Андрей Васильченко - Штрафбаты Гитлера. Живые мертвецы вермахта

Кручу в руках небольшой буклет. Напечатан на скромной бумаге. Пара военных фотографий и несколько абзацев текста. Обратный адрес: 10243, Берлин, Франц-Мерингер-плац, 1. По этому адресу располагается «Рабочее сообщество бывших 999-х».

В истории они так и остались под безликими номерами 999-е и 500-е. Первые собираются в Берлине, вторые — в Бремене, где в октябре 1990 года, 45 лет спустя после окончания Второй мировой войны, был создан «Объединенный союз жертв нацистской военной юстиции». Казалось бы, у этих двух номеров одинаковая судьба, но все равно они недолюбливают друг друга. В годы мировой войны все они оказались в «испытательных частях» или, говоря по-русски, были штрафниками.

Мало кто знает, что практика штрафных батальонов была позаимствована И.В. Сталиным именно в Германии. Тема штрафбатов постоянно будоражила наше общество. Вначале были песни Высоцкого, в годы перестройки — фильм «Гу-га». Новый всплеск интереса произошел в ноябре 2004 года, когда по российскому телевидению прошел сериал «Штрафбат», который тут же занял самые высокие позиции в рейтингах. Создатели многосерийного фильма, показывая, что во Второй мировой войне СССР «выиграл мясом», вызвали бурные дискуссии, и не только среди любителей кино, но и среди историков. Именно осенью 2004 года всплыла тема немецких штрафных батальонов. Этот вопрос сразу же оброс кучей легенд и домыслов. Вспоминались и немецкие солдаты, прикованные к пулеметам, и каратели Дирлевангера, но в ходе дискуссий почти никто не вспоминал ни о 500-х, ни о 999-х батальонах. Собственно говоря, в этом нет ничего удивительного: система штрафных частей в нацистской Германии оказалась настолько запутанной, что даже сами немцы не всегда могли определиться в их оценке. В ГДР усиленно писали об антифашистском подполье в штрафных батальонах. Ветераны Вермахта из ФРГ в своих статьях убеждали читателя в обратном — штрафники отважно сражались, а их формирования были едва ли не ударными группами. В ответ на это раздавалось: «Зачем же тогда позади них шли специальные офицеры и усиленные полицейские наряды, которые расстреливали любого солдата, пытавшегося скрыться с поля боя?» На заметку критикам сталинской эпохи — заградительные отряды существовали не только в Красной Армии.

Собственно этот вопрос так и остался бы в подвешенном состоянии, если бы в середине/конце 90-х годов XX века немецкий исследователь Ганс-Петер Клауш не взялся за тяжкий труд пролить свет на эту запутанную проблему. Именно с его подачи в ФРГ стали появляться новые статьи и даже диссертации по данной тематике. Объем этих материалов слишком велик, чтобы подробно и дословно воспроизводить их. Но тем не менее отечественному читателю окажется полезным ознакомиться со сложной системой штрафных подразделений Вермахта, которые принимали участие во Второй мировой войне. Вдвойне этот сюжет будет интересен благодаря тому обстоятельству, что советские штрафбаты создавались, чтобы вести действия исключительно против немецкой стороны. А штрафные части Вермахта, в свою очередь, были созданы для того, чтобы разгромить Красную Армию. С этой точки зрения Великую Отечественную войну можно с некоторой натяжкой считать войной штрафников.

Для всех реакционных, националистических и милитаристских кругов Германии (и во время Веймарской республики, и после установления Третьего рейха) наиболее травмирующим переживанием было то обстоятельство, что простые немецкие солдаты поддержали восстание матросов в Киле и Вильгельмсхафене, которое затем переросло в ноябрьскую революцию 1918 года. Именно эти действия положили конец мясорубке Первой мировой войны, упразднили монархию и поставили на ее место демократическую Веймарскую республику. Это переживание воплотилось в «легенду о предательском ударе в спину». Германия-де проиграла войну не из-за военного превосходства противников, а потому, что тысячи дезертиров, симулянтов, «психопатов» скопились в тылу, откуда нанесли свой предательский удар в спину рейхсвера. В своей книге «Моя борьба» Адольф Гитлер следующим образом излагал эту версию: «В Германии имело крупное значение еще и следующее обстоятельство. Разложение армии, конечно, происходило всюду — без этого ноябрьская революция не могла удаться. Но тем не менее главным носителем идеи революции и главным виновником разложения армии был не фронтовик. Эту «работу» выполнили главным образом негодяи местных гарнизонов или те субъекты, которые вообще сумели изобразить себя «незаменимыми» и спрятаться где-нибудь в тылу на хозяйственной работе. Соответствующие «дополнения» эти банды получали еще за счет дезертиров. С фронтов в это время дезертировали в тыл десятки тысяч людей, оставаясь при этом почти совершенно безнаказанными. Трусы, как известно, во все времена и эпохи боятся только одного: собственной смерти. На фронтах смерть, конечно, могла настигнуть такого труса в любой день и час. Есть только одно средство заставить трусов, слабых и колеблющихся несмотря ни на что выполнить их долг: дезертир должен знать, что если он убежит с фронта, то его непременно настигнет та участь, которой он больше всего боится. Дезертир должен знать, что если он останется на фронте, то его только может настигнуть смерть, а если он удерет с фронта, то смерть непременно настигнет его. В этом и заключается весь смысл военного устава».

