Наваррцы не признали братоубийцу королем и не приняли, в расчет ни маленького сына покойного, ни еще одного брата, инфанта Рамиро; они решили не выбирать нового короля, а присоединить свое королевство к уже существующему. Памплона вместе с Северной Наваррой признали своим королем Санчо Рамиреса Арагонского, Юг, то есть Риоха, пошел под руку Альфонса VI.
Гарсия Ордоньес — граф Нахеры
После присоединения Риохи Альфонс вновь подтвердил свою милость к Гарсии Ордоньесу.
Мы видели, что в юности, при кастильском дворе Санчо Сильного, Гарсия Ордоньес занимал не столь блестящее положение, как Сид. Видимо, они были почти ровесниками, но, принадлежа к знатнейшему роду, Гарсия был призван занимать более высокие посты. Свою административную карьеру он начал в 1067–1070 гг. в качестве коменданта крепости Панкорво на наваррской границе; потом, во время второй экспедиции 1074 г. в Риоху, он был альфересом Альфонса; таким образом, он постоянно действовал именно в этой области на Эбро, и теперь Альфонс, сделавший его два года назад графом, отдал под его управление Нахеру. Король оказал ему и большую честь, выбрав самую блестящую партию, какую мог, то есть женив его на инфанте — сестре убитого наваррского короля, которую звали донья Уррака и которой принадлежали Альберите и другие поселения в той же Риохе; этот новый политический брак, как и брак Сида, был направлен на «кастилизацию» недавно присоединенной области.
Оба супруга — кастильский граф и наваррская инфанта — любили с устаревшей помпезностью титуловать себя в актах Риохи так: «Прославленный, почитаемый Богом и людьми, милостью Бога и короля Альфонса сеньор граф Гарсия и знатнейшая из самого знатного рода графиня донья Уррака, правящие в Нахере».
Таким образом Гарсия Ордоньес не только намного затмил Сида блеском своего положения, но и занял первое место при дворе среди всех кастильских рикос омбрес. Тем не менее крайне тщеславный граф не мог похвалиться, что приобрел расположение Альфонса за какое-либо выдающееся деяние, сравнимое с деяниями Сида, и далее в продолжение его долгой жизни его будут преследовать одни неудачи.
4. Испания — патримоний святого Петра?
Рим и испанская церковь
В XI в. престол римского понтифика, в то время блиставший благодаря тому, что его занимали папы высоких нравственных и интеллектуальных достоинств, старался сделать более реальной свою власть над всем католическим миром, в то время достаточно раздробленным. Испания, например, дошла до того, что во времена ученых отцов вестготской церкви разработала себе литургию, отличную от литургии в других западных церквах, и связи ее прелатов и королей с Римом были очень слабыми. Но центра-лизаторские устремления римских понтификов не ограничивались вопросами чисто духовного характера.
Теократические и имперские притязания Рима в отношении Испании
Как папа Александр II, так и самый выдающийся деятель тогдашней церкви — Гильдебранд, монах из Клюни, были озабочены тем, чтобы утвердить реальное и суверенное главенство апостолического престола над всеми земными властями, как духовными, так и светскими. С 1059 г. Гильдебранд для обоснования этого тезиса выпустил в свет ряд канонических текстов. К ним он присовокуплял исторические доводы и, перетряхивая архивы римской церкви в поисках документов, подтверждающих право на верховенство, отыскивал различные причины, по которым каждая страна, от Испании до Польши и Руси, должна была повиноваться или платить дань апостолическому престолу, а тот при случае мог бы диктовать свою волю государям не только при помощи отлучения или интердикта, но и низлагая монархов и даже устраивая военные экспедиции против них. Всеобщая религиозная экзальтация, характерная для той эпохи, очень причудливо смешивала в папах аскетическую самоотверженность с неистовым стремлением властвовать над людьми; тот же XI век, который начался примечательным распространением духа аскетизма среди светских государей, разовьет жажду власти в римских папах. Религиозная мысль, не допуская возражений, бестрепетно доводила свою логику до последних пределов. «Непосредственная власть», доверенная Богом святому Петру и его преемникам, выше преходящей власти королей; власть священника имеет божественное происхождение, тогда как королевская власть придумана людьми и создана еще в языческом мире; следовательно, все христианские народы должны соединиться под верховной властью понтифика; это был грандиозный замысел политического объединения Европы на базе духовного единства.
Мечты о такой универсальной монархии питало не только папство, но и Римско-германская империя, союзница папы. Около 1065 г., когда король Германии Генрих IV достиг совершеннолетия, один итальянский аноним, желая, чтобы дело юного монарха поддержали вся Северная Италия, римляне и нормандцы Юга, написал сочинение «Воззвание к знатным людям королевства», где предрекал, что благодаря прочному союзу магнатов в недалеком будущем возникнет всемирная Империя, быстро будут покорены Галлия, Британия, а также Испания:
Почтительно покорится вам могучая Иберия, Римские законы примет кантабр…
Возродится империя Цезаря и Карла Великого; весь мир подпадет под справедливую и уравновешенную власть ключей святого Петра.
