Книга и писатель в Византии - Александр Петрович Каждан

А. П. КАЖДАН

КНИГА И ПИСАТЕЛЬ В ВИЗАНТИИ

Ранним утром 29 мая 1453 г. турки ворвались в Константинополь. И хотя город давно уже находился в осаде, все-таки никто не ждал, что стены не выдержат и защитники отступят. Ранним утром, когда девушки еще спали в темных покоях, турки ворвались в город; ранним утром, когда благочестивые мужчины и женщины молились у гробницы мученицы Феодосии, Константинополь пал. Гибли воины — греки и итальянцы; император Константин XI Палеолог пал в сражении. Те, кто уцелел, разбегались по домам, но там уже заставали турецких янычар, вязавших пленниц, убивавших стариков, выбрасывавших на улицу младенцев.

Ранним утром 29 мая 1453 г. турки ворвались в Константинополь. А днем в город уже вступил султан Мехмед II. Византийская империя, некогда могущественнейшее государство Средиземноморья, перестала существовать.

С тех пор прошли столетия. Новыми зданиями застроены территории византийских городов. Разрушены старые церкви и дворцы, выветрились и развалились крепостные стены. Не только кости византийцев истлели, — казалось бы, истлела, развеялась в прах, растворилась во времени созданная ими цивилизация. Нет византийских василевсов — надменных императоров, восседавших на троне, который под мерное пение механических птиц возносился к самому потолку дворцовой приемной залы. Нет византийских монахов, презревших земные удобства и искавших жизни вечной на площадке высокого столпа или в сырой темноте наглухо забитой кельи. Нет их, но нет и приемных зал, и высоченных столпов, и келий-одиночек. Считанные иконы, глиняные вазы, серебряные кубки, украшенные драгоценными камнями, несколько пролетов константинопольского водопровода — что еще сохранило нам время от тысячелетней истории Византийской империи? И как нам восстановить тысячелетнюю эту историю по иконам и по кубкам, склеенным из фрагментов в археологических лабораториях?

Но время не так безжалостно, как это на первый взгляд кажется. Время сохраняет не одни только вещи и обломки вещей, время сохраняет голос безвозвратно ушедшего прошлого. Время сохраняет книги. Не было бы книг, и мы не узнали бы ничего или почти ничего о людях, создавших Византийскую империю и страдавших от нее, о ее государях и подданных, о страстях, кипевших на улицах ее столицы, о выигранных и проигранных битвах. Тот, кто хочет услышать голос прошлого, обращается прежде всего к древней книге.

Писать можно на самом различном материале. Цари и завоеватели, рассчитывавшие на вечную славу, предпочитали бронзу и мрамор; их хвастливые надписи вырезали резчики для напоминания потомкам о «великих деяниях». Новгородские горожане писали записочки на бересте, они не думали в тот момент о вечности, однако иные торжественные надписи разбиты, потеряны, уцелели в жалких фрагментах, а от новгородских берестяных писем осталось не так уж мало. Но металл, мрамор и береста, хоть и по разным причинам, одинаково непригодны для создания книги (впрочем, античные авторы упоминают книги, писанные на золоте или свинцовых листах, — и все-таки-золотые и свинцовые манускрипты, надо думать, создавались скорее как музейные раритеты, памятные подарки, нежели как средство познакомить с авторской мыслью).

В античную эпоху писали на деревянных досках и на табличках из слоновой кости, по, подобно мрамору и металлу, этот материал служил для торжественных записей — для законодательных постановлений в первую очередь. В быту же пользовались преимущественно вощечками, «церами», как называли их римляне. Это были таблички, покрытые воском, на котором острой палочкой («стилем») набрасывали черновые записи; на другой стороне стиля имелся шарик, для того чтобы стирать написанное. «Чаще поворачивай стиль!» — рекомендовалось поэту. Чаще поворачивай стиль — это значит лучше продумывай, стирай написанное, ищи более точные слова для выражения мысли.

Церы были удобны для писем: получишь, прочтешь, сотрешь и на той же вощечке пиши ответ. На церах, складывавшихся вдвое (диптихах), писали деловые документы — долговые расписки, завещания. Изредка находят античные вощеные таблички с литературными фрагментами, и все-таки не церы служили материалом для древних и средневековых книг. Их писали на папирусе, пергамене или бумаге.

Хорошо всем известное слово «папирус» происходит от египетского «ра-р-uro», что значит «царский». Кстати, этого же корня и немецкое слово «Papier» и русское «папироса». Греки называли папирус также «библос». Со временем этот термин стал обозначать книгу вообще (ср. «библиотека» — буквально «склад книг» — и «Библия», что значит «книги»). Папирус — растение из семейства осоковых с крепким ползучим корневищем и безлистым стеблем толщиной «в руку сильного мужчины», как писал древнегреческий натуралист Феофраст. На высоком трехгранном гладком стебле его развивается шарообразное зеленое соцветие, напоминающее метелку или распущенные волосы. Папирус рос в огромном количестве в болотистой дельте Нила и в древности находил разнообразнейшее применение. По словам того же Феофраста, из него мастерили лодки, плели корзины, вили веревки, изготовляли утварь и одежду. Мясистые корневища папируса шли в пищу, а сердцевина — на фитили для светильников. Но славу свою папирус приобрел не благодаря питательности корневища или элегантности метелки-соцветия — не материальная польза, не скоротечная красота предопределили ту удивительную роль, которую сыграло это болотное растение в истории человеческой культуры: из папируса впервые был изготовлен писчий материал для книги в полном смысле этого слова. Греки и римляне одинаково называли этот писчий материал «х*рта» (отсюда арабское «qartas» — «папирусный лист» или «свиток»). Делали харту следующим образом.

Сперва трехгранный стебель разделяли на несколько частей, затем острым ножом срезали с него тонкие широкие полосы и, наконец, сортировали полученные полосы по ширине (из более узких выходил папирус второго сорта). На столе папирусные полосы располагали так, чтобы они краями накладывались одна на другую, а поверх них настилали новый слой — поперек первого (позднее, когда изготовлять папирусную харту стали небрежнее, полосы подчас укладывали в три слоя, чтобы избежать возникавших иногда пустот). Все это щедро поливали нильской водой, били деревянными молотками, отчего волокна растения плотно скреплялись между собой (клеящие вещества начали применять сравнительно поздно). Полученную массу высушивали, обрезали по краям и полировали слоновой костью или раковинами