седьмое столетие является, как мы видели, временем, от которого вообще сохранилось мало сведений относительно франкских евреев. Собственно, расцвет еврейской торговли, как увидим, начинается лишь в следующую каролингскую эпоху.
Алкуин, как известно, родился около 735 года, следовательно, его юношеские годы должны были прийтись между 750 и 755 годами.
Из изложенного видно, насколько ошибочной и не соответствующей действительности представляется точка зрения Шиппера, отводящего первое место в экономической жизни евреев римской эпохи землевладению и земледелию, в которой он видит «своего рода наследственное занятие» их (стр. 8), и делающего отсюда в свою очередь тот вывод, что не «маловероятный зомбартовский капитализм», а земельная рента и суммы, получившиеся благодаря вынужденному отчуждению и реализации еврейского землевладения, «составили основу для позднейшей мировой торговли, главными носителями которой евреи были до конца десятого столетия» (стр. 6). Землевладение, как мы видели при обзоре экономического положения евреев в римскую эпоху, менее всего являлось типичным для них способом помещения капиталов. В течение первых четырех веков империи мы не встретили ни одного упоминания о землевладении или занятии земледелием среди евреев диаспоры. Вот почему земельная рента никоим образом не могла составить основу для образования их движимой собственности в последующее время. Напротив, всегда как до, так и после кризиса, завершившегося разложением западной Римской империи, имущество евреев заключалось прежде всего именно в движимой собственности, и вынужденное обращение их к землевладению и сельскому хозяйству в эпоху общего упадка оказалось, напротив, временным и случайным. Еще менее можно связывать последующую роль евреев в торговле с образованием в их руках движимых богатств путем реализации их земельных владений. Действительную причину их широкого участия в торговле, начиная с меровингской эпохи, надо искать не в этом случайном обстоятельстве, но, как мы видели, в самом характере их и в условиях их жизни, сложившихся с начала диаспоры.
2-й и 3-й соборы в Орлеане в 533 и в 538 годах и собор в Клермонте в 535 году. Аналогичные постановления церковных соборов в Испании, в Англии браки с евреями воспрещены были постановлениями архиепископов кентерберийского и Йоркского.
Соборы в Ванне (465 г.) в Агде (506 г.), в Эпаоне (517г.), 3-й в Орлеане (538 г.), в Маконе (581 г.).
3-й собор в Орлеане (538 г.) и в Маконе (581 г.).
Хотя родиной цитированного произведения некоторые исследователи и считают Вавилонию (например, Цунц, s. 112 и др.), однако такой авторитетный историк культурной жизни средневековых евреев, как Güdemann, примыкая к мнению Греца, приписывает его автору, жившему в Италии и посетившему в своих многочисленных странствованиях между прочим и Вавилонию. В таком случае под «неиудеями» следует подразумевать и христиан и даже именно христиан в первую голову.
Например, в перенесении тела Илария Арльского, в торжественной встрече короля Гунтрамна во время прибытия его в г. Орлеан.
Что касается точки зрения Кулишера, доказывающего участие евреев в торговле и во вторую половину средних веков, то и его отклонение от принимаемой другими исследователями схемы представляется, в сущности, скорее кажущимся, нежели действительным. Все, что удается ему доказать, — это то, что и во вторую половину средних веков участие евреев в торговле не прекратилось совершенно, но в то же время приводимые им данные не только не свидетельствуют в пользу значительности этого участия, но доказывают скорее обратное.
В то же время, по свидетельству того же Веньямина Тудельского, в Пизе, Лукке, Мантуе еврейские общины были незначительны.
Конкуренция сирийцев начала ослабевать еще начиная с шестого столетия и к восьмому столетию прекратилась почти совершенно. Число других иноземных купцов, посещавших французские рынки, не могло быть особенно значительным. Славянские купцы, равно как датчане и арабы, не переступали обычно восточных границ империи Карла Великого. Возникновение и процветание итальянских торговых республик было еще впереди, и таким образом, по крайней мере, в течение всей первой половины каролингской эпохи их внешние торговые сношения не могли еще распространяться на области соседнего франкского королевства. Появление арабских купцов в пределах каролингской монархии представляется еще менее вероятным. Единственное исключение составляли, как кажется, фризы, поселения которых имелись в некоторых прирейнских городах, но и они торговали исключительно фламандскими и английскими сукнами и, таким образом, не являлись конкурентами для еврейских купцов, торговавших преимущественно рабами и произведениями Востока.
Эту дату устанавливает французский переводчик и издатель текста Ибн-Хордадбе Barbier de Meynard (Journal asiatique. S6rie VI. T. V. P. 256. Note 2).
В наименовании «раданитов» не следует, по-видимому, видеть указания на происхождение еврейских купцов, как полагает, например, Barbier de Meynard. Слово это либо не имеет территориального значения, либо представляет не совсем понятную вставку. Что в данном случае имеются в виду западноевропейские, именно франкские евреи, это ясно из самого текста.
Константинополь.
Сообщение это относится к первым годам девятого столетия.
Значение ограничений, каким подвергается здесь еврейская торговля вином и хлебом, представляется не совсем ясным. Против продажи евреями мяса и вина христианам восстает также и известный противник евреев этого времени, епископ Агобард Лионский.
Предполагаемое существование еврейских общин в прирейнских и придунайских городах еще в римскую эпоху представляется совершенно недоказанным и маловероятным. Во всяком случае, до десятого столетия, а относительно многих городов и до еще более позднего времени не встречается каких-либо документально засвидетельствованных данных относительно еврейских поселений в прирейнской и придунайской области. Если там и существовали в римское время еврейские поселения, они, по всей вероятности, как в Кельне, были сметены прокатившимся по этой местности потоком германских племен.
О еврейской работорговле определенно говорится в баварском статуте о пошлинах, в сообщениях, касающихся Мейсена и Праги. Работорговлю же можно предполагать в качестве главного занятия и магдебургских, и морзебургских евреев.
В Польше первое появление евреев или, по крайней мере, первое упоминание о них точно
