Вести о начале советско-германской войны ободрили жителей гетто. В скорой победе советского оружия не сомневались, немецким сводкам с фронта не верили. Популярны стали русские песни, их исполняли уличные музыканты. Бурное ликование вызвало осенью 1941 г. известие о взятии Красной Армией Ростова. По этому случаю вспомнили, что «Рош-Тов» по-древнееврейски означает «доброе начало». Рассказывали анекдоты: в Польше немцы ведут войну тотальную, во Франции — моментальную, в Англии — «ратальную» (в рассрочку), в России — фатальную. Отмечая, что Гитлер начал войну с Россией в тот же день, что и Наполеон (на самом деле — на день раньше), острили: Наполеон надел на случай ранения красную рубаху, а Гитлер — коричневые кальсоны.
Активизировались нелегальные организации, выросло число подпольных газет и журналов. (Всего их издавалось в Варшавском гетто в разное время до полусотни названий.) Погибший впоследствии в Освенциме Ицхак Кацнельсон написал ряд патриотических произведений, одно из которых — пьеса «Иов» — было тут же издано организацией «Дрор», другие же опубликованы вскоре после войны. Тиражом в несколько сот экземпляров вышла антология «Страдания и героизм в истории еврейского народа», составленная уже упоминавшимся сотрудником подпольного архива и преподавателем тайного высшего учебного заведения организации «Дрор» Элиа Гутковским. Издали также сборник статей о государстве, посвященный памяти еврейского националистического деятеля Жаботинского. На книгах — для конспирации — стоял год издания — 1938.
Коммунисты поставили на повестку дня вопрос о вооруженной борьбе. Они полагали, что Красная Армия в ближайшем будущем нанесет решительное поражение немцам, и хотели помочь ей ударом по врагу с тыла. Однако оружия своевременно достать не удалось, а поскольку фронт оставался далеко на востоке, подготовка к вооруженному выступлению прекратилась. К тому же силы коммунистов были раздроблены между целым рядом независимых общепольских организаций — «Серп и молот», «Общество друзей СССР», «Рабоче-крестьянская боевая организация», «Спартак», «Союз освободительной борьбы». В группе «Общества друзей СССР» в гетто было, например, всего пять членов. Они собирались в химико-фармацевтической лаборатории Гендлера (он там изготовлял взрывчатку для своих друзей-подпольщиков с «арийской стороны»), читали нелегальную прессу, обсуждали формы подпольной работы.
Как-то в конце января или начале февраля 1942 г. к Юзефу Гитлеру-Барскому, состоявшему в «Обществе друзей СССР» и официально занимавшему пост генерального секретаря ЦЕНТОС, вошел, спотыкаясь, человек и с улыбкой спросил хозяина, узнает ли он его. Это был старый деятель коммунистического движения в Польше Юзеф Левартовский, проникший в гетто под именем Финкельштейна. Он сообщил Гитлеру-Барскому о возникновении Польской рабочей партии — ППР и о том, что он, Левартовский, уполномочен ЦК ППР создать партийную организацию в Варшавском гетто. В гетто пробрались и другие ветераны коммунистического движения — Пинкус Картин («Анджей Шмидт»), заброшенный в Польшу вместе с Марцелием Новотко, Павлом Финдером и другими членами «Инициативной группы», Самуэль Меретик — «Циммерман», взявший на себя организацию печатания и распространения в гетто партийной прессы. Среди тех, кто осуществлял связь между ячейками ППР в гетто и на «арийской стороне», выделялся поляк Ладислав Бучиньский («Казик Денбяк»), в свое время один из руководителей молодежной организации «Спартак» и организатор первых вооруженных выступлений против оккупации в Польше. Он погиб геройской смертью в бою летом 1943 г.
10 марта 1942 г. газета «Морген Фрайхайт» («Завтра свобода»), издававшаяся организацией «Молот и серп», «Обществом друзей СССР» и «Рабоче-крестьянской боевой организацией», объявила о вступлении своих сторонников в ППР. Вступила в ППР и группа, входившая ранее в организацию Польских социалистов в гетто. К лету 1942 г. ППР насчитывала в Варшавском гетто около 500 членов. Партия издавала в гетто газеты и журналы: «Цум кампф» («К борьбе») — политический орган, «Хамер» («Молот»), посвященный вопросам теории, «Функ» («Искра») — газета для молодежи, «Эйникайт» («Единство») — орган борьбы за единый фронт антифашистов.
