Ростислав Ищенко - Галиция против Новороссии: будущее русского мира

Ознакомительная версия.

© Ищенко Р. В., 2016

© ООО «ТД Алгоритм», 2016

Предлагаемая читателю работа имеет своей задачей не только привлечь внимание общественности к практически забытому даже большинством профессиональных историков факту геноцида галицких русинов австрийской властью в 1914–1917 годы, но и попытаться предложить логически непротиворечивое объяснение того, почему геноцид стал возможен, в некоторой степени даже неизбежен в конкретных исторических условиях, а также показать, как отзываются его последствия в наше время. Ведь многие из тех особенностей современного украинского общества, которые мы считаем родившимися и развившимися в последние 20–25 лет, на самом деле уходят корнями в предельно мифологизированную и поэтому практически неизвестную гражданам современной Украины историю австрийской Галиции.

Но, как мы знаем, общество, не знающее своей истории, обречено на повторение собственных ошибок. В том числе таких трагических и страшных, как геноцид галицких русинов. В ходе политического развития современной Украины, характеризуемого острым (куда более острым, чем в Галиции начала XX века) противостоянием двух частей страны, последние 10 лет ведущих непримиримую борьбу, каждая за свой вариант общего будущего, уже практически созданы те же условия, которые сделали возможным «европейский» геноцид русинов в 1914–1917 годах. И вновь без участия Европы не обходится.

1914 год. Австро-Венгрия. Штирия. Грац. Талергоф. Первый концлагерь на территории Европы. Уничтожение европейским государством десятков тысяч собственных граждан по этническому принципу. Эти десятки тысяч – наши земляки с Западной Украины, те, кого сегодня называют галичанами, а тогда они именовали себя русинами (руськими, русскими), подразделяясь далее на знакомых нам и сегодня бойков, лемков, подолян, гуцул, покутян, верховинцев, долинян и другие этнические группы современной украинской Галичины, тогдашней Галиции.

Ситуация представляется совершенно неправдоподобной, невозможной не только с точки зрения наших представлений о сегодняшней Европе, но и исходя из того, что мы знаем о Европе конца XIX – начала XX века, времени, когда уже закончились кровавые революции первой половины века XIX, и еще не начались глобальные потрясения первой половины века XX. В этот период своего пика достигла именно гуманистическая составляющая европейской цивилизации.

Для того чтобы понять, как же именно в это время стало возможно массовое уничтожение цивилизованным европейским государством, уже почти сорок лет, как принявшим конституционную форму правления, собственного мирного населения, следует отрешиться от статического восприятия истории, от рассмотрения ее событий, как моментального снимка. История – динамический процесс и для адекватного восприятия ее следует просматривать, как киноленту. Объяснить отдельные события настоящего можно, лишь углубившись на столетия в прошлое и там найдя первые истоки конфликтов и союзов будущего.

Впрочем, в случае с геноцидом русинского населения Галиции, для объяснения феномена Талергофа, нет необходимости погружаться в седую древность. Завязка драмы происходила всего за полтораста лет до 1914 года, а полная расстановка фигур на политической шахматной доске австрийской Галиции произошла лишь в 70-е – 80-е годы XIX века.

Необходимо отметить, что в силу недетерминированности исторического процесса, даже в этот момент, когда все предпосылки для геноцида русинов сложились, он не был предопределен. Были другие пути решения назревших проблем и преодоления реально существовавших противоречий. В конечном счете старт геноцида был дан свободной волей его организаторов и исполнителей, которые именно такой способ решения общественного конфликта сочли наиболее приемлемым и эффективным. Нам представляется, что они ошибались.

Мы будем говорить именно о феномене Талергофа, хоть были и другие места заключения, где в массовом порядке подвергались репрессиям граждане Австро-Венгрии, галицкие русины: Терезин в северной Чехии, тюрьма в Праге, даже Венская тюрьма. Но именно Талергоф, благодаря изданному уцелевшими узниками «Талергофскому альманаху», стал символом этого забытого миром геноцида, как по размаху, так и по характеру окончательно утратив даже отдаленные признаки законности и превратившись, по сути, в способ решения проблемы галицких русинов, путем поголовного уничтожения тех из них, кто не желал отказаться от своей русскости.

