Цезарь вступил в дельту, куда тем временем отошел царь, и, несмотря на глубокий канал, находившийся перед фронтом египтян, отбросил их авангард с первого же натиска и вслед за этим начал штурмовать египетский лагерь, расположенный у подножия возвышенности между Нилом, отделенным от нее только узкой дорогой и труднопроходимыми болотами. Цезарь приказал войскам ринуться одновременно с фронта и сбоку по дороге у Нила на лагерь и во время этого штурма незаметно повел третий отряд на возвышенность за лагерем. Победа была полная; лагерь был взят; те египтяне, которые не погибли под ударами неприятельских мечей, утонули, пытаясь доплыть до судов нильского флота. В одной из лодок, переполненных народом и пошедших ко дну, был молодой царь, погибший в волнах родной реки.
Прямо с поля битвы Цезарь двинулся со стороны материка, во главе своей конницы, в занятую египтянами часть столицы. В траурных одеждах, держа в руках изображения своих богов, встретили его враги, моля о мире; его же сторонники, увидев, что он победоносно возвращается не с той стороны, откуда он ушел, встретили его с безграничным ликованием. Судьба города, который осмелился помешать приведению в исполнение планов властителя вселенной и едва не довел его до гибели, была в руках Цезаря, но, как настоящий правитель, он не был злопамятен и обошелся с александрийцами так же, как с массалиотами. Цезарь указал гражданам на их сильно разоренный город, лишившийся, в то время когда горел флот, и хлебных запасов, и знаменитой библиотеки, и других важнейших зданий; он убеждал жителей впредь заняться исключительно искусством и ремеслами и стараться залечить раны, которые они сами себе нанесли; он довольствовался тем, что признал за проживавшими в Александрии иудеями такие же права, какими пользовалось греческое население города, а вместо прежней римской оккупационной армии, повиновавшейся, по крайней мере на словах, египетским царям, оставил в Александрии настоящий римский гарнизон, состоявший из двух уже находившихся здесь легионов и третьего, прибывшего позже из Сирии; во главе этого гарнизона был поставлен лично назначенный Цезарем начальник. На этот ответственный пост был умышленно избран человек, происхождение которого не позволяло ему злоупотреблять своей властью, — Руфион, опытный воин, но сын вольноотпущенника. Правление Египтом под главенством Рима было вверено Клеопатре и ее младшему брату Птолемею. Для того чтобы принцесса Арсиноя не могла давать повода к восстанию египтянам, которые как истые дети Востока были преданы династии, но совершенно равнодушны к отдельным ее представителям, она была отвезена в Италию; Кипр снова стал частью римской провинции Киликии.
Александрийское восстание, хотя и незначительное, хотя и имевшее лишь малую связь со всемирно-историческими событиями, совершавшимися в то время в римском государстве, тем не менее имело для них важное значение, так как заставило того человека, который был всем в государстве, без которого ничто не могло ни идти вперед, ни быть как-нибудь решенным, на время от октября 706 г. до марта 707 г. [48—47 гг.] оставить в стороне свои ближайшие задачи, для того чтобы вместе с иудеями и бедуинами бороться против черни большого города. Последствия единоличного режима начинали сказываться. Монархия установилась, но везде господствовала ужасная сумятица, а монарх был далеко. Точно так же как и помпеянцы, сторонники Цезаря оставались в эту минуту без высшего руководства; все зависело от одаренности отдельных военачальников и еще чаще от случая.
Ко времени отъезда Цезаря в Египет в Малой Азии уже не оказалось больше врагов. Тем временем наместник Цезаря в этой стране даровитый Гней Домиций Кальвин получил приказание снова отнять у царя Фарнака все, что он самовольно захватил у союзников Помпея. Ввиду того что Фарнак, такой же упрямый и надменный деспот, как его отец, упорно не соглашался очистить Малую Армению, ничего иного не оставалось, как пойти против него. Кальвин должен был из трех оставленных ему легионов, образованных из фарсальских военнопленных, два отправить в Египет; он пополнил эту брешь легионом, наскоро собранным из поселившихся в Понте римлян, и двумя легионами Дейотара, обученными по римскому образцу, и после этого вступил в Малую Армению. Но боспорское войско, испытанное в многочисленных боях с жителями берегов Черного моря, оказалось храбрее войска Кальвина.