С ППР стали сближаться левые сионистские (т. е. ставящие своей целью создать в будущем самостоятельное еврейское государство в Палестине) организации социалистического толка: Поале-Сион Левица, Поале-Сион Правица, Хашомер-Хацаир, Гехалуц-Дрор, возглавляемые Мордехаем Анелевичем, Мордехаем Тененбаумом — «Тамаровым», Ицхаком Цукерманом, Цивией Любеткин, Адольфом Берманом и другими. Левартовский быстро завоевал в их среде любовь и доверие. Все они призывали к дружбе с Советским Союзом и к помощи Красной Армии, а Хашомер-Хацаир и Поале-Сион Левица признавали марксизм основой своей идеологии и мечтали о создании в Палестине советской республики. Рассеянные в разных городах Польши ячейки Хашомер-Хацаир поддерживали связь с молодежной организацией польских харцеров (скаутов) «Серые шеренги». Связь между ячейками разных городов поддерживали разъездные инструкторы — евреи и поляки.
К середине 1942 г. в Варшавской организации Хашомер-Хацаир состояло около 800 человек. Жили шомры и халуцы (так себя называли молодые члены Хашомер-Хацаир и Дрор) в коммунах — «кибуцах», складывая заработки в общий котел.
В начале весны 1942 г. стало известно, что в провинциальных городах Польши гитлеровцы приступили к поголовному истреблению евреев. Наиболее активные участники антифашистского подполья не могли сидеть сложа руки и ждать, когда очередь дойдет до Варшавы. Они полагали, что даже если гитлеровцы ограничатся отправкой населения гетто в концлагеря, то и в этом случае, как показал опыт, три четверти вымрет от истощения и болезней. Уж лучше погибнуть в борьбе! Сторонников активных действий пытались переубедить более умеренные. Они говорили, что оккупация пошатнула моральные основы еврейского общества, что богачи и контрабандисты, чьи карманы лопаются от денег в то время, как улицы завалены трупами умерших с голоду, не будут сражаться с врагом, что еврейская полиция и агенты гестапо следят за каждым шагом жителей гетто, что наиболее авторитетные лидеры движения находятся в эмиграции, широкие же массы бедноты впали в отчаяние и апатию. К тому же нет оружия, если не считать нескольких револьверов. Можно ли с ломом, топором, ножом идти против вооруженных до зубов гитлеровцев?
Поскольку организации, ориентировавшиеся на Делегатуру и Армию Крайову, упорно призывали к терпению, сопротивлению моральному, жаждавшая действий молодежь стала искать политических руководителей в ППР. «Почему мы сблизились с коммунистами? — писал год спустя Мордехай Тененбаум — «Тамаров". — Официальные круги, связанные с польским правительством, видели главное направление своей деятельности в пропаганде, учебе и в гражданской борьбе, особенно в экономической сфере. В каждом активном проявлении беспощадной борьбы с оккупационными властями они усматривали провокацию… Время еще не пришло, нужно ждать! Но мы не могли ждать… Поэтому мы искали другого союзника и нашли его в ППР. Каждый акт диверсии и саботажа являлся помощью для Красной Армии — поэтому надо этим и заниматься, не ждать, браться за оружие".
Социал-демократичекий Бунд («Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России») — одна из старейших и наиболее организованных партий в довоенной Польше — оживил свою деятельность с мая 1940 г. Бундовская молодежная секция Цукунфт насчитывала в Варшавском гетто около 200 членов. Бундовцы создали боевые группы (выступившие в 1940 г., еще до возникновения гетто, против погромщиков-антисемитов) и успешно действующую разведывательную службу. Пользуясь помощью польских подпольщиков-социалистов, руководство Бунда наладило связь с местными организациями своей партии в Кракове, Люблине, Домбровском бассейне и в других регионах. Печатный орган Бунда на польском языке «За нашу и вашу свободу» распространялся с помощью польских социалистов в Варшаве и в десятках провинциальных городов. От сотрудничества с коммунистами бундовцы долгое время отказывались, сильны в Бунде были и антисоветские настроения. На конференции представителей рабочих партий в конце марта 1942 г., посвященной созданию единых вооруженных сил, представители Бунда Маурици Ожех и Абрам Блюм заявили, что их партия руководствуется решениями общепольских и международных организаций ППС и Второго Интернационала и не может связывать себе руки вхождением в какие-то блоки. Кроме того, Бунд не желает раскрывать перед членами других партий и организаций свои военные секреты, структуру и задачи своих вооруженных сил. Бунд не войдет в какую бы то ни было общую боевую организацию.
В единый Антифашистский блок (АБ), созданный в марте 1942 г., вошли Хашомер-Хацаир, Дрор и обе фракции Поале-Сион. Газету блока «Дер Руф» («Призыв») стали издавать Юзеф Левартовский от ППР, Шахно Саган от Поале-Сион Левицы и Мордехай Тененбаум от Дрор. Не ограничиваясь чисто еврейскими лозунгами, редколлегия провозгласила своей целью организацию борьбы за независимость Польши.
