Кузьмин А Г
Откуда есть пошла Русская земля - Века VI-X (Книга 1)
Кузьмин А. Г.
Откуда есть пошла Русская земля. Века VI-X. Кн. 1.
ПРЕДИСЛОВИЕ
"Откуда есть пошла Русская земля?" Почти тысячу лет назад этим вопросом задался один из первых летописцев, составляя "Повести временных (т. е. минувших) лет". Летописец жил в Киеве, отождествлял себя с потомками издавна проживавшего здесь племени полян, которых и считал собственно "русью"*. Он пересказал предания о том, как теснимые волохами славяне, и в их числе поляне-русь, покинули Норик - римскую провинцию, расположенную между верховьями Дравы и Дунаем по соседству с Паннонией (нынешняя Западная Венгрия). Славяне разошлись по разным землям и обосновались на новых местах. Поляне-русь при этом заняли лесостепную область в Среднем Поднепровье. Когда это было, летописец не знал. Не пояснил он и того, кто такие волохи, поскольку современники его и так знали, о ком идет речь.
_______________
* В дальнейшем читатель встретится с разным написанием термина
"русь" - "Русь", "Руссия", "руссы", "россичи", "рось", "русы" и др.
Дело в том, что этот термин по-разному употребляется в документах,
даже в одних и тех же (например, в "Повести временных лет"), в
зависимости от того, какое значение ему придавалось. В предлагаемом
издании данный термин в географическом и политическом значении
пишется с прописной буквы - "Русь", "Руссия" и др., а в этническом
со строчной: "русь", "рось" и др. В документах же в основном
сохраняется орфография самого источника.
А некоторое время спустя в Новгороде возникла другая версия о начале Руси. Новгородский летописец настаивал на том, что русь - это варяги и сами новгородцы происходят "от рода варяжска". Приходят варяги-русь с Варяжского - Балтийского - моря сначала в северо-западные земли и лишь потом спускаются к Среднему Поднепровью. И первым князем "русским" был вовсе не Кий, как уверял киевский летописец, а Рюрик, которому определены и годы правления: 862-879.
Спор летописцев продолжался вплоть до конца XI - начала XII века. А потом в летописных сборниках - сводах оказались обе версии. Что-то в ходе полемики было опущено спорящими сторонами, что-то добавлено для связи позднейшими летописцами-сводчиками. Потомкам же достались разные версии с отголосками жаркого некогда и не вполне понятного позднее спора.
Со временем было забыто, чем возбуждались страсти. В течение ряда веков летопись переписывали со всеми противоречиями и полемическими выпадами летописцев друг против друга, и текст ее застыл как бронзовое изваяние, отлитое по недоделанной и частично разрушенной форме. К атому застывшему тексту долгое время и обращались в поисках истоков Руси. Одни принимали версию, что русь - это поляне, другие признавали русь варяжским племенем. Так разделились приверженцы южного и северного варианта начала Руси. При этом сторонники первого разошлись в определении этнической природы южной руси, а сторонники второго - в вопросе о том, кто такие "варяги", где они жили, на каком языке говорили. Русские источники позднего средневековья (XVI-XVII вв.) помещали варягов по южному берегу Балтики. В годы бироновщины (30-е гг. XVIII в.) 3. Байером и позднее Г. Миллером была выдвинута гипотеза, что под варягами следует разуметь скандинавов, а под варягами-русью шведов. Так родилась "норманская теория", имеющая многих приверженцев и в современной литературе исторической, лингвистической, археологической.
Ожесточенность спора о начале Руси на протяжении двух с половиной столетий проистекает из-за политической важности вопроса. Не случайно, например, Гитлер, Гиммлер, Геббельс включились в полемику, разглагольствуя о народах "способных" и "неспособных" к поддержанию "порядка", к созданию собственной государственности. "Организация русского государственного образования, - распалялся Гитлер в "Майн кампф", - не была результатом государственных способностей славянства в России; напротив, это дивный пример того, как германский элемент проявляет в низшей расе свое умение создавать государство... В течение столетий Россия жила за счет этого германского ядра своих высших правящих классов". А отсюда следовал и практический вывод: "Сама судьба как бы хочет указать нам путь своим перстом: вручив участь России большевикам, она лишила русский народ того разума, который породил и до сих пор поддерживал его государственное существование". Идеи эти внушали в памятке немецкому солдату, инструкции сельским управляющим на оккупированных территориях и т. п. Подобные представления и поныне бытуют в изданиях на Западе (главным образом в ФРГ, Англии, США), и поныне они несут ту же идейную нагрузку.
