291
У Феофана употреблен предлог ἐν с дательным падежом (ἐν Θράκη – во Фракии), что послужило основанием для неправильного понимания этого места в переводе В. И. Оболенского – Ф. А. Терновского (Летопись Феофана, с. 263), отредактированного позже С. П. Кондратьевым (Мишулин. Отрывки, с. 277). Но фраза у Феофана построена так (ἐν Θράκη стоит на конце предложения и грамматически не зависит от θέματα), что едва ли ἐν Θράκη можно понимать как определение к θέματα. Очевидно, здесь подразумевается переправа всех фем во Фракию. Именно так понял Феофана его средневековый переводчик Анастасий, у которого мы читаем: iubet transire omnes exercitus in Thracem, т. е. «приказал всем войскам переправляться во Фракию» (Theoph. Chron., II, 226.26—27). Пользовавшийся тем же, что и Феофан, источником Никифор пишет: στρατὸν ὀπλίτην ἐπὶ τὴν Θρακώαν διαβιβάσας χώραν, т. е. «переправив войско во Фракийскую область» (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ср.: «Хронография», комм. 11 – замечания о предлоге ἐν у Феофана.
Чтения греческих списков «Хронографии» Феофана – προσορμήσας f и προσωρμήσας е т (досл. «подвинув»), что ближе к переводу Анастасия – naves adesse praecipiens («приказав кораблям быть подле») (Theoph. Chron., II, 226.30), отвергнуты К. де Боором. Византийская армия переправилась через Дунай, а флот встал на якорь севернее дельты Дуная (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105). Впрочем, один из компиляторов «Хронографии» Феофана – Зонара – говорит, что Константин IV ввел флот в Дунай (Zonar. Epit., III, 227.2—3). В. И. Оболенсхий – Ф. А. Терновский переводят так: «расположил пехоту между реками Ольгою и Дунаем» (Летопись Феофана, с. 263; ср.: Мишулин. Отрывки, с. 277; Чичуров. Об одной конъектуре, с. 15).
С. Рэнсимен склонен, хотя и без достаточных на то оснований, видеть в болезни императора лишь предлог для отказа от трудного и опасного похода (Runciman. History, p. 27), чего не делают ни Ю. А. Кулаковский (Кулаковский. История, III, с. 248), ни Г. Острогорский (Ostrogorsky. Geschichte3, S. 105).
Термин «дромон» (греч. δρόμων) для обозначения военного корабля появляется в византийское время (в литературе, начиная с VI в., может быть V в.) и приходит на смену античной триэре; происходит от греч. δρόμος (бег); дромон – длинный, с высокими бортами корабль, с одним или двумя рядами гребцов и экипажем до 200 человек (Ahrweiler. Byzance, р. 410-414; ср.: Bréhier. Institutions, p. 407, 411 sq., 422). У Никифора отсутствует упоминание дромонов.
В греческом тексте ἅμα... τῶν οἰκείων ἀνθρώπων, что Анастасий передает как cum... propriis hominibus suis (Theoph. Chron., II, 227.1—2).
Совр. Несебыр. Еще до Х (в. встречается в источниках (Бешевлиев. Античната топонимия, с. 347; ср.: Снегаров. Епархийски описъци, с. 652—653).
До оформления фемного строя стратиг – полководец вообще, нередко как синоним стратилату (см.: «Хронография», комм. 49), с возникновением фем стратиг становится наместником фемы, в руках которого сосредоточена военная, гражданская и судебная власть фемы (Guilland. Institutions, Ι, р. 9; ср.: Bury. System, p. 39—41).
Исследователи, отождествляющие Огл с Буджаком, считают, что Аспарух переправился через Дунай в Исакчи, сторонники дунайской локализации Огла говорят о переправе в районе Силистры (Diaconu. Localisation, р. 332 sq.).
Одисс – древнегреческая (милетская) колония на берегу Черного моря у современной Варны (Honigmann. Synekdemos, 636.3; ср.: Велков. Бележки, с. 43—45). Название Варна встречается в источниках с VII в.; Варна располагалась к юго-западу от Одисса (Miller. Itineraria, col. 512—513; Иречек. Пътувания, с. 81—82). И. Дуйчев толкует это место как «Врана река» (Дуйчев. Проучвания, с. 163– 165). Этимологию топонима от славянского «Вранъ» см.: Бешевлиев. Античната топонимия, с. 349.
