И подобно своему брату Валериану, Платон Зубов уже навсегда уезжает все в ту же спасительную Курляндию. Здесь он будет доживать свой век, — до пятидесяти одного года, в замке Шавли. Излишества и развратная жизнь состарили и ухудшили здоровье Зубова. В пятьдесят лет он выглядит дряхлым стариком. И решает жениться на местной красавице, дочери простого помещика Текле Валентинович. Через год после женитьбы он умирает, оставив молодой жене 20 миллионов рублей.
Так закончилась жизнь и карьера самого любимого, последнего фаворита Екатерины.
Если приглядеться к дневнику Храповицкого в последние годы жизни Екатерины II, легко можно обнаружить следующую закономерность: государственные дела, приказы относительно новых благодеяний для Зубова неизменно переплетаются с информациями о болезнях царицы. Не бывало такого дня, чтобы она не недомогала. Тут и легкие боли в боку, и головные боли, и простуды, и болезни сердца, и прочее. Ясно одно: здоровье императрицы очень и очень расшатано. Со свойственной ему скрупулезностью Храповицкий записывает:
18 декабря 1788 г. Очень нехорошо проведя ночь, сказать мне изволила поутру, что боль несносная внутри, в спине и левом боку принудила более ста раз переменять позицию на постели, так что до четвертого часа за полночь не нашла себе места.
19 декабря 1788 г. Сказать мне изволила, что останется в постели до завтра.
22 декабря 1788 г. Занемогли с вечера. Худо проводили ночь.
24 декабря 1788 г. Остались в постели.
8 марта 1789 г. Лежали на лодочке, чувствуя боль в пояснице.
1 апреля 1789 г. Хотя одевались, но за простудою не было выхода в церковь.
22 апреля 1789 г. Остаток болезни и беспокойства.
17 августа 1789 г. Вечеру занемогли. Сделались сильные спазмы. Ночь мучилась.
23 августа 1789 г. От слабости в постели.
24 августа 1789 г. То же продолжение слабости.
И так до бесконечности — на протяжении всех последних лет императрицы. Боли в пояснице, уколы в сердце сменяются спазмами, коликами, головокружениями. Царица уже чаще лежит, чем ходит. Уже и дела ведет, лежа на канапе, чего с ней никогда раньше не случалось. Ее настроение оставляет желать лучшего: она печальна, тосклива, раздражена. И нередко бывает недовольна своим фаворитом, которого ревнует неимоверно и во всем ограничивает его свободу. 14 апреля 1793 года Храповицкий записывает: «Несколько времени недовольны прогулками Зубова».
Отдохнуть бы матушке императрице и отречься от любовных утех, отправив молодого фаворита восвояси. Но нет! Молодое сердце старой женщины упорно не желает стареть. Вся изболевшая, объятая всевозможными коликами, спазмами, невыносимыми болями в пояснице, ковыляет она на распухших ногах в «Малый Эрмитаж», поправ свой возраст и свое здоровье, навстречу любовным утехам! Конечно, результат не заставит себя долго ждать. Вскоре царица скоропостижно умрет, и быстрое ее угасание будет вызвано огромным стрессом, личным поражением, связанным с замужеством своей внучки Александры.
