Ознакомительная версия.
88
не увеличивать количество денежной массы, находящейся в обращении: кредит МВФ в 6,8 миллиарда долларов также помог. Тем не менее предыдущей помощи МВФ было недостаточно, чтобы компенсировать политические проблемы правительства. В другой статье Аслунд и соавторы утверждают: стабилизация произошла потому, что субъекты хозяйствования сократили свои денежные средства. Это сделало инфляционный налог менее эффективным способом для правительства, чтобы собрать деньги. Однако большие сокращения денег в обращении в 1992–1993 годах не побудили правительство остановить инфляцию. Снижение спроса на деньги в 1994–1995 годах было намного меньшим.
общий сбор налогов приблизился к 160 миллиардам рублей: сбор федеральных налогов увеличился незначительно (с 63 миллиардов рублей до 67 миллиардов), это увеличение было компенсировано большим снижением региональных и местных налоговых поступлений.
стоила миллионы долларов: стоимость услуг коммерческого маклера за трехкомнатную квартиру в Москве в июле 2008 года составляла от 630 тысяч до 3,8 миллиона долларов.
То, что работало в Китае: в Китае, в частности, правит диктаторская партия, сельскохозяйственная экономика в основном неразвита, изначально большой макроэкономический баланс.
Процентные ставки с учетом инфляции: реальные процентные ставки выросли позже, когда снизилась инфляция, из-за постепенного подхода правительства к сокращению бюджетного дефицита. Государственные заимствования вынуждены были финансировать высокий дефицит бюджета по любым рыночным ставкам.
Это верно, если учитывать: это также верно для стран Восточной Европы по отдельности, за исключением того, что либерализация цен и либерализация торговли всех стран, по которым имелся данный рост, уже добились практически идеальной оценки реформ, и поэтому не было изменений, с которыми их можно было сравнить.
не участвовали из-за формальностей: некоторые из очевидных формальностей, возможно, не были столь уж формальными; не ясно, были ли у некоторых претендентов на самом деле денежные средства для оплаты сумм, которые они называли на торгах.
К 1998 и 1999 годам капитализация: согласно базе данных «Эксперт», www.expert.ru/ratings, на конец 1999 года капитализация ЮКОСа составляла 235 миллионов долларов (по сравнению с 646 миллионами в октябре 1995 года); «Норильского никеля» – 472 миллиона (694 миллиона в октябре 1995 года); «Лукойла» – 5,4 миллиарда (7,7 миллиарда в 1995 году). Снизившиеся показатели могут отражать бесхозяйственность победивших участников торгов. Тем не менее это, скорее всего, вызвано в значительной степени снижением цен на сырьевые товары и падением интереса международных инвесторов к развивающимся рынкам.
только восемь имели какие-либо отношения к залоговым аукционам: это Борис Березовский, Роман Абрамович, Давид Давыдович, Владимир Потанин, Михаил Прохоров (партнер Потанина), Вагит Алекперов и Леонид Федун из «Лукойла», Владимир Богданов из «Сургутнефтегаз». См. http://www.forbes.com/2008/03/05/richest-people-billionaires-billionaires08-cx_lk_0305billie_land.html.
в своем знаменитом интервью Financial Times: здесь упоминались семь банкиров – Березовский, Михаил Ходорковский (из банка МЕНАТЕП), Михаил Фридман и Петр Авен (из «Альфабанка»), Владимир Гусинский («Мостбанк»), Александр Смоленский («Столичный банк») и Владимир Потанин («ОНЭКСИМБанк»). Заявление Березовского было очевидной глупостью. Даже если бы мы ошибочно предполагали, что у них был полный контроль над компаниями, в которых они уже управляли ставками залоговых аукционов, то общий объем поступлений в основные промышленные объекты семи магнатов в 1996 году составил бы около 6 % от ВВП. Этот общий объем для «Норильского никеля», «Новолипецкого металлургического завода», «Сиданко», ЮКОСа, «Сибнефти», «АвтоВАЗа», «Мечела», «Апатита» и «Аэрофлота» рассчитан с использованием базы данных «Эксперт». В том числе доходы их банков, телевизионных компаний и судоходных компаний (данные, которые не были доступны) приведут к увеличению общей прибыли, но трудно представить, что она будет в конечном итоге выше 10 % ВВП. Тем не менее заявка на 50 % неоднократно повторялась в качестве заслуживающей доверия со стороны как промоутеров магнатов, так и их противников.
