Дальше к западу в первый же день наступления высадился батальон майора барона фон Рекума и прибыл в Ржев, где 31 июля был придан 87-й дивизии (генерал фон Штудниц). В ночь на 1 августа после нескольких противоречивых приказов батальон двинулся на Мартюково к 187-му полку. На марше к нему была присоединена еще одна рота и тотчас брошена в наступление. В умелой атаке она взяла часть Горбова и все Федорково. 1 августа сам батальон фон Рекума (без роты) в 3.00 начал наступление на Ханино, очень хорошо поддержанное дивизионом тяжелой артиллерии и штурмовым орудием. Батальон штурмовал деревню и, согласно приказу, передал ее преемнику.
2 августа положение у Горы-Казеки было очень серьезным. 6 вражеских танков прошли по деревне, в которой отчаянно боролся батальон, окруженный русскими. Именно тогда, когда в батальоне фон Рекума осталось около 90 человек, фон Рекум получил приказ: взять со своими двумя штурмовыми орудиями Горы-Казеки и освободить окруженный батальон. Затем "нажать" на противника у пункта 201,4, передать захваченный участок, тотчас возвратиться в Мортюково и сменить подразделение на передовой линии между Горбовым и Берниковым. С безрассудной смелостью выполнял батальон все поручения. Сменил подразделение на передовой линии и вступил под командование 233-го полка 102-й дивизии. 233-й полк сменил заранее вечером 187-й полк. Доверенную ему теперь позицию батальон фон Рекума удерживал в очень трудной борьбе, пока в нем не остались только один офицер и 22 солдата. 10 августа он был выведен из боя.
Участие в бою трех вышеупомянутых войсковых частей показывает, сколь критическим было положение и как, при разрыве соединений, можно вести бой прямо подходящими подразделениями.
Между тем, вся 6-я дивизия была введена в бой в центре битвы, севернее Ржева, между 256-й и 87-й дивизиями. Ежедневно русские атаковали немецкие позиции. 4 августа в 13.45 на Полунино налетели русские бомбардировщики (их количество до сих пор еще не выяснено). Чудовищные взрывы засыпали входы в укрытия. Деревня пылала, плотные облака дыма перекатывались над позициями, разбитыми ураганом артиллерийских и минометных снарядов. Вот на позициях прогремели 10, 20, 30 русских танков (Т-34 и КВ-1) и сразу покатились атаки советских пехотинцев, часто до семи раз в день. Но немецкие бойцы, прочно вцепившиеся в землю (это хорошо удалось сделать во влажной почве), чьи мундиры, руки и лица были вымазаны землей, выдерживали в своих "норах" атаки и отсекали русских пехотинцев от их танков. В этом надежно помогла артиллерия, которая стреляла насколько хватало боеприпасов. Часто она срывала атаку русской пехоты уже в момент ее возникновения. Без нее было бы невозможно удерживать позиции. Позади пехоты стояли противотанковые и зенитные боевые группы. Самоходные орудия вели огонь по русским танкам и уничтожали их. Так, 5 августа одним из них был уничтожен 21 танк, преимущественно Т-34 в районе 58-го полка. На переднем крае главной полосы обороны группы ближнего боя бросались на танки при каждом удобном случае. Например, 5 августа ефрейтор Шульте-Штратхаус (58-й полк) взорвал минами два русских танка, унтер-офицер Зикман (18-й полк) подбил три Т-60 и лейтенант Гербер (саперный батальон 6-й дивизии) - два Т-34. 7 августа - уничтожение продолжалось.
В районе 6-й дивизии между Полунино и Горы-Казеки шли тяжелые бои. Несмотря на это, 4 августа она должна была отдать III-й дивизион артиллерийского полка - 161-й дивизии в районе Зубцова (там враг тоже пошел в наступление) и 6 августа кавалерийский эскадрон разведывательного отряда - для охраны железной дороги севернее Осуги.
Так же как и 6-я дивизия на севере от Ржева справа 256-я и слева 87-я дивизии отражали всевозрастающие удары русских. В течение дня Ржев находился под очень сильным, тяжелым артогнем, который с наступлением темноты сменялся грохочущими бомбардировками. Главной целью были волжские мосты, по которым должно было идти снабжение резервами, боеприпасами и продовольствием, а также эвакуация раненых.
Что же совершали в этом аду связной, разведчик, ездовой и водитель грузовика? Это был неброский, полный самоотречения и часто незаметный героизм. Взятый из прошлого, он заслуживает славы как блестящий образец самоотверженного служения воинскому долгу.
10 августа, вернувшись из отпуска по лечению, в армию прибыл генерал-полковник Модель и застал ситуацию, которой едва ли можно было овладеть. Тотчас он снова был на передовой. Нетерпеливыми, краткими вопросами, постоянно выявляющими самую суть, он составил себе картину положения. Ответ должен был быть кратким и точным. Горе командиру, который не имел четкого представления о своем участке.
