такими правителями, власть которых переходила от отца к сыну по наследству. Когда в 80-х годах V в. греческие города Боспора Киммерийского признали необходимым объединиться под верховенством Пантикапея как наиболее сильной и влиятельной колонии, правившие там «архонты» стали единоличными правителями нового государственного образования, включавшего обе стороны Керченского пролива. С полным основанием можно думать, что резиденцией Археанактидов был Пантикапей.
Объединение колоний под властью Археанактидов произошло, как известно из сообщения Диодора, около 480 г. до н.э. Однако представляется весьма вероятным, что тенденция к такому объединению намечалась уже раньше; получила же она свое осуществление в указанное время под влиянием каких-то обстоятельств или событий, которые окончательно убедили в неотложной необходимости создания союза, федерации боспорских городов под покровительством Пантикапея.
Знаменателен факт, что утверждение власти Археанактидов над всеми городами, объединившимися в Боспорское государство, последовало вскоре после того, как чрезвычайно тяжелый удар обрушился на Милет — метрополию основных колоний Боспора.
В 494 г. до н. э. Милет, принимавший участие в восстании ионийских городов против владычества персов, был штурмом взят персидскими войсками и полностью разорен, а жители проданы в рабство. Подверглась при этом разграблению и сожжению главная милетская святыня — храм Аполлона и оракул в Дидимах (окрестности Милета). Сокровища храма, а с ними и священная статуя Аполлона были вывезены персами как трофейная добыча в Сузы.3 Нельзя считать исключенным, что эти события сыграли известную роль в ускорении объединения основных городов на Боспоре, которые теперь особенно должны были призадуматься над обеспечением своей безопаности.
Обычно принято считать, что при Археанактидах были возведены первый или так наз. Тиритакский оборонительный вал и ров на Керченском полуострове западнее Пантикапея. Вал и ров пересекали полуостров во всю ширину, от города Тиритики (теперь Камыш-бурун) до Азовского моря.4
Вал и ров были преградой для вторжения кочевников на культурные земли, являвшиеся собственностью Боспорского государства. Площадь этих земель была еще не велика. Ряд городов и селений, лежавших на побережье, выполняли функции опорных пунктов, в соответствии с чем и там было обращено внимание на создание оборонительных сооружений. В Тиритаке, например, наиболее ранняя крепостная каменная ограда, остатки которой обнаружены при раскопках, относится к первой половине V в. до н. э.
В период Археанактидов торговые сношения Боспора с Грецией и Малой Азией продолжали постепенно развиваться, приобретая все более широкий характер.
С окончанием греко-персидских войн на первое место в торговле с понтийскими областями выступили Афины, хотя одновременно продолжался, правда в значительно более слабой степени, чем прежде, экспорт из ионийских городов Малой Азии. Со времени заключения Делосского морского союза (478 г.) в руках Афин оказались все ключевые позиции, соединявшие Эгейское море с Понтом Евксинским, а именно: Геллеспонт (Дарданеллы), Пропонтида (Мраморное море) и Боспор Фракийский, что обеспечивало Афинам беспрепятственные « ношения с понтийскими греческими колониями.
Из Афин в V в. импортировались на Боспор керамические изделия: краснофигурные вазы, терракотовые статуэтки, чернолаковая посуда. Последняя представлена была особенно многочисленными изделиями в виде кубков и чаш для вина, покрытых отличной черной глазурью (лаком), придающей сосудам особенно красивый вид. Доставлялись также изделия греческих металлистов и ювелиров: серебряные позолоченные чаши с тонкими гравированными рисунками, золотые и серебряные украшения, бронзовые предметы вооружения (шлемы, кнемиды), бронзовые сосуды.
Из Афин и особенно с островов Архипелага (Фасос, Хиос и др.) привозилось много вина и оливкового масла, которое транспортировалось в особых глиняных остродонных амфорах (рис. 3).
Говоря о торговле с Афинами, нужно иметь в виду, что хотя в первой половине V в. до н. э. ввоз афинских товаров в северное Причерноморье, и и частности на Боспор, был достаточно значителен, все же предметами импорта в это время были преимущественно массовые аттические изделия. В то время как в особенно большом количество привозились мелкие сосуды (лекифы и т. п.), украшенные бегло исполненной чернофигурной росписью дюжинной ремесленной работы, высокохудожественные произведения афинских мастеров поступали еще единичным и экземплярами.
Объясняется это тем, что Боспор в тот период не являлся: основным рынком сбыта афинской промышленности и важнейшим поставщиком хлеба, каковым он становится немного позже, начиная с последних десятилетий V в. до н. э. До 40-х годов V в. афинский экспорт направлялся особенно интенсивно в западные районы Средиземноморья (Сицилия, южная Италия). Поэтому в греческих городах северного Причерноморья, и в том числе на Боспоре, довольно редки находки, например, дорогих краснофигурных ваз «строгого стиля» первой половины V в., которыми так славились Афины и над изготовлением которых трудились лучшие мастера — керамисты и живописцы.5
Поступавшие в Пантикапей и другие боспорские города некоторые греческие изделия распространялись дальше, в глубь страны — в Крым, особенно в Прикубанье и т. д.
Насколько значителен был уже в первой половине V в. до н.э. наплыв в Скифию греческих изделий, привезенных извне, а отчасти изготовленных на месте в боспорских городах переселившимися туда греческими мастерами, показывают погребения варварской знати в смежных с боспорскими городами местностях. В виде примера укажем на одно из характерных для рассматриваемого времени богатых курганных погребений, раскопанных в нижней части Кубани. Этот курган входит в состав целой группы курганов «Семь братьев» (рис. 4), раскопанных и 1875—1876 гг. В. Г. Тизенгаузеном и заключавших в себе погребения представителей богатой синдской знати.
Рис. 3. Глиняные остродонные амфоры. 1 — фасосская середины V в. до н. э.; 2 — родосская, III в. до н.э.
В одном из наиболее ранних курганов (IV), относящемся к 470—460 гг., археологическими раскопками выявлена следующая картина.6 Как в боковой части кургана, так и близ центральной могилы обнаружены захоронения лошадей. Наличие последних с полной определенностью указывает на негреческий, варварский погребальный ритуал. Обычай пышных кровавых жертвоприношений, совершаемых на похоронах, был свойствен скифам и родственным им племенам. В зависимости от того, какое общественное положение занимал покойник при жизни, на его могиле совершалось заклание многочисленных коней, количество которых достигало порой нескольких сот. Иногда убитые лошади хоронились под курганной насыпью вместе с колесницей, на которой покойник был доставлен к месту погребения. Наиболее знатные люди хоронились вместе с задушенными женами-наложницами и слугами-рабами.
В центре интересующего нас кургана в могильной яме, рядом со скелетом покойника, в специально отгороженном досками отделении, лежал кожаный панцырь, покрытый нашитыми на кожу бронзовыми чешуйками и украшенный у шеи золотым полумесяцем, а на груди головой Медузы, изображениям которой приписывалась магическая сила отвращать поражение. В том же отделении находились различные предметы утвари: бронзовый котел на железном треножнике, бронзовое блюдо, три чернолаковые глиняные тарелочки, расписной
