитан Жунусов.

Тут я чуть было не вылез со своим замечанием, но вовремя сдержался. Ну какой из этого Ильяса начальник поисковой группы? Сидеть бы ему в штабе над своими бумагами, по телефону разговаривать...

А Жунусов как ни в чем не бывало понимающе кивал головой, улыбался и даже оглушительно расхохотался от какой-то собственной шутки. "Хорохорится", - злорадно подумал я.

- Действуй, Ильяс! - сказал майор на прощание. - Выезжай на заставу, бери людей и действуй.

- Хорошо! - Жунусов щелкнул каблуками. Шпоры прозвенели так, будто в кабинете чокнулись серебряными рюмками.

Майор посмотрел на меня, и словно бы его осенило:

- Вот вам и первая практика! Если капитан не против, я не возражаю. Можете отправиться вместе с ним на Малую поляну. Ты как, Иьяс? - перевел он взгляд на капитана.

- Пожалуйста! - с готовностью воскликнул тот. - У нас в Казахстане говорят: "Угостили тебя уткой - приготовь в ответ гуся", - и весело расхохотался, довольный своей шуткой, туманного смысла которой я так и не понял.

Выбора не оставалось. Волей-неволей пришлось выразить благодарность за оказанную мне честь.

Быстрыми шагами Жунусов прошел к дверям своего кабинета, пропустил меня вперед и, когда мы вошли, принялся стягивать с себя хромовые сапоги со шпорами. Я удивленно наблюдал за ним. В одних носках он прошел к шкафу, вынул резиновые сапоги, обул их, а хромовые спрятал в шкаф. При этом взглянул на мою обувь и укоризненно покачал головой. Потом надел брезентовый плащ, фуражку и приложил к уху ручные часы. В плаще и резиновых сапогах он мало походил на военного.

В "газике" Жунусов сел рядом со мной, оставив переднее место пустым. Брезентовый кузов надежно скрывал его от посторонних глаз. А глаз этих, особенно мальчишеских, было предостаточно, пока мы проезжали единственной длинной улицей гуцульского селения.

Всю дорогу капитан о чем-то думал, и я не мешал ему своими расспросами. Да и о чем расспрашивать? О Малой поляне, которая находится далеко от границы? Об этих Лымарях, которые хотят подработать, и только? О двух "субчиках", по которым плачет милиция? Нет, не таким я представлял себе первое задание.

Разбрызгивая весеннюю грязь, "газик" мчался по проселочной дороге. Иногда выезжали на сухое место, и тогда о железное днище машины хлестко барабанили мелкие камешки. Буковые, еще не покрытые листвой леса на склонах гор стояли черные, промокшие от апрельских дождей. По низкому небу неслись косматые облака.

"И чего его занесло сюда из Казахстана? Да еще на границу!" - подумал я о Жунусове.

На заставе нас уже ждали.

- Люди построены, - доложил Зорин, начальник заставы, молодой лейтенант.

- Сколько? - спросил Жунусов.

- Десять человек.

- Да ты что, Зорин? - с насмешливой укоризной уставился на него Жунусов. - Зачем так много? Для шума?

Я осмотрелся по сторонам. На деревянной вышке стоял часовой, наблюдая в бинокль. У коновязи переступали ногами три лошади, мирно жевали овес. На веревке сушилось белье. По двору, хрюкая, расхаживала жирная грязная свинья с проволочным кольцом, продетым сквозь ноздри. Зачем кольцо? Чертовщина какая-то!