А тем временем гитлеровская Германия перебросила на Восточный фронт ещё 30 свежих пехотных дивизий и большое количество танков и самолётов. Гитлеровцы продолжали продвигаться на восток. Они заняли больше половины Украины, а на севере вышли на подступы к Ленинграду. Было ясно, что немецкое командование не опасалось ударов с запада.
«Немцы считают опасность на Западе блефом, — писал Сталин английскому премьеру 3 сентября 1941 года, — и безнаказанно перебрасывают с Запада все свои силы на Восток, будучи убеждены, что никакого второго фронта на Западе нет и не будет». Советское правительство выразило настоятельное пожелание «создать уже в этом году» второй фронт, который смог бы оттянуть с Восточного фронта 30—40 немецких дивизий. Но Черчилль и на этот раз ответил отказом.
Любопытно, что, уклоняясь от каких-либо существенных операций против немцев в Западной Европе, да и в других местах, где можно было ожидать тяжёлых сражений, английское правительство было готово послать своих солдат туда, где они не подвергались бы особому риску, но зато обеспечили бы Англии известные политические и стратегические козыри. Характерна в этой связи переписка между Лондоном и Москвой относительно использования английских войск на советско-германском фронте.
Впервые эта идея была выдвинута в послании Сталина, направленном Черчиллю 13 сентября 1941 года. В этом послании Сталин предложил Англии «высадить 25—30 дивизий в Архангельске или перевести их через Иран в южные районы СССР для военного сотрудничества с советскими войсками на территории СССР по примеру того, как это имело место в прошлую войну во Франции», где, как известно, в первую мировую войну сражался русский экспедиционный корпус. Далее в послании говорилось: «Это была бы большая помощь. Мне кажется, что такая помощь была бы серьёзным ударом по гитлеровской агрессии».
Как же реагировало на это предложение английское правительство? Устами Черчилля оно заявило, что посылка британских дивизий на советско-германский фронт «абсолютно вне наших сил». В то же время Черчилль предложил заменить советские войска английскими в Иране и послать британские соединения на Кавказ «для охраны нефтяных районов», имея в виду, что высвободившиеся советские войска перебросят на усиление фронта. Советское правительство решительно отклонило эти домогательства Черчилля. Но весь этот эпизод показателен: для несения гарнизонной службы в Иране и на Кавказе у Англии нашлись войска, а послать эти же силы на фронт, в помощь советскому союзнику — на это, видите ли, сил не было!
Возникает вопрос, была ли у Англии возможность открыть второй фронт в Европе в первые годы Великой Отечественной войны Советского Союза или такой возможности не было?
По свидетельству лорда Бивербрука, в то время английские военные руководители «постоянно проявляли нежелание предпринимать наступательные действия». Конечно, дело было не только в нежелании военных. Тут, несомненно, играли роль и определённые политические соображения. В Лондоне имелись влиятельные круги, которые рассчитывали, что Советский Союз и Германия настолько ослабят друг друга в происходившей на советско-германском фронте схватке, что Англия сможет затем легко диктовать свою волю обеим сторонам. Эти сокровенные мысли высказал вслух тогдашний министр авиационной промышленности в кабинете Черчилля Мур Брабазои. Он заявил, что «лучшим исходом борьбы на восточном фронте было бы взаимное истощение Германии и СССР, вследствие чего Англия смогла бы занять господствующее положение в Европе». Стоит напомнить и скандально известное изречение тогдашнего сенатора, впоследствии вице-президента, а затем и президента США Гарри Трумэна: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше».
Как показали дальнейшие события, подобного рода взгляды оказывали немалое влияние на позицию правящих кругов Англии и США в вопросе об открытии второго фронта в Европе.
После того как вслед за японской атакой на Пирл-Харбор гитлеровская Германия объявила 11 декабря 1941 года войну Соединённым Штатам, к дискуссии о втором фронте активно подключился и Вашингтон. Президент Рузвельт неоднократно подчёркивал, что считает важной задачей западных союзников скорейшую высадку в Западной Европе, но в США были влиятельные круги, которые всячески тормозили это дело.