В полемике всегда существует тенденция занять противоположную позицию. Норманисты изначально писали о "дикости" и неорганизованности славян, отсутствии у них наследственной княжеской власти, неразвитости язычества. Возражая им, антинорманисты XVIII-XIX веков искали доказательства относительно высокой культуры славян, приверженности их к своим наследственным владетелям и т. п.
Марксистская методология привнесла иную ценностную шкалу, поставила иные вопросы. Напрочь снимались рассуждения о "способных" и "неспособных" народах, о чем бы ни шла речь. Отличия народов друг от друга не могут оцениваться понятиями "лучше" или "хуже", даже когда очевидно стадиальное различие: ускоренное или замедленное развитие одних и тех же явлений. Это в особенности относится к вопросу о времени возникновения государства и его характера. Дело в том, что государство не является единственно возможной формой организации. Более того, государство согласно марксистско-ленинскому учению неизбежное зло, предохраняющее от еще большего зла в условиях резкого размежевания классов и социальных групп. Идеальная же форма организации - самоуправление. Оно существовало в доклассовом обществе, и к нему общество вернется с ликвидацией классов.
Форма государства во многом зависит от традиций догосударственного строя того или иного народа. Традиции эти живут очень долго, и мы даже не представляем сейчас, в какую глубокую древность уходят многие наши правила общежития.
Очень долго первичной формой организации был род или большая кровнородственная семья. Затем их вытесняют территориальные формы организации, в основе которых лежит территориальная община. У разных народов заметно различались и формы родовой организации, и характер территориальной общины, и время вытеснения первых вторыми. А эти древнейшие формы организации неизбежно влияли на последующие. Поэтому мы не сможем понять специфики государственной системы на любой территории, если не учтем тех форм, в которых социальная организация существовала у проживавших на этой территории племен и пародов до образования государства.
Давно было замечено, что, не познав прошлого, нельзя познать самих себя. Указывалось также и на то, что о прошлом мы многое узнаем, задавая самим себе вопросы о том, что мы есть. Но пути познания и того и другого исключительно сложны. Мы все больше познаем, но никогда не в состоянии до конца исчерпать предмет. Особенно трудны для понимания, конечно, древнейшие эпохи. Сведений о них сохранилось мало, а круг вопросов, подлежащих решению, много шире, чем при обращении к современности или к недавнему прошлому. Почти по всем этим вопросам среди ученых, в том числе и советских, существуют расхождения, и читателю приходится мириться с их неизбежностью. С такими расхождениями и противоречиями читателю придется встретиться и в данном издании, в котором некоторые вопросы сознательно оставлены открытыми в силу того, что они еще не решены или даже не изучены исторической наукой.
Совсем не случайно, что исторические романы тем менее достоверны, чем глубже эпоха, в которую опускается писатель. Чтобы быть настоящим художником, писатель должен понять, вокруг каких проблем идет спор между специалистами, почему спорные вопросы не поддаются однозначному решению. Он не может просто присоединиться к одному из мнений. Ему приходится становиться равноправным участником дискуссии и привносить свое самостоятельное прочтение источников и проблем. Когда речь идет о прошлом, тем более об отдаленном прошлом, нельзя руководствоваться нравственными нормами и психологией нашего времени. Обязательно надо понять, чем люди жили в то время, о котором пишет писатель. Вместе с тем у писателя есть и определенное преимущество по сравнению с учеными. Оно заключается в особом, художественном способе познания, которым специалисты часто пренебрегают как "неточным".
Практически необозрим круг источников и знаний, необходимый для овладения такой темой, как становление русской народности и государства. И по существу, только один писатель сознательно решился на это - Валентин Дмитриевич Иванов (1902-1975).
Валентин Дмитриевич родился в городе Самарканде в семье учителя. Он учился в гимназии, много читал. Закончить образование, однако, не удалось: надо было работать. Семнадцати лет Валентин Иванов добровольцем вступает в Красную Армию, участвует в боях за Советскую власть. Вскоре, как не достигшего восемнадцати лет, его демобилизуют, и начинается богатая событиями трудовая жизнь. Разными профессиями приходилось овладевать молодому рабочему, на многие стройки и предприятия попадает он по зову сердца или велению времени. И всюду его ценят как знающего практика, умелого руководителя.
