О Викторе Петрове (1907-2000)
Необычна судьба автора приводимой здесь трилогии. Один журналист дал точную характеристику этому человеку: «Русский по рождению, иностранец по паспорту, "из духовных лиц" по происхождению, российский писатель по духу, американский ученый по профессии, бродяга по натуре{1}». К этому следует добавить, что В. П. Петров — иностранный член Центра по изучению Русской Америки и русско-американских отношений при Институте всеобщей истории Российской Академии наук (Москва, 1994), введен в Палату славы Конгресса русских американцев (Вашингтон, 1994), которая чествует самых выдающихся деятелей русской национальности; внесших большой вклад в литературу, искусство, науку и общественную жизнь США. До В. П. Петрова этой чести удостаивались: 3. К. Зворыкин — «отец телевидения» (1978); A. Л. Толстая — писатель и гуманист (1979); В. В. Леонтьев — экономист, лауреат Нобелевской премии (1980); С. А. Жаров — основатель и руководитель всемирно известного казачьего хора (1981); А. Д. Данилова — «прима балерина абсолюта» (1983); маэстро М. Ж. Ростропович (1985); М. А. Вербоз — художник (1988); Е. Т. Федукович — ученый, врач-офтальмолог (1992).
Виктор Порфирьевич Петров родился в 1907 году в семье священника в Харбине, где окончил реальное училище и юридический факультет русского университета. 1928—1929 годы он работал репортером в англоязычной газете «Харбин Дейли Ньюс». В 1930 году В. П. Петров переехал в Шанхай. Здесь с дипломом правоведа в поисках хлеба насущного он переменил ряд профессий: был музыкантом в китайском похоронном оркестре, телохранителем китайского генерала, потом устроился репортером в русской газете.
20—30-е годы — расцвет русской культурной жизни в Харбине и Шанхае. В. П. Петров живой свидетель того времени. Он хорошо знал С. Г. Петрова-Скитальца, который одно время жил в доме его отца в Харбине, встречался с С. И. Гусевым-Оренбургским.
В. П. Петров знал многих участников литературного объединения «Молодая Чураевка» в Харбине. Позже был одним из создателей литературного объединения «Шанхайская Чураевка», а в 1933 году русского содружества «ХЛАМ», объединявшим людей искусства: художников, литераторов, артистов, музыкантов. В Шанхае вышли первые книги В. П. Петрова: сборник рассказов «Под американским флагом» (1933); роман «Лола» (1934), повествующий о жизни молодых русских эмигрантов в Китае; а в 1937 году «В Маньчжурии. Рассказы».
В 1940 году В. П. Петров переезжает в Америку. Позже он вспоминал о забавном случае в консульстве США. «Чиновник в американском консульстве, — говорил писатель, — заполняя визу, спросил меня, где я родился. Я ответил, что в Китае. Он записал: "китаец". Потом посмотрел на меня внимательно и дописал сверху: "белый". Так что сейчас я единственный белый китаец в Америке{2}».
В Америке В. П. Петров не оставил литературный труд. Он писал рассказы, очерки. Сотрудничал с известным нью-йоркским журналом «Новоселье» и двумя русскими газетами. В США В. П. Петров продолжил и свое образование. В Американском университете в Вашингтоне он получил дипломы: бакалавра экономики, магистра истории и доктора географических наук. В. П. Петров — автор восьми научных книг на английском и одной книги на японском языках, а также около ста статей в научных журналах США, Англии, Германии, Греции и Японии.
Известен В. П. Петров и как писатель. Он автор двадцати шести книг на русском языке, более трехсот статей в периодической печати русского зарубежья: об истории Русской Америки, о Китае и о своих путешествиях по земному шару.
Судьбой русских за океаном В. П. Петров заинтересовался давно. Еще в 1945 году он опубликовал свою первую статью «О Русской Америке». В последующие годы появились его книги: «Сага Форта Росс», «Столетняя годовщина прихода русских эскадр в Америку» (соавтор), «Колумбы российские», «Камергер двора», «Завершение цикла», «Русская Америка», «Краткий очерк о пребывании русских в Калифорнии в начале прошлого столетия», «Форт Росс и его культурное значение», «Русские в истории Америки» (книга издана в США и в России), «Русские в Америке, XX век».
В своих книгах писатель рассказывает об участии русских в культурном развитии Америки. «С русскими именами, — говорит он, — связаны многие значительные страницы истории американского континента "…" Я верю, — продолжает он, — русская молодежь будет узнавать из моих книг много интересного о своих соотечественниках, прославивших имя России в веках»{3}.
