нет военных преступлений. С таким «джентльменским набором» Хамид Карзай был идеальным политиком, имевшим весьма слабые связи со страной, которую номинально возглавлял.
Тем временем операция «Несокрушимая свобода» продолжалась. С 6 по 17 декабря американский спецназ атаковал укрепрайон Тора-Бора, где, по оперативным данным, прятался бен Ладен; в пещеры забросили зажигательные устройства, но Усама то ли отсутствовал там, то ли чудом спасся. На севере Афганистана войска Северного альянса сцепились с арабскими и пакистанскими джихадистами. Жестокие бои шли в южном районе Шах-Вали-Кот – и «Талибан»* потерпел сокрушительное поражение. 18 марта 2002 г. американский генерал Томми Фрэнкс – руководитель Центрального командования ВС США – заявил, что основные боевые действия закончились и Америка победила.
Второй этап Боннского процесса стартовал в июне. В апреле престарелый Захир-шах перебрался в Кабул из Рима, но его репатриация была омрачена смертью любимой супруги Хумайры Бегум. Последние шесть лет жизни королева страдала от внезапно развившейся аллергии на солнце и проводила большую часть времени в затемненных покоях. За неделю до возвращения на родину она попала в больницу с признаками сердечной недостаточности и через пару дней скончалась. Увидев Захир-шаха, многие афганцы вспомнили, как хорошо им жилось при монархии (тогда хотя бы не было войны) – и принялись обсуждать перспективу восстановления старика на троне. Однако 88-летний король благоразумно отказался и поддержал Хамида Карзая. Низложенный президент Бурхануддин Раббани – ныне глава Северного альянса – тоже согласился не претендовать на какую-либо должность. Отныне путь к президентскому креслу для Карзая был открыт – но сперва ему надлежало возглавить Переходную администрацию.
Лойя-джирга открылась 11 июня и прошла гладко. Очень гладко. Слишком гладко. На настоящей джирге делегаты спорили бы до хрипоты, кричали, плели интриги и заключали закулисные сделки. Результат был бы неизвестен с самого начала, и выработанное решение представляло бы собой реальный консенсус, достигнутый с большим трудом. Но лойя-джирга 2002 г. была срежиссирована, а ее итог – предопределен. Все знали, что если американцы за Карзая, то он выиграет. Для проформы в список внесли еще двух кандидатов – феминистку Масуду Джалал (она поклялась защищать права женщин) и поэта Недая (он обещал создать рабочие места). Оба получили несколько голосов из вежливости. Джалал и Недай понимали, что у них нет ни малейшего шанса на победу; однако они участвовали в спектакле, дабы помочь построить в Афганистане демократию.
Как и следовало ожидать, лойя-джирга избрала Карзая председателем Переходной администрации, узаконив его власть тем же способом, что и власть Ахмад-шаха Дуррани в середине XVIII в. Затем Карзай назначил комиссию по разработке новой конституции, которая была готова к декабрю 2003 г. Правительство созвало вторую лойя-джиргу для ратификации документа – и на этот раз не обошлось без эксцессов. Малалай Джойя – молодая делегатка от западной провинции Фарах – громко раскритиковала Карзая, его зарубежных покровителей, а заодно и бородатых стариков, присутствовавших на собрании. Джойя назвала их полевыми командирами и заявила, что они должны сидеть не в Национальной ассамблее, а в тюрьме за военные преступления. Девушка покинула зал под гневный рев толпы; «старая гвардия» кричала ей вслед: «Проститутка!»
В течение следующего месяца все желающие требовали внести изменения в проект конституции, и итоговый документ получился весьма странным. Захир-шах, например, провозглашался «отцом нации». Также в Основном законе неоднократно упоминалось, что Афганистан является исламской республикой, и любые законы, противоречащие шариату запрещены, – но мужчины и женщины наделялись равными правами и свободами, включая избирательное право, право на труд и право на образование. Иными словами, всплывали все прежние «острые моменты», актуальные еще в эпоху Амануллы. Конституция устанавливала двухпалатный парламент, депутаты нижней палаты избирались народом, а верхней – назначались президентом. Президент избирался на пять лет и мог занимать пост в течение двух сроков подряд – однако имел право остаться у власти, если считал это необходимым для блага страны. Подобных спорных положений в документе оказалось немало. Впрочем, основная проблема заключалась не в создании адекватных государственных институтов, а в том, примут ли афганцы новую конституцию. Многие искренне не понимали, зачем нужен какой-то фундаментальный закон, если уже есть шариат.
Тем не менее Боннский процесс продвигался хорошо. Осенью 2004 г. состоялись президентские выборы. ООН организовала команды афганских волонтеров, которые регистрировали избирателей по всей стране. Первая – и единственная – общенациональная перепись населения была проведена в Афганистане только в 1979 г.; афганцы не привыкли, чтобы их пересчитывали. В состав инициативных групп входили женщины – они оказали властям неоценимую помощь, ибо, в отличие от мужчин, могли беспрепятственно проникнуть за плотно закрытые двери домов и объяснить соотечественникам, что такое выборы. В результате удалось зарегистрировать свыше 12 млн совершеннолетних граждан – причем около 75 % дошли до избирательных участков; там образовались длинные очереди, и люди часами ждали, чтобы реализовать свое конституционное право. В списке значились 18 разношерстных кандидатов – от светского таджикского журналиста и знатока персидской литературы Абдула Латифа Педрама до пуштунского улема-исламиста Ахмада Шаха Ахмадзая. Баллотировалась и Масуда Джалал – фиктивный кандидат на пост председателя Переходного правительства. Ее кампания проходила под лозунгом: «Этой страдающей стране нужны мать и врач – я и то, и другое». Уцелевшие талибы запугивали электорат – однажды они захватили автобус и убили всех, у кого обнаружили избирательные карточки. Несмотря на это, более 9 млн человек проголосовали. Это было героически.
Большинство избирателей не умело читать, поэтому кандидатам разрешалось печатать на бюллетенях свои портреты и изображения, символизирующие их убеждения. Один кандидат позиционировал себя как прогрессивного политика, ратующего за современное образование, – и поместил на бюллетенях изображение книги. Другой кандидат – консервативный мусульманин – тоже поместил на бюллетенях изображение книги, подразумевая под ней Коран. Впрочем, подобные курьезы ничему не мешали. Многие избиратели на самом деле голосовали не за конкретного кандидата – они просто поддерживали само голосование.
Президентские выборы прошли очень успешно. Парламентские выборы состоялись через несколько месяцев и были куда более «грязными». Наблюдатели зафиксировали немало случаев мошенничества, на участках вспыхивали драки – но парламент все же удалось сформировать. В начале 2005 г. процесс, запланированный в Бонне, завершился.
Однако проект реализовывался в стране, измученной насилием и хаосом. План, выработанный на Боннской конференции, не мог работать, пока миллионы афганцев не отвыкнут воевать. Это было невероятно трудно – особенно учитывая то, что при отсутствии общего врага они исторически сражались друг с другом. «Афганцы никогда не живут в мире между собой, за исключением тех случаев, когда они воюют», – писал британский врач и миссионер Теодор Лейтон Пеннелл (1867–1912), живший среди афганских племен. Годы напролет он лечил пациентов с ранами и переломами, полученными
