тех, кто вел особенно удачную закулисную деятельность, был Дэвид К. Найлс, советник Трумэна по проблемам меньшинств. Благодаря этому неприметному, но весьма твердому человеку президент узнавал о настроениях американских сионистов. Именно Найлз в июле 1947 г. убедил Трумэна заменить чиновников Государственного департамента Джорджа Уордсворта и Лоя Хендерсона, советников американской делегации на Генеральной Ассамблее ООН, и поставить на их место генерал-майора Джона Хилдринга, который, служа в американской военной администрации в Германии, проявил особое сочувствие к перемещенным лицам и произвел благоприятное впечатление на сионистов. Однако дальше этого назначения Трумэн не пошел и 6 октября отклонил предложение Ханнегана поддержать в официальном выступлении раздел Палестины.
Между тем Государственный департамент сознательно сохранял нейтралитет в своих официальных заявлениях. Во второй половине лета 1947 г., пока продолжались заседания специальной комиссии ООН, Государственный секретарь Джордж Маршалл избегал формулировать официальную позицию по палестинскому вопросу. С другой стороны, он в частном порядке поддержал меморандум, составленный в июне Хендерсоном, американским представителем в Совете Безопасности Уорреном Остином и Дином Раском, главой бюро по политическим вопросам Государственного департамента. В этом документе одобрялась идея единого государства под опекой ООН, причем иммиграция не должна была превышать “экономических абсорбционных возможностей” Палестины. Более того, 7 июля Государственный секретарь конфиденциально заверил Бевина в том, что Соединенные Штаты будут сотрудничать с англичанами и помогут им положить конец нелегальной еврейской иммиграции в Палестину. Кроме того, Маршалл склонялся к точке зрения Хендерсона, который 22 сентября настаивал на том, что Соединенным Штатам не следует поддерживать доклад большинства комиссии ООН. Однако вскоре инициатива в палестинском вопросе выскользнула из рук Государственного секретаря.
9 октября 1947 г. Трумэн узнал, что Арабская лига призвала состоявшие в ней страны направить войска к границам Палестины. Еще до этого из арабских столиц донеслись воинственные заявления. Судя по всему, президент возмутился. Он отдал Государственному департаменту распоряжение поддержать план раздела Палестины, и Маршалл послушно отказался от своей личной точки зрения. Как впоследствии писал о себе Трумэн, его главной целью было “вновь поставить на повестку дня обещания, данные в Декларации Бальфура, и способствовать спасению хотя бы части жертв нацизма. У меня не было никаких предпочтений в том, что касалось конкретной формы палестинской государственности и конкретного порядка действий… Суть дела в том, что наша политика — политика американская, а не еврейская и не арабская”. 11 октября X. В. Джонсон, американский представитель в специальном комитете ООН по Палестине, сообщил о решении президента поддержать “основные принципы” раздела, в которые могут быть внесены “некоторые поправки и изменения”. То была минута горького разочарования для арабов и ликования — для евреев. 21 октября 1947 г. комитет по Палестине поручил отредактировать доклад большинства комиссии ООН группе, в которую вошли представители девяти стран, поддерживавших раздел. Среди них были делегаты от США и СССР. Этот ход оказался удачным. В результате успешного сотрудничества американская и советская делегации разработали общий порядок британской эвакуации. Американцы первоначально решили не включать в предполагаемые границы еврейского государства основную часть Негева, но Вейцману удалось добиться личного свидания с Трумэном и заручиться поддержкой президента. Он рассказал Трумэну об исторических связях евреев с этой пустыней, после чего президент одобрил границы, предусмотренные первоначальным планом раздела.
24 ноября 1947 г. группа меньшинства в комиссии, состоящая в основном из представителей мусульманских стран, представила в комитет по Палестине проект федеративного государства. В комитете по Палестине были представители всех стран, входивших в Генеральную Ассамблею, поэтому по результатам голосования можно было определить, каким окажется окончательное решение ООН. Сионисты надеялись, что американцы используют все свое влияние, чтобы не был принят этот проарабский по своей сути проект, но их ожидало разочарование. Хендерсон в очередной раз подыграл Маршаллу. Согласно инструкциям Государственного секретаря, Джонсон не должен был навязывать точку зрения США другим делегациям. Кроме того, на этот раз евреев не стали слушать в Белом доме. Президент устал от тактических приемов сионистов. “Думаю, ни разу до этого я не сталкивался со столь мощным пропагандистским давлением на Белый дом, — писал Трумэн. — Настойчивость нескольких экстремистски настроенных сионистских лидеров… мешала мне и вызывала раздражение”. На официальном обеде 1 декабря 1947 г. заместитель Государственного секретаря Роберт Ловетт сказал, что он лично “ни разу в жизни не испытывал такого давления, как в последние дни обсуждения палестинского вопроса в ООН”. В то же самое время арабы, окончательно утратив сдержанность, угрожали противодействием нефтяным интересам западных стран и заявляли, что развяжут на Ближнем Востоке войну, если не будет принято устраивающее их решение.
Теперь сионистам стало ясно, что в поисках поддержки делегаций на помощь США им рассчитывать не приходится. Сионистские эмиссары — Шарет, Горовиц, Эвен, Сильвер, Эпштейн и другие — в беседах с политическими деятелями неустанно напоминали им о пронацистской деятельности арабов во время войны и отчаянном положении перемещенных лиц. Пытаясь сделать все возможное, они использовали свои связи в американской еврейской среде с тем же упорством, с каким арабы угрожали членам ООН войной и экономической блокадой. Неофициальное, но весьма эффективное экономическое давление было оказано на Китай и на ряд стран, которые первоначально поддерживали доклад меньшинства. Среди них были Гаити, Либерия, Филиппины, Эфиопия и Греция. На правительства этих государств обрушился шквал телеграмм, телефонограмм и писем. Им не давали покоя посетители-бизнесмены. Кончилось тем, что делегации всех этих стран, кроме Греции, проголосовали против арабских предложений. В результате план федеративного государства был отвергнут двадцатью девятью голосами против двенадцати. А на следующий день, 25 ноября, комитет по Палестине двадцатью пятью голосами против тринадцати одобрил отредактированный план раздела Палестины.
В план, который предстояло вынести на рассмотрение Генеральной Ассамблеи, было включено несколько изменений. Они были предложены Соединенными Штатами и одобрены комитетом по Палестине. Первая поправка предусматривала передачу арабам, а не евреям портового города Яфо с большим арабским населением. Вторая — сохранение за арабским государством двух районов Негева, в том числе Беэр-Шевы с окрестностями и узкой полосы, идущей от Средиземного моря вдоль египетской границы в направлении Эйлатского залива. Таким образом, согласно окончательной редакции, арабское государство должно было занимать территорию в 4,5 тыс. квадратных миль с населением 804 тыс. арабов и 10 тыс. евреев. Еврейскому государству отводилась территория в 5,5 тыс. квадратных миль с населением 538 тыс. евреев и 397 тыс. арабов. В остальном доклад большинства специальной комиссии был оставлен практически без изменений. Оба государства должны были быть связаны экономическим союзом и общей валютной системой, а также единой сетью железнодорожного транспорта и шоссейных дорог, почты, телеграфа и телефона. От 5 до 10 % доходов от налоговых и прочих сборов предназначались для