В сражении под Никополем понтийское ополчение Кальвина было уничтожено, и галатские легионы разбежались; один только старый римский легион сумел пробиться без значительных потерь. Не завоевав Малой Армении, Кальвин не мог даже помешать Фарнаку снова завладеть своими понтийскими «наследственными» владениями и излить на их жителей, в особенности на несчастных амизцев, все свое страшное султанское своеволие (зима 706/707 г. [48/47 г.]). Когда же Цезарь сам прибыл в Малую Азию и велел ему сказать, что услуга, лично оказанная ему Фарнаком, не оказавшим помощи Помпею, не может быть принята в расчет по сравнению с тем вредом, который он нанес государству, и что, прежде чем вести какие-либо переговоры, он должен очистить понтийскую провинцию и возвратить все присвоенное им, Фарнак изъявил готовность повиноваться; но, хорошо зная, как важно для Цезаря отправиться на Запад, он не делал никаких серьезных приготовлений к очищению территории. Но он не знал, что Цезарь всегда доводил до конца все то, что начинал.
Не тратя времени на переговоры, Цезарь собрал приведенный им из Александрии легион и войско Кальвина и Дейотара и двинулся к лагерю Фарнака при Зиеле. Когда боспорцы заметили его приближение, они смело прошли через глубокое горное ущелье, прикрывавшее их фронт, и, взобравшись на холм, напали на римлян. Цезаревы воины еще были заняты устройством лагеря, и на мгновение их ряды поколебались; однако привычные к войне ветераны быстро собрались и подали сигнал к общему наступлению и полной победе (2 августа 707 г. [47 г.]). Война была окончена в пять дней, — в то время когда дорог был каждый час, эта была необычайная удача.
Преследование царя, вернувшегося в свои владения через Синоп, Цезарь поручил сводному брату Фарнака, храброму Митрадату Пергамскому, который в награду за услуги, оказанные им в Египте, получил вместо Фарнака боспорский царский венец. В остальном сирийские и малоазийские дела были улажены мирным путем: союзники Цезаря получили богатые награды, союзников же Помпея отпускали на свободу с выговором или денежной пеней; одному только, могущественнейшему из всех клиентов Помпея, Дейотару, снова пришлось ограничиться своей небольшой наследственной областью, округом племени толистобогов. Вместо него Малая Армения была отдана каппадокийскому царю Ариобарзану, а захваченная Дейотаром трокмийская тетрархия — новому властелину Боспора, происходившему с отцовской стороны из понтийского, а с материнской из галатского царского рода.
В Иллирии также происходили во время пребывания Цезаря в Египте очень серьезные события. Далматийское побережье уже в течение многих веков было больным местом римского государства, а население его находилось во вражде с Цезарем еще со времен боев под Диррахием; в стране было множество бежавших туда еще с фессалийской войны помпеянцев. Однако Квинт Корнифиций с пришедшими из Италии легионами сумел держать в повиновении как жителей страны, так и беглецов и вместе с тем выполнить трудное в этих диких местах задание снабжения войска продовольствием. Даже когда даровитый Марк Октавий, победитель при Курикте, появился в этих водах с частью Помпеева флота, чтобы руководить на море и на суше войной против Цезаря, Корнифиций, опираясь на корабли и на гавань ядестинов (Зара), не только сумел удержаться, но даже выиграл несколько сражений на море с флотом противника. Но, когда зимой 706/707 г. [48/47 г.] новый иллирийский наместник Авл Габиний, возвращенный Цезарем из ссылки, прибыл в Иллирию сухим путем с пятнадцатью когортами и 3 тыс. всадников, вся система ведения войны изменилась. Вместо того чтобы, как его предшественник, ограничиться малой войной, этот смелый, деятельный человек немедленно предпринял, несмотря на суровое время года, экспедицию в горы со всем своим войском. Однако неблагоприятная погода, трудность добывания продовольствия и мужественное сопротивление далматов изнурили войска; Габиний должен был начать отступление, был застигнут далматами, постыдно разбит и с трудом добрался с жалкими остатками своей значительной армии до Салон, где он вскоре после этого и умер. Большинство иллирийских приморских городов после этого сдалось флоту Октавия; те же, кто держал сторону Цезаря, как, например, Салоны и Эпидавр (Ragusa Vecchia), были так стеснены на море флотом, а на суше варварами, что капитуляция находящихся в Салонах остатков войска казалась уже недалекой. Тогда комендант брундизийских складов, энергичный Публий Ватиний, велел, за неимением военных судов, снабдить корабельными носами обыкновенные лодки и посадить на них солдат, выпущенных из лазаретов, и с этим импровизированным военным флотом близ острова Тавриса (Торкола, между Лелиной и Курцолой) дал флоту Октавия, значительно превосходившему его силами, сражение, в котором, как это нередко бывает, мужество предводителя и солдат вознаградило за все недостатки судов, и цезарианцы одержали блестящую победу. Марк Октавий покинул эти воды и удалился в Африку весной 707 г. [47 г.]. Далматы оборонялись еще, правда, с большим упорством в течение многих лет, но это было уже не что иное, как местная горная война. Когда Цезарь вернулся из Египта, энергичный его помощник уже устранил грозившую Иллирии опасность.
