В один и тот же день, 2 октября, на двух смежных полях сражений, под Йеной и Ауэрштедтом, прусская армия была разгромлена французами. Наполеон начал тотчас энергичное преследование. Веденное быстро, непрерывно, неотвязчиво до берегов Балтийского моря, оно сокрушило военное могущество Пруссии. Насколько силен был воинственный азарт перед войной, настолько же был велик всеобщий упадок нравственных сил в прусских войсках теперь; победоносный марш великой армии через всю Пруссию сопровождался позорными капитуляциями сильных прусских отрядов, целым рядом постыдных, почти без сопротивления, сдач крепостей перед незначительными французскими силами. От этого погрома у прусского правительства уцелели лишь около 15 тысяч полевых войск и несколько крепостей по Одеру и Висле. Вот при каких обстоятельствах 22 октября 1806 г. первые русские войска, назначаемые в помощь Пруссии, перешли нашу границу у Гродно.
Для предстоящей кампании против Наполеона у нас было мобилизовано около 120 тысяч солдат, которые и составили так называемую заграничную армию; большего числа не желали и в Берлине, опасаясь затруднений в продовольствии армии на театре войны. После полного поражения пруссаков неприятель мог угрожать границам России, и явилась необходимость обратиться к мере чрезвычайной — созыву временного ополчения, или милиции: 18 так называемых батальонов милиции приняли участие в весеннем походе 1807 г., а около 250 тысяч ополченцев были оставлены на службе в качестве запаса действующей армии.
Поход 1805 г. не остался без влияния на усовершенствование русских войск; немногое, сделанное в этом направлении, не могло, за краткостью времени, прочно укорениться в армии, но, во всяком случае, было свежей струей в деле боевого устройства войск. Учреждением постоянных дивизий раз навсегда было покончено в нашей армии с импровизированными высшими войсковыми соединениями, присущими организации войск в XVIII в. и страдавшими отсутствием достаточной внутренней спайки между отдельными частями. Дивизии имели разнообразную силу — среднюю 1060 штыков, 2700 сабель, 54 полевых орудия, — но заключали в себе все рода войск: примерно 6–7 пехотных полков, 4–5 кавалерийских полков с казаками, 4–6 рот батарейной, или тяжелой, легкой и конной артиллерии, пионерскую роту. Полевая артиллерия взамен батальонов и полков была переформирована в бригады; к каждой дивизии назначалась своя артиллерийская бригада, чем достигалась осознанная по необходимости органическая связь между пехотой и артиллерией.
В кампании 1806/07 г. наша артиллерия явила своими действиями образцы рационального употребления этого рода оружия в бою. Наши артиллерийские роты своей искусной стрельбой, подвижностью, массовым расположением орудий на позиции нередко влияли самым чувствительным образом на ход сражения. Массирование артиллерии, как известно, впоследствии стало излюбленным приемом у Наполеона. Конница не отставала на полях сражения от блестящих примеров кампании 1805 г.; в войну 1806/07 г. она проявила себя, кроме того, действиями малой войны. В тяжелые походы 1806/07 г., когда Наполеон испытал первые неудачи, русская пехота обнаружила то же высокое напряжение упорства и стойкости в бою, с которыми французы уже были знакомы.
Заграничная армия состояла из двух вспомогательных корпусов: один, силой до 60 тысяч, в составе четырех дивизий, под начальством Бенигсена, и другой — около 40 тысяч, также из четырех дивизий, — под командой графа Буксгевдена; последний корпус, составленный из войск, пострадавших под Аустерлицем, изготовился к походу недели на три позже первого. Кроме того, у Брест-Литовска собирался корпус Эссена 1-го, около 22 тысяч, в составе двух дивизий.
Главнокомандующим был назначен престарелый фельдмаршал граф Каменский, с боевой репутацией, утвердившейся в екатерининскую эпоху, и тогда же омрачивший свою карьеру крутостью и даже жестокостью своего нрава. Каменский, выбранный под давлением Москвы, не оправдал возлагавшихся на него надежд: за 10-летнее пребывание в отставке фельдмаршал отстал от службы, а годы сделали свою разрушительную работу над его моральными и физическими силами.
«…Ничего не вижу; ездить верхом почти не могу… мест на ландкартах отыскивать совсем не могу, а земли не знаю… малейшую часть переписки, в шести бумагах состоящую… долго выдерживать не могу. Подписываю, не знаю что», — доносил государю граф Каменский. Фельдмаршал страдал довольно обычным недостатком старости — недоверчивостью; отсюда занятия вроде самоличного отправления пакетов, собственноручного составления ничего не значащих бумаг и т. п. Бессильный в соображениях, составлявших обязательный для него как главнокомандующего круг деятельности, Каменский за семидневное свое пребывание при армии внес большую путаницу в распоряжения главной квартиры.
Театром действий для русской армии в 1806/07 г. служили провинция Восточная Пруссия, а также пространство между Вислой, Наревом и германской границей. Южная часть театра, где произошли осенние операции, — бедная страна, с труднопроходимыми лесами, с малым числом дорог, на которых осенью, вследствие невылазной грязи, застревали артиллерия и обозы. В северной части театра — районе зимнего и весеннего походов — дорог больше, и они в лучшем состоянии. Важнейшим пунктом был Кёнигсберг.