Однако дезертирство не являлось какой-то специфической формой, порожденной Первой мировой войной. Уже в античные времена мы можем найти явление, несколько похожее на дезертирство. В римских законах 12 таблиц, датированных 450 г. до н. э. встречается упоминание о perduellio — военном преступлении, заключавшемся в переходе легионера на сторону противника или бегстве с места битвы, то бишь собственно дезертирства. Дезертировавшие легионеры приговаривались к казни, которая имела несколько разновидностей: закалывание мечом, распятие, забивание до смерти палками или камнями. Постепенно на место perduellio пришло другое уголовное деяние — crimen laesae majestatis populi romani immunitatae. Под этой сложной формулой подразумевалось или самовольное оставление воинской части, что приравнивалось к действию, которое было опасно для государства и подрывало его авторитет.

Свод законов восточно-римского императора Юстиниана I, принятый в 527 г. н. э., содержал в себе основные принципы армейского уголовного права. В нем уже проводились четкие различия между собственно дезертирством (desertio), недозволенным оставлением воинской части (emansio) и переходом на сторону противника (transitio). В кодексе Юстиниана самое большое внимание уделялось именно дезертирству. Под таковым подразумевалось оставление части на длительный срок с целью скрыться от воинской службы. К дезертирству приравнивалось оставление часовым своего поста. Если говорить о наказаниях дезертирств, то при Юстиниане оно было сравнительно мягким. Дезертира, например, могли перевести служить в более отдаленную и опасную провинцию или же могли понизить в чине, переведя из кавалерийских (элитных) в менее престижные сухопутные части. Смертная казнь наступала лишь в случае повторного дезертирства.

Впрочем, в условиях ведения войны дезертиров, как правило, тут же казнили. Преследовались также по закону пособничество и укрывательство дезертиров. Но стоит отметить, что законы Юстиниана предполагали целый ряд смягчающих обстоятельств, которые могли спасти дезертира от смертной казни. В их числе оказались добровольное возвращение в часть, а также недолгий срок службы.

Германские племена, против которых активно воевали римские императоры, никогда не делали подобных различий. Трусов, покинувших поле боя, топили в болоте, а предателей, перешедших на сторону противника, вешали на деревьях. Если же солдат возвращался живым из битвы, в которой погиб его военачальник, то он лишался всех прав, так как считалось, что тот бросил своего «господина» на произвол судьбы.

В более позднем франкском праве дезертирство считалось изменой по отношению к королю (infidelitas), а стало быть, клятвопреступлением. Оно относилось к crimen majestatis. Вне зависимости от мотивов, по которым был совершен этот проступок, дезертира казнили, а его имущество отходило в казну короля.

Средневековье в Германии внесло свои коррективы в понятие дезертирства. На рейхстаге, проходившем в 1431 году в Нюрнберге, специально для похода против Богемии было принято уложение, в 12-м пункте которого говорилось, что дезертир должен был подвергаться телесным наказаниям и значительным штрафам. Военные законы императора Максимилиана I, принятые в 1508 году, предполагали, что долгом каждого наемника являлось убить труса, бегущего с поля боя. Карл V объявил всех дезертиров вне закона. Их мог убить любой встречный. В «Бранденбургском военном праве и артикулярных письмах» (1656 год) нашли отражение некоторые принципы римского права. При выборе наказания для дезертира учитывались обстоятельства, в которых он совершил это правонарушение. Обычно это отражалось на размере штрафа. Смертная же казнь была исключительной мерой наказания. В ходе судебного разбирательства учитывались такие факторы, как: вовремя ли дезертир получал зарплату, пошел ли он на службу добровольно или его принудили, страдал ли он от голода и жажды, был ли он достаточно молод и неопытен, сожалел ли он о содеянном, добровольно ли он вернулся в расположение части. В зависимости от сложившейся картины выбиралось одно из многочисленных наказаний. Свое слово в этот вопрос внес Фридрих I Прусский, который приказал в 1711 году отрезать дезертирам уши и носы, после чего они направлялись на строительство крепостей. В 1713 году в эдикте короля Фридриха Вильгельма I предписывалась конфискация имущества дезертиров. В полной мере прусское военное право сложилось к 1787 году, когда были приняты директивные правила, которые касались и дезертирства. Параграф 2853-е гласил следующее: «В преступлении дезертирства виновен тот солдат, который, согласно 16-й военной статье, либо словами или знаками высказал намерение в дальнейшем уклоняться от службы, либо же фактически оставил свою службу». В связи с этим в следующем § 2854 значилось: «Тот, кто покидает расположение гарнизона или же не прибыл в предписанное ему место расположения, а затем был схвачен за пределами гарнизона, является виновным в дезертирстве». Дезертиру, который был простым солдатом, грозило наказание в виде 16-кратного прохождения сквозь строй (шпицрутены). Наказание, состоявшее в нанесении ударов с двух сторон по спине строем, в котором могло быть и 100, и 400 человек, вряд ли можно было назвать условным. В некоторых случаях прохождение сквозь строй приравнивалось к мучительной смерти. Однако смертная казнь официально выносилась для неоднократно уличенных в дезертирстве.