карту. По Земле Руперта протекали все реки, впадающие в Гудзонов залив. Эта территория включала западную часть сегодняшнего Квебека, большую часть северо-запада провинции Онтарио, всю Манитобу, большую часть Саскачевана и Альберты, а также частично восточные регионы Северо-Западных территорий. Вопрос для Канады заключался в цене. КГЗ хотела получить максимальную цену, и хотя она предпочитала продать эту территорию Канаде, та, судя по всему, не могла заплатить ни цену, близкую к запрашиваемой, ни рыночную стоимость этой территории. В 1867 г. США заплатили России 7,2 млн долл. наличными за Аляску, не зная точно, что на ней находится (и есть ли там что-то вообще). Компания не без основания полагала, что если Аляска стоила таких денег, то Земля Руперта, имеющая общую границу с США протяженностью в 700 миль, должна стоить гораздо больше. Называлась цифра в 40 млн долл., а шепотом говорили о том, что КГЗ хотела бы продать эту территорию американцам. Но какие бы соблазны ее ни искушали, британское правительство никогда бы этого не допустило.
После шестимесячных переговоров, которые КГЗ вела с большой неохотой, а британское правительство — весьма напористо, сделка состоялась. Канада должна была заплатить за всю Землю Руперта 1,5 млн долл. и отдать компании ¹⁄₂₀ часть плодородных земель. В начале переговоров компания хотела получить ⅒ часть этих земель, но Канада на это не пошла. Землю Руперта купило правительство доминиона, заплатив за нее с помощью имперской гарантии, и теперь это была территория доминиона, которая принадлежала ему до тех пор, пока она не была отчуждена, продана или отдана для субсидирования железных дорог. (То, что осталось от нее в 1930 г., перешло к трем западным провинциям.) Приобретение Земли Руперта было самой крупной сделкой с недвижимостью в нашей истории, и когда Ж.-Э. Картье с У. Макдугаллом вернулись в Канаду весной 1869 г., у них были основания собой гордиться.
Увлекшись переговорами в Лондоне, члены канадского кабинета министров не обратили внимания на не менее важные проблемы в районе реки Ред-Ривер. В Оттаве было легко предполагать, будто только что приобретенный Северо-Запад может управляться через Совет умеренным лейтенант-губернатором, заменившим КГЗ. Так бы оно и было, если бы не Луи Риэль, 25-летний метис с одной восьмой индейской крови и семью восьмых — франкоканадской. Этот умный, честолюбивый и тщеславный молодой человек был склонен к мечтам и фантазиям. Он вырос в колонии Ред-Ривер, а затем по совету архиепископа Сен-Бонифаса [287] Александра-Антонэна Ташэ [288], считавшего, что у мальчика есть большие способности, чтобы стать священником, получил образование в Монреале. Да, способности у Риэля были, но он употребил их не для служения Церкви, а для служения своему народу — франкоязычным метисам, которых немногочисленные англоканадцы-протестанты почти не понимали и часто недооценивали. Зимой и весной метисы жили на фермах франкоканадского типа, расположенных на большом удалении друг от друга узких участках земли вдоль реки Ред-Ривер и ее притоков. Летом и осенью они охотились на бизонов. Как и все охотники, метисы разработали собственные приемы охоты, и их отряды фактически представляли собой дисциплинированную легкую кавалерию. Уроженец Манитобы, выдающийся специалист по истории прерий У.Л. Мортон дает следующее описание летней охоты метисов:
«Затем охотники на своих лучших лошадях по команде своего предводителя выезжали из-за какого-нибудь холма, приближаясь к стаду и стараясь держаться против ветра. Заняв исходную позицию, они по сигналу предводителя выстраивались в одну линию. Каждый всадник держал ружье поперек шеи своей хорошо выезженной лошади, в кармане у него было полгорсти пороха, а во рту полно пуль. Как только бизоны бросались бежать, каждый охотник выбирал себе животное — как правило, молодую самку — и скакал рядом с ней. Метисы стреляли прямо из этого положения — поперек лошадиной шеи, под углом. Охотники с реки Ред-Ривер могли поразить добычу на расстоянии пятидесяти или даже ста ярдов, хотя обычно они стреляли с более близкого расстояния. Затем горсть пороха отправлялась в ствол ружья, пуля — в его дуло, и приклад ружья занимал свое место на бедре наездника или на его седле. Тем временем лошадь продолжала скакать галопом, чтобы настигнуть нового зверя. <…> Так это все происходило под грохот копыт, фырканье и рев стада, в пыли и ослепительном солнечном блеске летних равнин».
Метисам не нравилась бесцеремонность канадцев из восточной части страны. В колонии Ред-Ривер они были шумными и агрессивными, а кроме того, канадское правительство в Оттаве уже отправило землемеров произвести межевание, и было очевидно, что его результаты не совпадут с традиционной конфигурацией прибрежных ферм метисов. Хотя канадское правительство четко заявляло о том, что права метисов на землю следует уважать, никто из лиц, облеченных властью, не мог дать гарантии, что эти права не будут нарушены.
Риэль знал свой народ и понимал, как им можно руководить. Второго ноября 1869 г. он вместе с конным отрядом метисов захватил Верхний форт Гэрри (Upper Fort Garry) [289], основной форпост КГЗ у слияния рек Ассинибойн и Ред-Ривер. Метисы удерживали его до тех пор, пока не заставили новый доминион Канада пойти с ними на переговоры. Результатом последних явилось создание в 1870 г. крошечной провинции Манитоба и предоставление особых прав метисам и франкоканадцам.
Таким образом, Луи Риэля можно считать отцом Манитобы, каким он в некотором смысле и был. Но он делал ошибки, и одна из них была довольно серьезной. Риэль знал своих людей, имел на них влияние и мог убедить их в чем-то, а они в свою очередь восхищались им, однако Риэль не знал, что такое власть и как ею пользоваться. Внезапный захват форта Гэрри в результате удачной вылазки вызвал большую напряженность и неразбериху. Франкоязычные метисы были не единственной группой смешанного происхождения, были еще англоязычные метисы, которых Риэль также хотел увлечь за собой. Однако франкоязычные метисы были лучше организованы и сплочены, и они выступили первыми. Их действия вызвали возмущение, прежде всего у жителей Онтарио, которые считали, что район реки Ред-Ривер должен естественным образом принадлежать им, по крайней мере в будущем. Риэлю стали угрожать, и хотя эти угрозы были скорее несерьезными, но как мог Риэль это знать? Он был расстроен, справедливо полагая, что против него возник тайный сговор. К концу февраля 1870 г., когда начались переговоры с Канадой и было достигнуто соглашение об отправке весной делегации в Оттаву, когда беспорядки начали стихать на Ред-Ривер, появилась еще одна угроза со стороны группы англоканадцев из Онтарио, обосновавшихся в Портаж-ла-Прери. Люди Риэля захватили их, когда они с оружием проходили через форт Гэрри (хотя, как выяснилось,
