Убийца из ФБР
Афродита Джонс
Посвящается Сьюзен Дэниелс Смит
БЛАГОДАРНОСТИ
Весь материал в этой книге, за исключением моих собственных наблюдений, почерпнут из официальных судебных протоколов, полицейских рапортов и интервью с теми, кто непосредственно имеет отношение к делу. Поскольку эти “соавторы” указаны в тексте, я не буду называть их здесь, однако хочу выразить благодарность за их терпеливое сотрудничество. Двух подруг, Эдит Уокер и Бонни Батлер, я называю потому, что они лично помогли мне и сделали мою задачу возможной. Также я хотела бы выделить тех, чей вклад в мою работу был весьма специфичным: доктор Дэвид Вулф, судебный антрополог, кабинет юстиции штата Кентукки; специальный агент по надзору Джеймс Хаггинс, ФБР; майор Джерри Ловитт, командующий восточным отделением полиции штата Кентукки, и его людей; Ларри Вебстер, чья помощь в юридических вопросах была неоценимой; Гарри М. Кодилл, автор книги "Ночь приходит в Камберлендс"; Майк Сейджер, независимый журналист; Ли Мюллер, глава Восточного бюро Кентукки "Lexington Herald Leader"; Ричард Фоули, коллега по Камберлендскому колледжу; и, наконец, трудолюбивые журналисты из "Appalachian News Express" и "Williamson Daily News", чьи репортажи особенно помогли мне при написании заключительных глав.
Афродита Джонс
Уильямсбург, Кентукки
Сентябрь 1992 года
Глава 1
Фриберн расположен прямо в центре исторического района Хэтфилд-Маккой, и легенды о кровавых рейдах и местах, связанных с враждой, ещё живы в памяти его жителей. Основанный в 1911 году, город сначала назвали Лисс в честь Лисс Хэтфилд. В 1932 году его переименовали во Фриберн из-за добычи в этом районе некоксующегося угля. В холмистой сельской местности жили 400 человек, которые ездили по делам в Пайквилл, расположенный в 50 км отсюда, или в Матьюан, расположенный в нескольких милях за границей штата в Западной Вирджинии. Раскинувшаяся на западном склоне Аппалачского хребта земля отмечена многочисленными небольшими ручьями и притоками, которые стекают с возвышенностей, составляющих в среднем около 450 м, при этом среднее дно ручья находится примерно в 200 м над уровнем моря.
Сьюзен Дэниелс была потомком “Дьявола Энса” Хэтфилда, бородатого патриарха клана Хэтфилдов, чья могила, отмеченная высокой итальянской мраморной скульптурой, находится в округе Логан, Западная Вирджиния. Вместе с ним похоронены причины вражды, окутанные легендами, передаваемыми из поколения в поколение более 100 лет. Некоторые говорят, что вражда началась из-за свиньи, которая принадлежала Маккоям, но оказалась в загоне Хэтфилдов. Другие говорят, что спор возник из-за Гражданской войны, в которой Хэтфилды сражались за Юг, а Маккои — за Север.
Какой бы ни была причина, насилие между семьями началось в 1882 году, когда брат Дьявола Энса, Эллисон Хэтфилд, получил два десятка ножевых ранений и был застрелен в день выборов в округе Пайк. Дьявол Энс Хэтфилд со своим кланом схватили Маккоев, ответственных за смерть брата, привязали их к деревьям азимины и казнили недалеко от Маккарра, в двух шагах от Фриберна. Сегодня, спустя много поколений, люди, выросшие в этом районе, возмущены тем, что им приходится жить с позорной репутацией, навеянной годами кровавой и отвратительной вражды. Действительно, современным поколениям, подпитываемым эпохой телевизионного и кинематографического насилия, погромы и убийства, совершённые враждующими сторонами, кажутся скорее вымыслом, чем правдой.
