Анатолий Белов
ЧЕРЕЗ КОСТРЫ И ПЫТКИ
Памяти моего отца, ветерана партии Белова Василия Яковлевича посвящаю.
АвторА все-таки она вертится! (Вместо предисловия)
Виновен ли Галилей?
Не правда ли, странно звучит этот вопрос на исходе XX столетия? Ведь «дело Галилея» относится к давно минувшим временам. И тем не менее великий мыслитель неожиданно оказался в центре событий, разыгравшихся под сводами собора святого Петра, резиденции первоиерарха католической церкви папы римского.
Именно нынешний папа Иоанн Павел II, выступая на заседании Ватиканской академии наук, заявил, что пришло время разобраться в «деле Галилея», выяснить был ли он действительно виновен или стал жертвой судебной ошибки. Слова папы подхватили богословы, церковные иерархи, проповедники. Имя Галилея замелькало на страницах католической прессы. Через три с половиной столетия церковь возвратилась к одной из самых драматических страниц своей истории…
22 июня 1633 года трибунал священной инквизиции вынес приговор Галилео Галилею. Стоя перед судьями, ученый зачитывал слова отречения от своих «заблуждений»: «Я, Галилео Галилей, сын покойного Винченцо Галилея из Флоренции, преклонив колена перед вашими высокопреосвященствами и генеральными инквизиторами, имея перед глазами святое евангелие, которого касаюсь собственными руками, клянусь, что всегда верил и буду верить во все, что считает истинным, проповедует и чему учит святая католическая церковь…»
А после в церкви Санта Мария Сопра Минерва он на коленях совершал публичное покаяние в грехах.
Мыслитель, представший перед судом инквизиции, был поставлен перед выбором: или отречение от своего учения, или тюремные казематы, жестокие пытки, казнь. Церковь не прощала прегрешений перед нею. А он был грешен. Грешен в том, что поддержал учение другого великого ученого — Николая Коперника, доказывавшего, что Земля вращается вокруг Солнца. Церковь же испокон веков внушала, что Земля неподвижна, является центром мироздания. Так гласила священная книга христиан Библия, богодухновенная, содержащая в себе истины божьи. Любое выступление против них объявлялось ересью. И Галилей был вынужден отречься от «заблуждений», чтобы сохранить себе жизнь. Согласно преданию, выйдя из зала судилища, мыслитель произнес ставшие знаменитыми слова: «А все-таки она вертится!»
Он был прав, Галилео Галилей. Но понадобились многие десятилетия для того, чтобы его правоту признал мир, и многие столетия для того, чтобы церковь поставила вопрос: «Виновен ли Галилей?» Ведь вынесенный ему приговор и поныне остается в силе. Почему же только сейчас церковь обратилась к давно сданному в архив «делу Галилея»?
Выступая на заседании папской Академии наук, Иоанн Павел II заявил, что «многое из того, что происходило в прошлом, бросает тень на взаимоотношения религии и науки». Да, были в истории досадные недоразумения, были судебные ошибки, неправильные действия отдельных церковных иерархов. Но они якобы вовсе не говорят о конфликте между наукой и религией, о котором пишут атеисты. И «дело Галилея» всего лишь печальная ошибка, не дающая оснований для каких-то выводов.
Ошибка? Но ведь вся история науки — непрерывная цепь непримиримых ее конфликтов с защитниками религии, отстаивавшими вечные и неизменные «истины веры». Так было еще в дохристианские времена. Так было и тогда, когда на арену истории вышли мировые религии — христианство, ислам, буддизм.
Видный советский ученый, академик А. П. Александров писал: «С незапамятных времен среди людей боролись и борются правда и ложь: просвещение, стремящееся осветить людям светом знания и понимания окружающий мир, их собственное место в мире и их самих, и обскурантизм, или, говоря по-русски, затемнительство, мракобесие, старающееся затуманить сознание людей, затемнить правду, закрыть людям понимание мира и их собственного бытия. На первой стороне всегда была наука. На второй — борьба против науки, слепая вера, фанатизм. Сокрытие и извращение правды всегда служило средством угнетения».
Величественный пантеон мучеников науки хранит множество имен пытливых искателей истины, которые смело и настойчиво шли по пути познания через дебри заблуждений, невзирая на препятствия на этом пути.
Одним из таких препятствий была религия, провозгласившая непогрешимыми свои представления. Каждого, кто осмеливался подвергнуть их сомнению, ожидали обвинения в богохульстве, ереси, жестокая расправа за отступление от «истин веры».