В далекие 30-е годы В. П. Петров дружил с А. Н. Вертинским, который, по словам писателя, «заставил» его своими песнями поехать на Огненную Землю. «Прихожу как-то, — вспоминал В. П. Петров, — Вертинский сидит в минорном настроении и напевает:
В тихом и далеком океане,
Где-то возле Огненной Земли
Плавают в сиреневом тумане
Мрачные седые корабли.
Я-таки поехал на Огненную Землю через пятьдесят лет»{4}.
Результатом этой поездки явилась книга В. Петрова «От Восточной Африки до Огненной Земли» (Вашингтон, 1989). «На Огненной Земле все было именно так, как я представлял себе, не раз вспоминая слова песенки Вертинского», — говорил писатель.
В. Александров
Посвящаю моей жене, чье терпение и помощь в неутомимых поисках исторических материалов были краеугольным камнем этого труда
Колумб здесь росский погребен;
Преплыл моря, открыл страны безвестны;
Но, зря, что все на свете тлен,
Направил паруса во океан небесный.
Г. Р. Державин «Надгробие Шелихову»
ГЛАВА ПЕРВАЯ: НА ДАЛЬНЕМ СЕВЕРЕ
Еще одна весна осветила бледным светом угрюмый, почерневший, намокший остров Кадьяк. Приближалась Пасха 1802 года, и изголодавшиеся, измученные жители острова стали готовиться к тому, чтобы достойно и торжественно отпраздновать Святой праздник. Трудно им двигаться на ногах, мало осталось сил; одолела нужда и недостаток самых необходимых продуктов, но праздник должен быть отмечен как следует!..
По-прежнему яростно бросаются громадные волны на берега острова; гигантские валы пытаются смыть, снести с лица земли жалкое селение Святого Павла, носящее громкое название главной конторы компании Шелихова в Русской Америке. По-прежнему бурный океан бурлит пенистыми гребнями вечно движущихся, неумолчно рокочущих водных масс.
Русские работники — «промышленные» — и алеуты радостно подставляют свои усталые, изможденные тела с каждым днем все более теплеющему солнцу, точно пытаются как можно скорее запастись энергией, прогреться и возобновить потерянные силы, если не пищей, которой было мало, то по крайней мере теплом солнечных лучей.
Всю долгую, холодную, промозглую зиму океан злобно рокотал у берегов острова, озлобленно выплевывал на берег обломки деревянных мачт где-то погибших кораблей, гигантских деревьев, сваленных в море свирепыми штормами, или тяжелых массивных бревен, принесенных сюда неведомо откуда, может быть, даже с далеких сибирских берегов, или с вечнозеленых, теплых, тропических Сандвичевых островов, затерявшихся где-то на юге, в огромных, безграничных пространствах Тихого океана. Эти бревна и стволы деревьев русские поселенцы острова и алеуты удачно назвали «выкидничками», и с тех пор это название так за ними и закрепилось.
И в самом деле выкиднички, неведомо откуда принесенные на гребнях бурных вод океана и выкинутые здесь на берег!
Весна 1802 года.
Устал уже Александр Андреевич Баранов прищурившись смотреть на горизонт, ожидая, что вот-вот кто-то крикнет: «Корабль!..»
Устали прищуренные глаза, окруженные веером мелких морщин, резко выделявшихся на опаленном солнцем лице, годами подвергавшемся наскокам ураганных ветров и едкой соли морских брызг.
Прошло четыре года с тех пор, как на остров Кадьяк заходил корабль из Охотска. Четыре года без вестей из России! Трудно себе представить, что должен был перенести Баранов с горсткой «промышленных» и алеутов за это время, не зная, что происходит в России. Оставила ли администрация компании его на произвол судьбы, считая предприятие невыгодным, погибли ли корабли, посланные к нему с припасами, или что-либо другое — ответа на эти вопросы найти он не мог.
Если и в это лето корабль не придет, то Бог знает, что станет со всеми ними. Недостаток пищи, самые скудные запасы продуктов, никаких овощей, только рыба, рыба и рыба да кое-какие ракушки — вот и все. Хлеба давно уже нет. Даже запах его давно забыли.
Четыре года тому назад, весной 1798 года, ушел в обратный рейс в Охотск небольшой корабль «Феникс», обещая вернуться в следующем году с трюмами полными припасов и продовольствия. С тех самых пор о «Фениксе» ни слуху, ни духу. Ходили разговоры среди алеутов, что корабль погиб в море, поглощенный бурным океаном со всем экипажем и пассажирами. Шустрые алеуты смело переплывают с острова на остров на своих утлых «байдарках» и где-то, каким-то образом узнали о гибели тяжелогруженого «Феникса».