крах был неизбежной расплатой: кризис также способствовал необычайной вспышке гипервентиляции. Обычно здравомыслящий финансовый журналист Пол Блустейн, например, утверждал, что правительство Ельцина создало в ГКО «угрозу, более дестабилизирующую Запад, чем что-то когда-либо придуманное коммунистами на протяжении их нескольких десятилетий в Кремле».
Россия могла бы выдержать давление: интересно сравнить международные обязательства, принятые для России (22,6 миллиарда долларов) с обязательствами других стран, столкнувшихся с подобными кризисами. Мексика получила 50 миллиардов долларов в 1995 году, Индонезия – 33 миллиарда и Южная Корея – 55 миллиардов в 1997 году; Бразилия – 41,5 миллиарда 1998 году и еще 30 миллиардов по программе МВФ в 2002 году; Аргентина – 40 миллиардов в декабре 2000 года.
средний срок погашения ГКО: стоит отметить, что Россия на протяжении 1990-х годов находилась под бременем внешнего долга СССР, который она взяла на себя. Этот долг, другой прощальный подарок Горбачёва, был примерно в два раза больше всего долга ГКО и ОФЗ по состоянию на декабрь 1997 года. Если бы западные правительства согласились списать этот долг как накопленный тираническим режимом, финансовое положение России на протяжении 1990-х годов было бы значительно легче. Бремя советских долгов и помощь, которую Россия продолжает оказывать другим республикам в форме дешевых рублевых кредитов и дешевого топлива, может помочь объяснить большую уязвимость России и ее медленное восстановление по сравнению с некоторыми ее соседями.
не было лучших альтернатив: вероятно, можно критиковать правительство за слишком медлительные действия весной и летом 1997 года по преобразованию ГКО в еврооблигации, до того как азиатский кризис сделал такие сделки рискованными или контрпродуктивными.
Вместо этого с 1996 года они вели войну: давление со стороны МВФ могло ограничить свободу действий реформаторов, чтобы выбрать эффективную тактику для разделения их оппонентов. Например, фонд требовал, чтобы все налоговые должники были одновременно выявлены и чтобы правительство получило одобрение Думы за принятые им меры по чрезвычайным ситуациям. Как признает Саммерс, «тот, кто утверждает, что лучше предоставить Думе нож, чтобы она приставила его к горлу русской администрации, скорее всего, не укрепляет, а подрывает доверие к себе». По мнению Мартина Гилмана, который был тогда старшим представителем МВФ в России, без улучшения налогового сбора российскими органами власти иностранные инвесторы не поверили бы, что даже значительное вливание наличных даст больше, чем временная передышка. И внедрение более жестких административных мер в отношении налоговых должников, возможно, сработало бы. На мой взгляд, улучшение налогового администрирования в условиях крайней слабости власти очень затруднено, оно непременно потребовало бы применения политической стратегии «разделяй и властвуй». Но доходы выросли бы ненамного, так как рост возобновился с увеличением цен на нефть в 1999 году, а экономические улучшения повлияли на популярность правительства, укрепив его позиции в борьбе с крупными корпорациями. Я также считаю, что иностранные инвесторы могут успокоиться, получив в это время несколько больший пакет помощи. Это должно было бы исходить от «Большой семерки». Даже если бы МВФ посчитал благоразумным предоставить больше кредитов, у него не было бы ресурсов, чтобы сделать это в то время. «Большая семерка» не желала обеспечивать политические кредиты для предотвращения кризиса.
Различные исследования показали связь: трудно сказать, насколько были полезны оценки эластичности в диапазоне от 0,15 до 0,22, то есть постоянное 10 %-ное увеличение цен на нефть должно привести к 1,5–2,2 %-му увеличению ВВП в долгосрочной перспективе. Трудность состоит в том, что растущая цена на нефть за счет увеличения стоимости рубля снижает конкурентоспособность другого экспорта России и подавляет рост в других отраслях промышленности. Это, а также то, насколько долгосрочной будет перспектива, усложняет точное определение размера влияния.
Ознакомительная версия.
