Габриэль-сатаноборец. Хроника времени папы Льва XIII - Иосиф Аронович Крывелев

© Издательство «Советская Россия» 1978 г.

В начале 1879 года молодой марсельский журналист Габриэль Антуан Жоган-Пажес приехал в Париж, где и поселился. О первых двадцати пяти годах его жизни известно не очень много. Родился в семье небогатого служащего, учился у иезуитов. Вырос атеистом, во всяком случае антиклерикалом, притом непримиримым и воинствующим. Рано начал писать и скоро почувствовал, что это его призвание. Работал легко и быстро, был необычайно плодовит. Колебался первые годы между разными жанрами: репортерствовал в газетах, писал одноактные комедии-бурлески; выпустил и повесть под заглавием «В летнюю жару». Избрал себе псевдоним — Лео Таксиль, которым пользовался и в дальнейшем. Похоже на то, что еще в Марселе его волновали антиклерикальные и антирелигиозные проблемы: в первые же годы жизни в Париже он так много напечатал на эти темы, что, вероятно, немало было ранее написано им еще на родине.

В Париже Таксиль застал благоприятную атмосферу для развития своей антиклерикальной литературной деятельности. Существовала специальная организация, ставившая своей задачей борьбу против засилия церкви в политической и культурной жизни, — Парижская ассоциация свободомыслящих. Издавались газеты, журналы и книги соответствующего направления. Шла живая, реальная борьба между католической церковью, ее многочисленными и мощными кадрами духовенства, теологической профессурой, клерикально-политическими объединениями и органами прессы, с одной стороны, и передовыми кругами антиклерикальной интеллигенции, рабочими организациями, либерально-буржуазными политическими партиями — с другой. Таксиль попал в обстановку, где его ненависть к церкви и религии могла найти свой выход и выражение в книгах, которые было значительно легче публиковать, чем в Марселе, и которые быстро находили не только издателей, но и покупателей. Не удивительно, что в первые же годы жизни в Париже Таксиль выпустил ряд объемистых трудов.

Все они были обращены против религии и церкви. Уже в 1879 году вышел трехтомник «Священный вертеп». В первой части подвергалась беспощадному разгрому догматическая система христианства (особенно в его католическом варианте). В лучших традициях Вольтера и энциклопедистов раскрывалась бессмысленность основ христианского учения — первородный грех и его искупление, рай и ад, бесы и ангелы, римский папа как наместник бога на земле. Затем автор развертывал широкую панораму истории католической церкви. Из иезуитской коллегии Таксиль вынес отличную теологическую и историческую подготовку, дававшую ему возможность свободно ориентироваться в тех вопросах, которые церковники считали своей монополией. Грубовато и местами фривольно автор воспроизводил жизнеописания пап с древности до его времени. Возникала потрясающая галерея «преемников апостола Петра», «заместителей Христа» — убийц и развратников, стяжателей, грабителей, кровосмесителей, гомосексуалистов, носителей всех мыслимых и известных людям пороков.

Вслед за этим первым выстрелом последовала целая очередь столь же беспощадных ударов. Одни заглавия таксилевских книг периода с 1879 по 1885 год достаточно красноречиво говорят об их направленности и накале: «Долой скуфью!», «Священные глупости, или Критическое обозрение суеверий», «Охота на ворон» (под воронами, конечно, подразумевается духовенство), «Мы бьем (fuettons — хлещем. — И. К.) этих старых проходимцев» (опять-таки имеются в виду попы), «Тайные любовные приключения Пия IX», «Исповедь и исповедники», «Преступления современного высшего духовенства. Развратитель Лев XIII и пять миллионов каноников», «Религиозное жульничество», «Забавная Библия для больших и маленьких детей», «У позорного столба истории. Борджиа, история семьи чудовищ», «Жизнь непогрешимого старца», «Жизнь Иисуса» (фактически продолжение «Забавной Библии») и т. д.

Далеко не все в перечисленных нами работах Таксиля представляет собой большую научную и литературную ценность. Есть там и некоторая коробящая читателя развязность, есть элементы чрезмерного эротизма. Притом центр тяжести критики Таксиля лежал больше в плоскости антицерковной, в собственном смысле этого слова антиклерикальной, чем антирелигиозной. И все же его деятельность причиняла церкви большие неприятности. Выход каждой новой книги Таксиля заставлял церковников конфузливо поеживаться. Дело осложнялось тем, что противник был блестяще одарен в литературном отношении и, в частности, великолепно владел оружием иронии и сарказма. Отражать таксилевские атаки церковникам фактически было нечем, оставалось лишь отмалчиваться и прибегать к средствам косвенного давления на самого Таксиля. Им удалось добиться, например, что за книгу о любовных похождениях папы Пия IX автору пришлось уплатить солидный штраф в 65 000 франков.

Пытались выискивать темные пятна на личности и поведении Таксиля с тем, чтобы скомпрометировать его в печати. Но это было не так легко. Габриэль Пажес не был ни кутилой, ни развратником. Вскоре по приезде в Париж он женился на скромной учительнице и жил с ней в полном согласии; детей у них не было. Когда у Жаннеты оставалось свободное время от школьных дел и домашних хозяйственных забот, она помогала мужу: следила за прессой и коллекционировала нужные газетные вырезки, вычитывала готовые рукописи.

Жизнь Таксиля шла в неуемной целеустремленной работе. Казалось, что он взял именно на себя решение задачи, поставленной в свое время Вольтером: раздавить гадину-церковь!

И вдруг…

Была ранняя парижская весна 1885 года. По аллеям бульвара гуляли и дружески беседовали Габриэль Жоган-Пажес и патер Анри Бергонье. Первый был сравнительно молод, силен, хотя и склонен к полноте, горяч и шумлив, второй — сухощавый и немощный старик, хладнокровный и иронично сдержанный. О взглядах и убеждениях первого мы уже кое-что знаем. Что же касается второго… Трудно сказать, каковы были его действительные взгляды, но по роду своих занятий он по меньшей мере официально был достаточно благочестив. Все остальные различия определялись в значительной степени разницей в возрасте.

В начале беседа шла как обычно, по общепринятому ритуалу: взаимное ознакомление с состоянием здоровья и самочувствием, обмен мнениями о погоде и о том, что весна — лучшее время года, последние политические новости. Затем неизбежно дело подошло к теме, больше всего занимавшей собеседников и обычно вызывавшей у них резкие разногласия, — христианство, церковь, папа Лев XIII, священное писание. Но Таксиль, всегда такой бескомпромиссный и яростный, сегодня вел себя как-то странно тихо.

Кюре сказал:

— Как вы знаете, мосье Габриэль, я отдаю должное остроумию и темпераментности ваших сочинений, хотя они и направлены против той религии, служителем которой я имею честь состоять. Но скажите мне, пожалуйста, как вы могли пойти на то, чтобы объединить в одном лице такие безусловно различные евангельские персонажи, как Мария Магдалина и Мария, сестра Лазаря?! Я не могу допустить, что вы это сделали по незнанию, ибо ни один гимназист третьего класса не