Каждую попытку отговориться он резко пресекал. Желающих заговорить ему зубы узнавал с первого взгляда. В кризисных ситуациях он требовал, чтобы командир лично находился в центре опасности, как это делал он сам. Только тот мог требовать риска от солдат, кто сам рисковал за них. Его приказы были краткими и ясными. Он действовал резко и жестко. Обладая глубокой, теплой сердечностью, он прятал от посторонних свою впечатлительную, деликатную, мягкую душу. С творческой изобретательностью искал все новые средства и пути выхода из создавшегося положения. И 9-я армия держалась.
В этот день полыхал весь северный фронт. В 4.30 после планомерной огневой подготовки артиллерии всех калибров, маскированного введения в бой реактивных минометов, соединений бомбардировщиков русский огненный вал пришел в движение до самого горизонта. За ними следовали расположенные между собой уступами танки, прикрывающие друг друга от групп ближнего боя. Они обстреливали отдельные огневые точки, которые действовали против следующей за ними пехоты, или сравнивали их с землей. Собственная авиация, неутомимая артиллерия, всецело используемые самоходные орудия, зенитные боевые группы, противотанковые и полевые орудия, всеми своими силами помогали пехотинцам, саперам, кавалеристам. С 5 часов 15 минут до 18.30 одна атака следовала за другой.
Бесконечно тяжелыми были бои. Так, 10 августа разведывательный отряд 328-й дивизии вел трудный бой на левом фланге 256-й дивизии (как и все другие соединения, стоящие непосредственно подле него). Немецкие бомбардировщики поразили вражеские войска, занявшие исходное положение. Несмотря на это, русские атаковали. Наступление сменилось контрударом. Особенно эффективный контрудар провела 2-я рота 6-го саперного батальона 6-й пехотной дивизии. Командир батальона, капитан Туммес, погиб, но 25 вражеских танков остались на поле боя. Дальше, левее 18-го полка, батальон фон Рекума и III-й батальон 37-го полка в таком же бою уничтожили 14 русских танков. Но позиция держалась, хотя из последних сил. Противник не прошел. Однажды контрудар нанесли люди из обоза и службы тыла, а как-то раз задержанные отпускники "заштопали" брешь. Контрудар вели, в основном, командир взвода со своими связными, или командир роты с группой управления, или командир батальона со своим штабом, или командир полка с несколькими поспешно собранными солдатами. Оборона стоила нервов всем: от главнокомандующего армии до самого молодого командира. Превосходство русских было громадным. 14 августа в 12 часов перед 9-й армией находились 47 стрелковых, 5 кавалерийских дивизий, 18 стрелковых и 37 танковых бригад.
20 августа 256-й дивизии пришлось уступить наконец могучему давлению русских и отойти на южный берег Волги. 21 августа это заставило справа от нее сражающуюся 14-ю моторизованную дивизию также покинуть северный берег. Со всей ее тяжелой техникой и оружием ей удалось переправиться у Матюкова на другой берег по построенному между Ржевом и Зубцовом мосту.
Дальше, на северном от Ржева берегу Волги, вели тяжелые бои 6-я дивизия с частями 129-й и слева - 87-я дивизия.
В то время как на юге Восточный фронт достиг Кавказа и на Эльбрусе развевался немецкий военный флаг, у Ржева 24 августа было днем большого сражения.
Огненный ураган, производимый артиллерией, минометами и реактивными установками, усиленный чудовищным градом бомб, обрушился на 6-ю и 87-ю дивизии. В борьбе против немецкого фронта принял участие бронепоезд. Над полем битвы стояли облака пыли и гари, которые снова и снова пронзались яркими молниями взрывающихся мин и бомб. Взрывы, снаряды швыряли в воздух на высоту дома комья земли. Гром самолетов сливался с хлопающими как кнут 88-мм орудиями, с грохотом артиллерийского огня, со стуком пулеметов и с гудом танковых моторов. Шум тяжелых орудий переплетался с треском винтовок и автоматов. Этот бешеный огонь мигом разорвал на куски средства проводной связи. Починка проводов, несмотря на все старания связистов, была невозможна.
Повсюду танковое наступление! Потери множились. Одна атака сменялась другой, удар - контрударом. В нечеловеческих условиях сражался немецкий солдат. Все атаки были отбиты. Только в одном месте русские добились успеха. Против слабого II-го батальона 18-го полка подошли несколькими группами 60 танков. Батальонный командир был засыпан, стрелковые щели разрушены огнем или завалены. Артиллерия, противотанковая артиллерия, самоходные орудия стреляли, как могли. Часть из них вышла из строя. Внушительно вступилась за своих немецкая авиация. Все же наступление здесь врагу удалось. Затем оно перешло в прорыв. Капитан Рейн пытался самостоятельно поправить положение. Из своего батальона (I-й батальон 18-го полка) он взял часть солдат и вместе с остатком II-го батальона авиационного учебного полка атаковал врага на фланге. Но его атака и атака 87-й дивизии принесли передышку лишь на короткое время и приостановили русский удар только на Волге. Тем самым 6-я и 87-я дивизия были разъединены. Две русские танковые бригады, 238-я, усиленная оставшимися частями двух последующих танковых бригад, и вновь введенная 153-я танковая бригада продолжали наступление. По меньшей мере 64 подбитых танка остались на поле боя.