Как бы то ни было, жители долины Таг не могут откреститься от столь бурной истории. На протяжении десятилетий канцелярия секретаря окружного суда округа Пайк регистрировала смерти десятков мужчин, которых ежегодно расстреливали практически без провокаций. Год за годом полнились списки дел предумышленных и непредумышленных убийств. К сожалению, насилие привело к ограничению социальных контактов жителей региона. Это также стало причиной исхода более миролюбивых жителей, которые мигрировали в огромном количестве, двигаясь во всех направлениях, в основном на север, в поисках работы. Поскольку жестокость междоусобиц отпугивала чужаков, местные жители были склонны держаться собственных родословных. Жениться "на своих” стала обычным делом, и во Фриберне и прилегающих районах практически у каждого ручья и впадины живут множество двоюродных братьев, тётей, дядей, родителей, бабушек и дедушек.
Большинство жителей шахтёрских поселков не могут преодолеть чувство беспомощности и неволи, вызванное серьёзными несчастьями, обрушившимися на угольную промышленность. Со времён Великой депрессии увольнения шахтеров и жизнь за счёт социального обеспечения стало нормой. Жители Аппалачей были бедны в течение многих лет, а обнищание привело к апатии. Они живут от сезона к сезону, почти не надеясь на перемены.
К 60-м годам, когда родилась Сьюзен Дэниелс, пятая из девяти детей, согласно переписи населения, у жителей восточного Кентукки был самый высокий уровень рождаемости в стране, что только усугубляло проблемы бедности в регионе. На самом деле Сьюзен родилась в Матеване, Западная Вирджиния, но родители переехали в Барренши-Крик, лощину во Фриберне, когда она была ещё ребенком. К тому времени, когда она стала достаточно взрослой, чтобы ориентироваться в окружающем мире, отца, Сида Дэниелса, уволили с работы из-за травмы руки.
— Я так усердно работал в шахтах, что вырастил девятерых детей, но этого оказалось недостаточно, — настаивал Сид. — По субботам и воскресеньям я рубил древесину в шахте, чтобы подзаработать, и разорвал себе запястья.
Сид Дэниелс проработал шахтером в угольных компаниях "Majestic Collier" и "Estep" в общей сложности 18 лет. Он заболел пневмокониозом — шахтёрской болезнью, в результате которой перекрывается приток кислорода к легким, — но ввиду курения потерял право на какую-либо компенсацию от работодателей. Он мог бы подать в суд, но не хватало денег на адвоката.
Поскольку Сид перестал работать, когда Сьюзен была ещё маленькой девочкой, она помнила только вечно безработного отца, бывшего шахтёра средних лет, у которого на иждивении находилась целая банда “юнцов”. Социальное пособие стало средством существования её семьи. У шахтеров мутилось в глазах, легкие наполнялись частицами угольной пыли, а спины ломились от напряжённой работы в тесных помещениях, где часто приходилось ползать на четвереньках. Поэтому таким, как Сид Дэниелс, которые были недостаточно сильны, чтобы выполнять такую тяжёлую работу, стало выгоднее сидеть сложа руки и получать пособие.
Как и другие пожилые безработные шахтёры, он попал в ловушку, и дети таких шахтёров, в том числе Сьюзен Дэниелс, которые считали социальное обеспечение единственным средством выживания, во взрослой жизни будут обращаться к различным средствам общественной поддержки. Порочный круг низкого уровня образования, высокого уровня безработицы и лёгких государственных субсидий не оставлял таким, как Сьюзен Дэниелс, реального выбора, если, конечно, они не переезжали туда, где не было друзей и семьи.
— Если бы нас воспитывали по-другому… если бы нас учили гордости, — однажды пожаловалась сестра Сьюзен Карла, — но сколько себя помню, мы жили только на пособия. Не помню, чтобы папа когда-нибудь работал. У него была страховка по социальному обеспечению, и он знал все хитрости.
Карла называла мать Трейси “конвейерной лентой”, которая рожала очередного ребёнка ради небольшой суммы денег. Но, очевидно, Сьюзен относилась к ней по-другому. Она любила мать и отца и не была такой ожесточённой сердцем, как братья и сёстры.
Сид и Трейси Дэниелс в гостиной
