Шар имел в диаметре 45 сантиметров и слегка продавливался при нажиме на него. Установлен он был на палубе, то есть не так, как на тральщиках. Когда я рассматривал его, у меня возникла мысль: не лучше ли оборудовать наружную часть гидролокатора не на палубе, а под килем. Находясь там, трансдьюсер давал бы более отчетливый сигнал и мог бы использоваться лодкой даже в надводном положении. Там на него не влияли бы потоки воды, перекатывающиеся через решетчатые настилы палубы и надстройку. А воды на палубе подводной лодки всегда хоть отбавляй. Даже в такую спокойную погоду, как в тот день, на палубу «Спейдфиш» обрушивалось столько воды, что всякого, кто осмелился бы пройти с мостика на нос, окатило бы с ног до головы.
Раздумывая над всем этим, я не заметил, что прошло порядочно времени. Я уже собирался изложить осенившую меня идею доктору Харнуэллу, но в это время два буя, маячившие где-то вдалеке, на кромке учебного минного поля, оказались вдруг почти рядом с нами. Пора было погружаться. Наступил момент испытания гидролокатора.
Учебная мина — это та же боевая мина, но без заряда. Наше минное поле состояло из 20 мин, выставленных в два ряда с интервалом примерно в 65 метров между минами и около 275 метров между рядами, которые располагались перпендикулярно к берегу. Все мины были поставлены на углубление девять метров, чтобы корабли, проходя над ними, не могли повредить их.
Когда мы приблизились к буям с юга на дистанцию 1100 метров, Андервуд скомандовал:
— Приготовиться к погружению!
Все, кто находился на мостике, бросились к люку и исчезли в нем, а я, не дождавшись, когда умолкнет хриплый звук ревуна, устремился к экрану гидролокатора, установленного в боевой рубке.
По внешнему виду гидролокатор напоминал современный телевизор, с той лишь разницей, что вместо привычного квадратного экрана у него был круглый экран диаметром около 40 сантиметров. На нем были нанесены концентрические окружности, каждая из которых соответствовала дальностям от 91,5 до нескольких тысяч метров. Из центра, подобно спицам в колесе, расходились линии пеленгов, по которым определялось расположение мины относительно подводной лодки.
По экрану слева направо пробегал светящийся луч, покрывая выбранный оператором сектор обзора (обычно прямо по носу с углом захвата до 90°). Если посылка гидролокатора проходила в воде беспрепятственно, то светящийся луч достигал противоположного края экрана без задержки. Но если импульс встречался с миной или каким-либо другим препятствием: кораблем, рифом, косяком рыбы, кильватерной струей от корабля или даже с массой более холодной воды, — то в соответствующем месте на экране возникал световой выброс. По этому выбросу оператор определял дистанцию до мины или какого-нибудь другого предмета и пеленг на него.
Одновременно из репродуктора, установленного над гидролокатором, слышался звонок, громкость и отчетливость которого зависели от качества выброса. Если выброс имел неопределенную форму, в репродукторе раздавались отдельные скрипучие звуки. Но когда на экране возникал небольшой, но отчетливый грушевидный выброс — гидролокационный портрет мины, из репродуктора раздавался полный, чистый звонок. Не всякий опытный оператор мог безошибочно распознать, что кроется за слабо мерцающими световыми выбросами и какофонией звуков, но зато любой новичок без труда раскрывал значение грушевидных выбросов и мелодичных звонков — они вполне определенно указывали на наличие мин.
Итак, «Спейдфиш» стала погружаться. Едва она достигла перископной глубины (перископная глубина наших подводных лодок 19 метров), как вахтенные в боевой рубке насторожились, услышав ясный и чистый звонок. В то же мгновенье гидроакустик доложил:
— Контакт. Пеленг 30°.
В данном случае это означало появление мины справа по курсу лодки.
У меня не хватает слов, чтобы описать охвативший меня восторг, ибо невозможно измерить огромное значение, которое имели для меня световые выбросы на экране и мелодичные звонки в репродукторе. Ведь я поставил на карту все, даже свой авторитет, доказывая, что гидролокатор отопрет сильно заминированные двери и откроет нашим подводным лодкам путь в воды противника.
«Звонки дьявола» звонят! «Горшки дьявола» дают свет и звук! Никогда больше эти коварные и страшные убийцы не смогут таиться в невидимой засаде на глубине моря, молча подстерегая наших подводников.