И наверное, до сих пор человечество находилось бы во власти наивных представлений об окружающем мире, рожденных в сознании наших далеких предков, не будь мужественных людей, которые в борьбе с догматизмом и косностью прокладывали дорогу к вершинам знания. Они избирали свой путь, зная о том, что их ждут неравные схватки с защитниками религиозной картины мира, гонения, тюремные застенки, пытки.
Истоки этого трудного пути уходят в седую старину…
Древняя Греция. Афины. Город живет событием, которому суждено стать историческим. Предстоит суд над самим Сократом. Подсудимый — седовласый старец, имя которого известно во всех уголках Греции. Его остроумные изречения передаются из уст в уста. Его независимые суждения приводят в восторг молодежь. Его умозаключения поражают самых видных мыслителей того времени. Говорят, сама Пифия, жрица-прорицательница при храме Аполлона в Дельфах, изрекла: «Сократ превыше всех своей мудростью». Недаром за честь почитают называться его учениками Платон, Антисфен, Аристотель и другие ученые мужи Греции.
А для жрецов и судей он — смутьян, развращающий умы молодежи. Он подрывает веру в богов, в могущественных небожителей, которым надлежит поклоняться простым смертным.
Нет, он не был безбожником, хотя и оказался обвиненным в безбожии. Он лишь призывал ничего не принимать на веру, отыскивая истинное знание о мире в спорах, в постижении сути вещей и событий, в независимых суждениях. Но это уже преступление с точки зрения защитников «вечных истин». Если не будет религии, не будет и того порядка на земле, который освящен именами богов.
И вот наконец наступает время суда, который Сократ назовет неправедным.
«Клянусь Зевсом, — провозглашает обвинитель, — он учил своих собеседников презирать установленные законы. Он виновен в том, что не признает богов, признаваемых государством… Он развращает молодежь…»
От него требуют, чтобы он отказался от своих убеждений, иначе его ожидает смертная казнь. Но мудрый старец заявляет в зале суда: «Поступать иначе, чем я поступаю, я не буду, даже если бы мне предстояло умереть десять раз».
Он остался спокоен даже тогда, когда ему был вынесен смертный приговор. На слова жены: «Ты умираешь безвинно» — он с иронией философа заметил: «А ты бы хотела, чтобы заслуженно?»
Сократ верил в свою правоту. Он верил в силу человеческого разума, в силу познания. И был непреклонен в своих убеждениях. «Поистине, легче говорить, как Аристотель, и жить, как Цезарь, чем говорить и жить, как Сократ», — справедливо писал много лет спустя французский философ Мишель Монтень.
Когда друзья и ученики Сократа подготовили ему побег из тюрьмы, он отказался бежать. Он хотел доказать свое превосходство перед теми, кто осудил его. Он спокойно выпил бокал с ядом — настоем цикуты и ушел из жизни, не склонив головы.
Афинянам не понадобились столетия, чтобы признать Сократа невиновным. Через несколько лет они воздвигли бронзовую статую мудреца, изгнали из города тех, кто затеял позорное судилище…
В истории древнего мира были и другие мыслители, которые не желали принимать на веру существовавшие представления о мироздании, стремились к познанию природы. Они подвергались преследованиям, гонениям, их обвиняли в безбожии, в вольнодумстве.
Одной из жертв стал знаменитый философ Анаксагор. Вопреки утверждениям жрецов о том, что Солнце — это бог Гелиос, ежедневно пересекающий небосвод на золотой колеснице, он заявлял, что не верит подобным выдумкам. Солнце — не что иное, как сгусток огня, оторвавшегося от Земли силой вращения.
Анаксагор нарушил принятое в Афинах постановление, которое требовало привлекать к суду людей, «неверующих в богов и распространяющих учения о небесных явлениях». Его не предали суду. Его, старого и больного, просто изгнали из города. Но прошло время, и на его могиле высекли надпись:
Тот, кто здесь погребен, перешел пределы познанья —
Истину строя небес ведавший Анаксагор.
Подобно Анаксагору был изгнан из родного города и долгие годы скитался на земле Эллады философ и поэт Ксенофан. Перебирая струны кифары, он пел о том мире, каким представлял его сам, а не каким заставляли его видеть жрецы. Он осмеливался говорить о том, что не боги создали людей по своему подобию, а люди создали богов по образу своему. Ниспровергатель богов, он слагал язвительные строки:
