Арпаз, они образовали известное племя скифинов.
33
Таким образом, греческие колонии, основанные в Боспоре Киммерийском, оказались среди основных групп местного населения: с одной стороны — скифов, с другой — меотов, синдов и сарматов. Несмотря на этническую неоднородность, а также некоторые различия в хозяйственном и культурном укладах жизни, названные племена (как оседлые, так и кочевые) были довольно близки между собой по уровню социального развития. Почти все они находились на высших ступенях первобытно-общинного строя, когда развитие производительных сил и социальная дифференциация еще не достигли того уровня, при котором образуются классы и неизбежно возникает государство.
В этом смысле племена и племенные объединения причерноморских варваров стояли ниже древних греков, хотя расстояние, отделявшее их в общественном развитии, не было очень велико. Такие наиболее сильные и крупные группировки племен, как, например, царские скифы, а также синды, несомненно, находились уже на высшей стадии варварства, именуемой военной демократией. У скифов был довольно значительный слой имущественно выделившейся родовой знати, в состав которой входили вожди племен (их греки обычно именовали царями), родовые старейшины и т.д., владевшие значительными богатствами — крупными стадами скота и рабами, хотя использование труда рабов еще и носило в более раннее время ограниченный характер, что подтверждается отсутствием у скифов в середине V в. до н. э. покупных рабов.34
Заинтересованная в торговле, как средстве увеличения своих богатств, скифская и синдская знать благожелательно относилась к появлению греческих колоний в Боспоре Киммерийском.
Еще мало имеется фактических данных, по которым можно было бы судить, что представляли собою боспорские города в VI в. до н. э., в самый ранний период их существования. Несомненно, это были еще небольшие поселения, занимавшие ограниченную по размерам и слабо или совсем не защищенную территорию с немногочисленными жителями, которые вели торговлю с местным населением преимущественно привозными товарами, а также занимались различными промыслами.
Некоторые интересные подробности ранней жизни одного из боспорских греческих поселений дали недавние раскопки Тиритаки — небольшого города, находившегося на берегу Керченского пролива. Согласно периплу (описанию морского побережья), составленному неизвестным автором в V в. н. э., который использовал, однако, для своего труда гораздо более ранние греческие источники, город Тиристака (или Тиритака, как его называет Стефан Византийский) находился в 60 стадиях, [7] т. е. почти в 11 км, к югу от Пантикапея. На указанном расстоянии от теперешнего города Керчи, на южной окраине поселка Камыш-бурун, действительно находятся развалины древнего поселения, в котором с полным основанием надо признать остатки города Тиритаки. Раскопки, производящиеся здесь в течение свыше десяти лет, дали много ценных материалов, ярко характеризующих многовековую жизнь этого небольшого, но весьма своеобразного торгово-промыслового боспорского города.35
Нам придется в дальнейшем еще не раз обращаться к результатам раскопок Тиритаки при рассмотрении различных »опросов истории культуры Боспорского государства и его городов. Но сейчас мы отметим остатки поселения только архаического периода, кое-где сохранившиеся в самых нижних слоях древнего городища. Большой интерес представляют развалины дома второй половины VI в. до н. э., обнаруженные в западной части Тиритаки, на окраине города (участок XIV), где несколько позже, в V в., была возведена первая оборонительная ограда, преграждавшая доступ в город.36
Архаический дом имеет вид вытянутого с востока на запад здания, которое состояло из двух или трех (почти квадратных к плане) помещений. Только нижние части стен были каменные; выше они состояли из глиняной сырцовой кладки; перекрытия были сделаны из деревянного настила и слоя глиняной обмазки. Так как здание погибло от пожара, в помещениях на глиняном полу обнаружен толстый слой остатков сгоревшей и упавшей вниз крыши. Под ним в крайнем западном помещении оказалось много различных вещей: разнообразные глиняные сосуды, а также терракотовые, расписанные красками статуэтки, из которых три изображают богиню, сидящую на троне, одна — фигуру стоящей женщины, одна — человеческую маску.
Статуэтки свидетельствуют, что в помещении было место культа, связанного с очагом. В торжественных иератических позах, с положенными на колени руками, сидят богини в тронных креслах. Статуэтка, изображающая женщину в высоком головном уборе, представляет отлично выполненный греческим (вероятно, родосским) художником-коропластом образ богини в стиле середины VI в. до и. э., когда греческое архаическое искусство использовало художественные мотивы Востока, в частности древнего Египта. Другая статуэтка является произведением какой-то ионийской мастерской: за это говорит стиль фигуры — необычайно мягкая ее моделировка, стройность пропорций.
Вместе с архаическими терракотовыми статуэтками найдена клазоменская расписная ваза, амфора, украшенная орнаментом в виде чешуек.
Значительное число предметов художественного ремесла, оказавшихся в тиритакском архаическом доме, представляют собой импорт из ионийских городов Малой Азии. Вещей из самой Греции гораздо меньше. К ним относятся маленькие расписные чашечки из Коринфа, фрагменты аттических ваз, расписанных чернофигурными рисунками.
Выводы, к которым приводит рассмотрение интересного комплекса находок из одного лишь архаического дома, раскопанного в Тиритаке, подтверждаются наблюдениями над веще огненными находками из архаического слоя не только Тиритаки, но и других боспорских поселений, а также данными раскопок греческих некрополей на Керченском и Таманском полуостровах. Прежде всего следует отметить, что относящиеся к указанному периоду вещи — чаще всего это импортная расписная керамика — даже в наиболее ранних своих образцах не заходят далеко за середину VI в. до н.э. в первой его половине; преобладают же предметы второй половины VI в. до н. э.
Последнее обстоятельство позволяет заключить, что возникновение греческих колоний на побережье Боспора Ким мерийского началось незадолго до середины VI в. до н.э. В более раннее время в этот район греческий импорт мог проникать лишь спорадически, от нерегулярно заезжавших ионийских купцов. Количественное преобладание во второй половине VI в. до н. э. в боспорских греческих поселениях изделий ионийских промышленных центров обусловлено тем, что в рассматриваемый период как сама колонизация, так и торговля были долом ионийских греков. Много ввозилось изделий с острова Самоса, затем из Клазомен, Навкратиса и других ионийских городов. Через ионийских купцов, преимущественно милетских, доставлялись и керамические изделия с острова Родоса. Наряду с ионийским ввозом, но в меньшем количестве, шли изделия из Греции — из Аттики, Коринфа, причем аттический импорт стал усиливаться и явно выдвигаться на первое место к конца VI в. до н. э.
Вместе с тем надо заметить, что в греческих городах почти тотчас же после их основания стали возникать некоторые ремесленные производства, игравшие, правда, первоначально лишь подсобную роль, поскольку основная потребность в промышленных изделиях удовлетворялась, главным образом, импортными товарами. Но значение и удельный вес различного рода производств в городах быстро увеличивались.
Характерно, что среди вещей, обнаруженных в упоминавшемся выше