Но, говоря о Талергофе как о символе, мы не забываем, что не только там и не только австрийцы, но и венгры, и чехи, и поляки приложили руку к трагедии галицких русинов. И, что особенно страшно и мерзко, их собственные собратья – такие же русины, только отказавшиеся от русскости и принявшие навязываемую австрийцами украинскость, стали едва ли не главными, если не организаторами и плачами, то провокаторами геноцида и доносчиками, истово помогавшими властям находить свои жертвы.

Для того чтобы понять и адекватно оценить феномен Талергофа, анализ исторических процессов, необходимый для полного и адекватного понимания причин трагедии русинства, должен начаться с последней четверти XVIII века, с того времени, когда, волею исторических судеб, Галиция осталась единственной из земель древней Руси, не возвращенной под скипетр Всероссийских Императоров, оказавшись отдаленной провинцией Австрийской (Священной Римской, а позднее Австро-Венгерской) империи.

Галиция (Галицкая Русь) вошла в состав австрийского государства в качестве коронной земли под названием Королевства Галиции и Лодомерии (Володимерии) в результате первого раздела Польши (1772 год). Границы Галиции – австрийской провинции практически полностью повторяли границы древнерусского Галицко-Волынского княжества. Поэтому нам не должно показаться удивительным, что направленные в край имперские чиновники обратили внимание, что среди его обитателей преобладают не поляки, а другой народ – русский или близкородственный к русскому. Это обстоятельство несколько обеспокоило первого губернатора присоединенной провинции графа Пергена.

Его опасения были вполне оправданными. Губернатора можно назвать профессиональным и дальновидным администратором, сегодня его бы квалифицировали как хорошего геополитика, просчитавшего ситуацию на несколько шагов вперед. Судьба Речи Посполитой не вызывала сомнений уже после первого раздела. Вопрос ликвидации польского государства был делом времени, а не принципа. Следовательно, рано или поздно границы Австрийской и Российской империй должны были сомкнуться и население Галиции оказалось бы в непосредственном соприкосновении с родственным государством (что и произошло через двадцать лет), западные провинции которого, граничившие с Галичиной, были населены тем же народом – такими же русинами, русскими. Разница была лишь в том, что в Польше и затем в Австрии русины были угнетаемым меньшинством, венцом карьеры для русина была должность сельского священника или старосты, а в Российской империи их собратья являлись государствообразующим народом, поставлявшим Санкт-Петербургу фельдмаршалов, администраторов и даже «ночных императоров». Далее легко прогнозировалось нарастание русофильских тенденций среди населения пограничной провинции, что создавало потенциальную угрозу внутренней стабильности и территориальной целостности империи.

Но император Иосиф II не разделял опасений своего губернатора. Прежде всего, вероятно, потому, что близкое по происхождению галицким русинам коренное население Закарпатья, уже долгие годы, со времени присоединения (в 1687 г.) королевства Венгрия, пребывавшее под властью династии Габсбургов, не давало оснований для сомнения в своей верности. Проницательный Перген, понимавший, что лояльность венгерских, закарпатских русинов объяснялась лишь их отдаленностью от российских границ, вскоре был сменен, а ситуация в крае долгие годы не оправдывала его опасений.

Возможно, и не оправдала бы, если бы не непродуманные действия преемников Иосифа II. В конце концов, не каждая эвентуальная угроза превращается в реальную, а проведением разумной и взвешенной политики различные государства в разные исторические периоды неоднократно добивались лояльности самых разноплеменных подданных, в том числе и находящихся на границе с родственным им этнически государственным образованием.

В принципе, и австрийская политика в Галиции на раннем этапе отличалась умеренностью. Скорее всего, если бы заданный в первые десятилетия австрийской власти подход сохранился, то проблема предполагаемой галицкой нелояльности никогда не взбудоражила бы умы имперских чиновников и не дала бы старт цепочке событий, приведших в геноциду 1914–1917 годов. Можно сказать, что в какой-то степени проблема потенциальной нелояльности русинов, приведшая к геноциду, была вначале придумана австрийцами и лишь затем, с приложением серьезнейших усилий центральной и местной властей, воплощена на практике. То есть усилия, направленные на преодоление не существовавшей, а лишь потенциально могущей возникнуть проблемы, вначале эту проблему создали, а затем многие годы ее углубляли.

Ознакомительная версия.