«Звонки дьявола». Я услышал их впервые много лет назад, но и сейчас не могу забыть той божественной музыки. В памяти у меня всплывают выбросы, вспыхивающие на экране, словно яркие светлячки в ночной мгле, и наша подводная лодка, осторожно пробирающаяся трехузловым ходом через минное поле. В то июльское утро подводная лодка раз десять форсировала минное заграждение. Испытывая гидролокатор, мы овладевали техникой его использования, определяли возможности нового прибора, выявляли его недостатки. Вскоре я понял, что невозможно повысить эффективность работы гидролокационной установки, не улучшив подготовку людей, работающих на ней. Иначе говоря, усовершенствование конструкции гидролокатора требовало, чтобы непрерывно повышалось и качество обучения командиров и операторов подводных кораблей искусству управления этим прибором. Веры в прибор еще недостаточно, так как при неумелом и неосторожном обращении с ним нормальная работа гидролокатора нарушалась, а это приводило к плачевным результатам.
Еще до начала испытаний я заметил, что Андервуд мало доверяет гидролокатору. Конечно, устройству было далеко до совершенства. Но ведь и на солнце есть пятна! Во всяком случае, наш гидролокатор заслуживал того, чтобы его продолжали совершенствовать, не жалея ни времени, ни настойчивости, ни терпения. До сих пор я разделял общепринятый среди подводников несколько фатальный взгляд на мины. Мины — это зло, с которым невозможно бороться, считали мы, и если провидению угодно, чтобы лодка подорвалась на них… ну что ж, она подорвется. Теперь я думал иначе. Я знал, что судьба уже больше не властна наделять мины дьявольским правом губить наши замечательные корабли и чудесных молодых парней, которых я посылал на боевые задания. Все изменилось с появлением гидролокатора. Все изменилось в результате моей случайной служебной поездки на Пойнт-Лома в апреле 1943 года. Поэтому я считал своей личной обязанностью добиваться того, чтобы нам скорее прислали как можно больше гидролокаторов и усовершенствовали их в самые короткие сроки.
Затем я принял очень важное, на мой взгляд, решение — лично проверять во время учений, как командиры и гидроакустики осваивают гидролокатор, особенно на подводных лодках, отправляющихся на выполнение боевого задания. Во время таких проверок я стремился передать хотя бы частицу моей безграничной веры в гидролокатор людям, жизнь и смерть которых будет зависеть от него. Вера порождает успех, а совершенство достигается упорным трудом. К данному случаю очень подходит старая английская поговорка — «Дать собаке плохую кличку — все равно, что пристрелить ее». Я не хотел, чтобы у нашего гидролокатора была плохая кличка. Принятое мною решение впоследствии часто отрывало меня от штабной работы и тяжким бременем легло на мои плечи. Но я не любил возиться с бумагами и ни разу не пожалел о времени, проведенном в бесчисленных походах на подводных лодках в районах учебных минных заграждений у Пирл-Харбора, Сайпана и Гуама. С настоящими же минными полями мне так и не удалось встретиться.
Теперь я был убежден, что с помощью гидролокатора мы обезвредим минные поля противника. Этот ключ откроет заминированные двери, преграждающие нам путь в Японское море. С новой техникой и верой в успех мы завершим дело, начатое в 1943 году подводными лодками «Уоху», «Пермит», «Планджер», «Лэпон» и «Софиш», — дело, которое с каждым днем становилось все более неотложным. Решимость сторицей воздать врагу за Мортона и его команду никогда не отступала в моем сознании на задний план. Но из властной, жгучей потребности она превратилась в составную часть холодного оперативного расчета, который будет осуществлен, когда наступит подходящий момент.
Вскоре я узнал, что в военно-морской научно-исследовательской лаборатории в Сан-Диего изготовляется еще один гидролокатор и что 15 августа он будет выслан, но, увы, не нам, а тральщикам. Ходили также слухи, что через два месяца компания «Уэстерн Электрик» предполагает собрать первый гидролокатор, а затем будет выпускать по одному в неделю. Программа обширная, но, как впоследствии оказалось, невыполнимая.
Радостное настроение, вызванное этими добрыми вестями, было, однако, омрачено новым сообщением — все установки предназначаются для тральщиков. Началась усиленная официальная и полуофициальная переписка, но итог оказался неутешительным: установки, намеченные к производству, по-прежнему предназначались для тральщиков, которые не хотели их брать, ибо, во-первых, на тральщиках гидролокатор работал ненадежно, а во-вторых, напрасные надежды на него только увеличивали опасность для тральщиков, действующих в заминированных районах.