Весной 1942 года был всё же подготовлен американский план вторжения в Северную Францию путём форсирования Ла-Манша в его самом узком месте и высадки на французском побережье между Кале и Гавром, восточнее устья Сены. Докладывая об этом плане Рузвельту, генерал Маршалл указывал, что «успешное наступление в этом районе явится максимальной поддержкой для русского фронта». Но уже тогда осуществление этого плана, носившего сперва кодовое название «Раундап», а затем «Оверлорд», намечалось лишь на весну 1943 года. Что же касается 1942 года, то американский Генеральный штаб предусматривал ограниченную операцию «Следжхэммер», которая к тому же должна была осуществляться лишь при следующих условиях:
«1. Положение на русском фронте станет отчаянным, то есть, если успех германского оружия будет настолько полным, что создастся угроза неминуемого краха русского сопротивления… в этом случае атаку следует рассматривать как жертву во имя общего дела.
2. Положение немцев в Западной Европе станет критичным».
Как видим, и здесь победила тактика выжидания. В то время как в 1942 году на советско-германском фронте шли ожесточеннейшие бои, в Лондоне и Вашингтоне взвешивали на аптекарских весах момент, когда западным союзникам было бы выгоднее всего вмешаться и открыть второй фронт.
Во время состоявшихся летом 1942 года англо-советских переговоров в Лондоне Советское правительство вновь поставило вопрос о необходимости ускорить вторжение в Западную Европу. Рузвельт высказался за, после чего Черчиллю пришлось отступить. Подписанное 12 июня 1942 года англо-советское коммюнике повторяло ранее согласованную в Вашингтоне формулировку, а именно: «Была достигнута полная договорённость в отношении неотложных задач создания второго фронта в Европе в 1942 году».
Казалось, что трудная задача согласования конкретного срока открытия второго фронта наконец решена. Но западные державы и на этот раз не выполнили своего обязательства. Прошёл 1942 год, кончался год 1943, а Советский Союз все ещё вынужден был сражаться один на один с гитлеровской Германией, использовавшей военно-промышленные ресурсы и людскую силу почти всей Европы.
Когда в конце ноября 1943 года открылась Тегеранская конференция, по-прежнему не было известно, когда же появится второй фронт во Франции. Естественно поэтому, наряду с обсуждением широкого круга вопросов, стоявших на повестке дня тегеранской встречи, Сопетское правительство стремилось получить чёткий ответ и на вопрос о втором фронте.
На первом же пленарном заседании Тегеранской конференции вопросу об открытии второго фронта в Европе («Оверлорд») было уделено основное внимание.
Инициативу, как уже сказано выше, проявил Сталин. Президент Рузвельт подчеркнул, что операция через Ла-Манш является очень важной и особенно интересует Советский Союз. Рузвельт сказал, что западные союзники уже на протяжении полутора лет составляют соответствующие планы, но все ещё не смогли определить срока этой операции из-за недостатка тоннажа.
— Мы хотим, — сказал президент, — не только пересечь Ла-Манш, но и преследовать противника в глубь территории. Между тем Ла-Манш — это такая неприятная полоска воды, которая исключает возможность начать экспедицию до 1 мая. Поэтому план, составленный англо-американцами в Квебеке, исходит из того, что экспедиция через Ла-Манш могла бы начаться около 1 мая 1944 года…
Сославшись на то, что любая десантная операция требует специальных судов, Рузвельт коснулся вопроса о приоритете и очерёдности тех или иных операций. Он сказал:
— Если мы будем проводить крупные десантные операции в Средиземном море, то экспедицию через Ла-Манш, возможно, придётся отложить на два или три месяца. Поэтому мы хотели бы получить ответ от наших советских коллег в этом вопросе, а также совет о том, как лучше использовать имеющиеся в районе Средиземного моря войска, учитывая, что там в то же время имеется мало судов. Мы не хотим откладывать дату вторжения через Ла-Манш дальше мая или июня месяца. В то же время имеется много мест, где могли бы быть использованы англо-американские войска: в Италии, в районе Адриатического моря, в районе Эгейского моря, наконец, для помощи Турции, если она вступит в войну. Все это мы должны здесь решить. Мы очень хотели бы помочь Советскому Союзу и оттянуть часть германских войск с советского фронта. Мы хотели бы получить от наших советских друзей совет о том, каким образом мы могли бы лучше всего облегчить их положение.