До прибытия графа Каменского Бенигсен распоряжался самостоятельно; ему был подчинен 14-тысячный корпус прусских войск Лестока; крепости Данциг, Грауденц, Торн, Пилау были заняты особыми прусскими гарнизонами. Было решено попытаться задержать наступление Наполеона на линии р. Вислы, для чего Бенигсен, расположив свои главные силы в Пултуске, выдвинул к Висле передовые отряды: Седморацкого — к предместью Варшавы, Праге; Барклая-де-Толли — к Плоцку, и Лестока — к Торну. Против 74-тысячных русско-прусских войск, растянутых на 350 верст, Наполеон сначала двинул группу корпусов в 80 тысяч, а затем, с подходом прочих, вторую — также в 80 тысяч. Но 19 ноября, когда корпус Буксгевдена приближался к Остроленке, русские из-за оплошности Седморацкого, очистившего без единого выстрела Прагу, потеряли линию Вислы.
Передовые корпуса французской армии Даву и Ланна утвердились на правом ее берегу; около того же времени Ней овладел переправами у Торна, а Сульт и Ожро готовились к переправе у Плоцка. Усилив мостовыми укреплениями переправы, Наполеон создал из Вислы исходную базу для своих операций; тогда же он стал манить поляков возрождением их независимости и воспользовался вновь набранными польскими войсками для занятия сильных тет-де-понов на Висле. Организовав основу для предстоящих действий, он, пользуясь разобщенным положением русских и пруссаков, поставил себе задачей: левым крылом армии — группой войск Бернадота, ударив в промежуток Торн — Страсбург, отделить пруссаков от русских; правой же группой, под своим личным начальством, обойти русских слева и, захватив переправу у Пултуска, припереть их к р. Нарев.
Бенигсен, в свою очередь, лишившись Вислы, предполагал собрать свои силы у Пултуска и склонил Буксгевдена сблизить сюда же и его корпус. 7 декабря вступил в командование армией граф Каменский. Он тотчас же нарушил целесообразные расчеты Бенигсена, заменив планируемое последним сосредоточенное расположение у Пултуска кордоном дивизий по р. Вкре. Двинув корпус Бенигсена к этой реке, фельдмаршал направил правее, через Маков и Голымин, две дивизии из корпуса Буксгевдена; другие же две дивизии этого корпуса были стянуты левее, к Попову, для обеспечения связи с корпусом Эссена 1-го, которому было приказано выступить из Бреста на соединение с армией.
Театр военных действий кампании 1806–1807 гг.
Невзирая, однако, на столь малоискусные распоряжения Каменского, Наполеону не удалось нанести русской армии задуманного им удара.
11 декабря были атакованы французами авангарды корпуса Бенигсена на р. Вкре: Барклая-де-Толли — у Сохочина и Колозомба и графа Остермана-Толстого — у Чарнова.
Авангард Барклая-де-Толли подвергся атаке корпуса Ожро. Уступая в силах противнику, войска наши трижды останавливали попытку французов перейти реку; Барклай приказал начать отступление только тогда, когда был замечен обход неприятеля слева.
Не менее упорно защищал в тот же день переправу у Чарнова и граф Остерман, имевший до 5 тысяч воинов. Ему пришлось отбиваться от корпуса Даву, усиленного затем войсками Ланна, гвардией и кавалерией Мюрата, руководимых самим Наполеоном. Даву еще ранее успел навести мосты на Вкре и Нареве, а главное, занять остров в устье Вкры, что сокращало переправу через реку. Не будучи в состоянии сбить Даву с правого берега реки, Остерман решился зато возможно более затруднить выход французов на левый берег; он занял сильную позицию на возвышенностях, правый фланг которой обеспечивался Вкрой, у Помеховского моста, а левый — Наревом, у Чарнова. Позиция имела несоразмерное силам Остермана протяжение по фронту, около 3 верст, и требовала для своей обороны особой стойкости войск. Наполеон, произведя разведку, повел главную атаку дивизией Морана на Чарново, а в то же время дивизия Гюденя вела демонстративную — на Помехово. В сумерки французы частью по мосту, частью на лодках и паромах начали переправу. Три атаки противника на нашу позицию были отбиты картечью и штыками. «Никогда ночной бой не был разыгран в таком порядке, с такой точностью и смелостью [как под Чарновом]», — пишет про наши войска даже далеко не расположенный к русским Тьер [60]. Остерман, узнав от пленных, что против него сосредоточены почти в восемь раз большие силы с Наполеоном во главе, приказал начать отступление, во время которого наши произвели троекратные контратаки. Отчаянная оборона нашего авангарда заставила наконец французов прекратить атаки. Совершенно правильно оценив общее положение дел, Остерман понял, что потеря переправы у Пултуска может поставить нашу армию в критическое положение. Поэтому, отходя к Насельску, он послал генералу Багговуту, стоявшему с авангардом у Зегржа и ему не подчиненному, приказание спешить к Пултуску.