Александр II и Григорий VII; поход Эбля де Руси
В Испании эти централизаторские чаяния начали осуществляться почти одновременно на религиозной и на политической почве.
Король Арагона Санчо Рамирес раньше всех пошел навстречу папе Александру II и отказался от вестготской литургии. Во второй вторник Великого поста, 22 марта 1071 г., в монастыре Сан-Хуан-де-ла-Пенья приму и терцию в последний раз прочитали по-толедски, а сексту отслужили уже по римскому обряду; при этом торжественном отречении от традиции присутствовал король, а также папский легат, кардинал Гуго Простодушный — вдохновитель реформы.
Но, когда Гуго Простодушный вернулся в Рим, этот триумфальный успех его миссии, должно быть, показался ему довольно незначительным. Вопрос литургии в папской курии уже считали второстепенным. В то время одним из исторических аргументов, которыми оперировали в Латеранском дворце, стало утверждение, что в древние времена Испания входила в состав патримония святого Петра — несомненно, она была частью мифического дара императора Константина святому папе Сильвестру.
Так что вскоре после возвращения Гуго в Рим Александр II организовал военный поход против Испании, командовать которым он поручил известному в то время капитану Эблю де Руси, брату королевы Арагона Фелиции, дочери Гильдуина, графа Мондидье и Руси в Шампани.
Пока тщеславный шампанский барон собирал большое войско, чтобы вести его на мавританский эмират Сарагосы, умер папа. Римский народ и кардиналы 22 апреля 1073 г. провозгласили папой брата Гильдебранда, и новый понтифик, приняв имя Григория VII, через восемь дней после избрания обратился «ко всем государям, которые бы пожелали направиться в испанские земли», предуведомляя, что не намерен от них скрывать следующего: «Королевство Испания в давние времена по законному праву принадлежало святому Петру, и поныне, хоть и захваченное язычниками, оно не принадлежит никому из смертных, а лишь апостолическому престолу»; всем, что граф Эбль де Руси или кто-либо другой захватит у язычников, они будут владеть от имени святого Петра и на определенных условиях; кардинал Гуго Простодушный будет передавать всем, кто отправится в этот поход, волю папы. Таким образом, верховное руководство Реконкистой брал на себя понтифик.
Надо полагать, новая историческая версия статуса Испании, которую теперь вез с собой легат Гуго Простодушный, была здесь воспринята явно не столь благосклонно, как воззрения на литургию, изложенные им во время предыдущего приезда. Арагонский король Санчо Рамирес, хоть он и оставался по-прежнему покорным слугой Святого престола, не мог благосклонно смотреть на то, что его шурин Эбль де Руси собирается захватывать в Арагоне земли, которые после этого будут зависеть только от преемника святого Петра. Конечно, атаковав в мае границы владений сарагосского эмира, Санчо Рамирес рассчитывал на иностранную помощь; но великий поход Эбля, столь громогласно объявленный во Франции, для Испании не имел никаких последствий. Еще до этого Арагон признал определенную зависимость от Святого престола; Санчо Рамирес платил папе ежегодный чинш в пятьсот золотых эскудо, и это был единственный и лучший вид подчинения светской апостолической власти, какой могло предложить Арагонское королевство.
Новые притязания Григория VII
Перенесемся на четыре года после окончания неудачного похода Эбля и Гуго Простодушного. В распре, которую вызвал недавний декрет папы, направленный против светской инвеституры епископов,19 только что миновал один из самых ярких моментов, когда германский император пошел на временное унижение — речь идет о знаменитой встрече в Каноссе. Теперь Григорий VII вернулся к испанскому вопросу; Гуго Простодушный к тому времени уже покинул понтифика, примкнув к мятежникам Вормсского собора.20 28 июня 1077 г. папа обратился напрямую к королям, графам и прочим государям Испании, доводя до их сведения то, что четыре года назад уже было провозглашено во Франции: «Хочу известить вас, — писал он, — что королевство Испания, согласно старинным установлениям (о подложном Константиновом даре впрямую не говорится), было передано святому Петру и святой римской Церкви в управление и владение. По причине как сарацинского нашествия, так и небрежения моих предшественников служение святому Петру, обычное следствие таковой передачи, в Испании прекратилось, и сама память о его правах была утрачена. Теперь, когда вы отобрали у неверных свои земли обратно, даю вам знать: негоже, чтобы из-за моего молчания или вашего неведения Церковь теряла свое право. Что надлежит вам делать, судите сами, взыскуя своего спасения и памятуя о своей христианской вере».