Славяне VII—IX вв. в византийских источниках – это, как правило, славяне, населявшие Первое Болгарское царство как его союзники или как его противники. В большинстве случаев лишь подробный анализ источника дает возможность судить, имеются ли в виду славяне на территории Болгарского царства – подвластные болгарам, или славяне за пределами его – независимые (Moravcsik, Byzantinoturcica, II, S. 278; ср.: Бурмов. Към въпроса за отношенията, с. 72—75). Вопрос о славянских племенах в Нижней Мизии, в частности, об упомянутых Феофаном «семи родах», вызывает разногласия до настоящего времени. Некоторые исследователи (Шафарик. Древности, с. 265; Златарски. История, I, 1, с. 198– 199; Шкорпил. Материали, с. 167; Dujčev. Protobulgares, p. 146– 147) согласны в том, что у Феофана идет речь о северах (северянах) и семи других славянских племенах. Г. Цанкова-Петкова допускает, что хронист говорит здесь о двух племенах: северах/северянах и племени, которое называли «семь родов» (Цанкова-Петкова. Бележки, с. 325—328). По Ю. А. Кулаковскому, «Феофан дает имя “семи племен” славянскому населению области, занятой болгарами, и называет по имени одно племя – Северяне, Σέβερεις, которое как бы противополагает тем семи» (Кулаковский. История, III, с. 248). Подобно Кулаковскому, П. Мутафчиев и М. Войнов считают, что северяне – одно из упомянутых семи племен (Мутафчиев. История, I, с. 109; Войнов. Първия допир, с. 453—456). Это, впрочем, противоречит тексту нашего источника, где северы/северяне четко противопоставляются «остальным семи (а не шести, как следовало бы ожидать, принимая точку зрения Войнова) племенам». Позже И. Дуйчев, возражая Войнову, писал, что выражение ἑπτὰ γενεαὶ нельзя понимать буквально, число семь – не только сакральное число, но также и обозначение для множества; свидетельство Феофана следует толковать как обозначение неопределенной по числу группы славянских племен (Дуйчев. Рец. на Войнов. Първия допир, с. 527). Вслед за Цанковой-Петковой В. Бешевлиев, который γενεὰ Феофана (generatio в переводе Анастасия) истолковывает как род (Geschlecht), видит в ἑπτὰ γενεαὶ «Хронографии» название одного славянского племени (Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 51—55). У Дуйчева γενεά – племя, а не род, и ἑπτά, как это предлагалось им и раньше, – условное, сакральное число, обозначающее здесь множество (Дуйчев. Обединението, с. 73—83). ‛Επτά, понимаемое как множество, дает возможность согласовать текст Феофана с сообщением «Армянской географии» о том, что «Фракия к востоку от Далмации, рядом с Сарматией, имеет 5 небольших и одну большую область, в которой живут 25 славянских народов» (Армянская география, с. 21). Вслед за Л. Нидерле (Нидерле. Древности, с. 86, прим. 2) Дуйчев сравнивает ἑπτὰ γενεαὶ с названием славянского племени, упомянутого Баварским географом, Eptaradici и ставит вопрос, не связан ли этот этноним с ἑπτὰ γενεαὶ Феофана в Мизии и не представляет ли латинское Eptaradici простую передачу греческого ἑπτὰ ῥάδικες – «семь корней» (Дуйчев. Обединението, с. 81—82). Никифор говорит о славянах вообще, не различая среди них северов/северян и семь родов (см.: «Бревиарий», 679/680 г.). Ни один из компиляторов «Хронографии» не касается вопроса о взаимоотношении переселившихся в Мизию болгар и живших там славянских племен (Leon. Gramm. Chron., 161.3—23; cp.: Cedr.—Skyl. Compend., I, 766.11—15, 770.3—16; Zonar. Epit., III, 226.16—228.6). В. И. Оболенский – Ф. А. Терновский переводят «овладели живущими здесь семью коленами славян и северян» (Летопись Феофана, с. 263), что С. П. Кондратьев исправляет в «овладели живущими здесь семью племенами славян и поселили северян на восточной стороне.., а прочих... поселили к югу...» (Мишулин. Отрывки, с. 278), т. е. относя северян к семи племенам.
В греческих рукописях «Хронографии» Феофана формы Σέβερης hy, Σεβερης sine асc. с, у Анастасия Severes (Theoph. Cbron., II, 227.16). Этноним Σεβέρεις (Severes, Sebbirozi) связывают с азиатским племенем сауриах, с уральскими сабирами (в V—VI вв. они располагались уже к северу от Кавказа) и, конечно, с северянами на Десне, Сейме и Суле (Нидерле. Древности, с. 159 и прим. 5). С приходом болгар северы переместились ближе к Дунаю, в Делиорман и район Шумена (там же, с. 86; ср.: Шкорпил. Материали, с. 167). Л. Нидерле считает, что часть северов не переходила Дунай, а осталась в Валахии и что название «Северинский комитат» сохранило воспоминание о них (Нидерле. Древности, с. 91—92). Топоним «Севрани» (в Эпире) дает основание думать, что северы (какая-то их ветвь) спустились в Грецию (BMMHJ, I, с. 225, прим. 20). К. Шкорпил видит в северах славянское племя, подвергнувшееся тюркизирующему влиянию болгар и принявшее в период турецкого завоевания ислам, в конечном счете племя, потомки которого составляют современное турецкое население на Восточных Балканах (Шкорпил. Материали, с. 171). Д. Моравчик говорит о северах как о покоренных протоболгарами славянах (Moravcsik. Byzantinoturcica, II, S. 271). Разделение болгарами славянских племен на две группы (северов и семь родов), вероятно, отражало неоднотипный характер отношений, установившихся между славянами и болгарами. Северы, видимо, оставались независимыми, хотя и были расселены на территории Болгарии Аспаруха: они не платили дани, долгое время они жили под властью своего князя – в рассказе о событиях 764/765 г. Феофан упоминает архонта северов Славуна (Theoph. Chron., Ι, 436.14—16; ср. о независимости северов – Beševliev. Zu Theophanis Chronographia, S. 57). И. Дуйчев идет дальше в предположении, что племя северов при появлении болгар на Дунае завязало с ними союзнические отношения и, возможно, содействовало покорению болгарами других славянских племен и их расселению по полуострову (Дуйчев. Обединението, с. 73).