У Екатерины было четыре внучки. Любимая — Александра, которой с малолетства предрекали шведский престол и титул королевы Швеции. Все шло как по маслу, и вот уже созревшая для брака Александра кокетничает напропалую с молодым своим женихом Густавом III на петербургском дворе. Шестинедельные праздники и увеселения не прекращаются ни на минуту, великолепием и пышностью ошеломляя всех иностранцев и затмевая все европейские дворы. Екатерина никаких расходов не пожалела для любимой внучки. Жениха обхаживают, как короля, он приветливо улыбается и всем своим видом показывает, что, конечно, сочтет за честь взять в жены внучку самой могущественной государыни в мире, каковой является Екатерина Великая. А назавтра, когда абсолютно все были уверены в благополучном исходе и оставалась только маленькая формальность, официальное предложение жениха, он — ну прямо «Женитьба» Гоголя — в окошко, правда, как гоголевский герой, не выбросился, но со всех ног бросился бежать от назойливой невесты, заявив ни более ни менее как следующее: «Пардон, простите, извините, я ничего не знаю, моя хата с краю». Ретировался, словом, отказался взять в жены русскую принцессу. Ретировался со шляпой в руке и с низким поклоном, предварительно на дармовщину хорошо покушав и повеселившись на русском дворе. Екатерина, лицо которой с недавнего времени было красноватым, при таком афронте сделалась пунцовой, и с нею случился легкий апоплексический удар. Такие пощечины монархи нечасто получают. Но ничего, внешне крепится матушка государыня, в жилетку фавориту не плачет, приказывает подать карты и, истерично смеясь весь вечер, удаляется почивать. Впрочем, о последствиях этого вечера нам расскажет самолично Массон: «4 ноября 1796 года Екатерина у себя в небольшом обществе была чрезвычайно весела, возможно, она делала это искусственно. Она много забавлялась со своим первым шутом Львом Нарышкиным, торгуя и покупая у Него разные безделушки, так как он играл роль бродячего торговца. Но она удалилась на покой ранее обычного, почувствовав легкие колики, как думала она, вследствие того, что чересчур смеялась. На следующий день она встала в свой обычный час, разрешила войти Платону Зубову, который оставался у нее не больше минуты. Она закончила потом несколько дел со своими секретарями и отослала последнего, попросив, чтобы он подождал в передней, пока она не позовет его. Он дожидался. Но придворный лакей Захарий Константинович, обеспокоенный, что его не зовут, открыл дверь. Он с ужасом увидел императрицу, распростертую между двумя дверями, ведущими из спальни в гардеробную. Она была без сознания и без движения. Побежали к фавориту, который помещался внизу. Позвали докторов. Разостлали матрац возле окна. Положили ее туда. Сделали ей кровопускание и промывание. Императрица была еще жива, сердце билось, но никакого признака движения. У нее был апоплексический удар. К десяти часам вечера она начала ужасно хрипеть. Наконец Екатерина испустила жалобный крик, который был слышен в соседних комнатах, и отдала последний вздох после тридцатисемичасовой агонии. Великая императрица Екатерина II скончалась»[226].
И это все, дорогой читатель! Мы закончили нашу книгу, стараясь не очень утомить вас своим балагурством, предлагая вынести одну давно известную истину: «Любви все возрасты покорны». Страшная сила любовь — ради нее страдали, жили, умирали великие монархи мира сего!
М. Щербатов. «О повреждении нравов в России». Лондон, 1858 г., стр. 8.
К. Биркин. «Временщики и фавориты». СПб. 1871 г., стр. 34.
М. Пыляев. «Драгоценные камни». СПб. 1896 г., стр. 11.
А. Пушкин. Т. 7. М. 1981 г., стр. 61.
А. Жданов. «Венчанные затворницы». М. 1992 г., стр. 138.
А. Жданов. «Венчанные затворницы». М. 1992 г., стр. 138.
Ч. Карлтон. «Королевские фавориты в Англии». Варшава. 1992 г., стр. 30.
Стендаль. Т. 8. М. 1978 г., стр. 425.
Ш. Летурно. «Прогресс нравственности». СПб. 1910 г., стр. 109.
Н. Забелин. «Женщина в допетровском обществе». СПб. 1901 г., стр. 75.
А. Пушкин. Т. 7. М. 1981 г., стр 278.
В. Михневич. «Русская женщина XVIII столетия». СПб. 1894 г., стр. 188.
Е. Анисимов. «Женщины на русском престоле». СПб. 1998 г., стр. 150.
«Русская старина». Т. 1. СПб. 1870 г., стр. 18.
М. Пыляев. «Драгоценные камни». СПб. 1896 г., стр. 277.
М. Пыляев. «Драгоценные камни». СПб. 1896 г., стр. 277.
К. Валишевский. «Иван Грозный». М. 1912 г.
Р. Крафт-Эбинг. «Учебник психиатрии». СПб. 1890 г., стр. 367.
Герцеги. «Половая психопатия». СПб. 1888 г.
Г. Данилевский. «Княжна Тараканова». Киев. 1987 г., стр. 77.
«Воспоминания царицы Екатерины Второй». Краков. 1980 г., стр. 109.
С. Цвейг. «Мария Стюарт». Силезия. 1984 г., стр. 303.
П. Мантечацца. «Физиология любви». СПб. 1888 г.
