Фуэнтес отошел в сторону со знакомыми мексиканками, а Бен Ропер выпивал со своими приятелями. Поэтому я остался в одиночестве и разглядывал толпу, заметив вскоре, что кое-кто из присутствовавших тоже разглядывает меня.
В конце концов, незнакомец, который не дурен собой, в элегантном черном костюме, сшитом на заказ, должен был привлечь к себе внимание. Я, так же как мой брат Барнабас, унаследовал от отца пристрастие к лучшим сторонам жизни, и поэтому, когда позволяли финансы, потакал своим слабостям. Хотя одного простого факта, что я -незнакомец, сейчас оказалось достаточным, чтобы меня выделили из толпы.
Заиграла музыка, первые два танца я наблюдал за кружащимися парами. И Хина Бенн, и Энн Тимберли прекрасно танцевали, но когда я решил, что мне пора включиться в этот водоворот, то пригласил Барби-Энн. Она неплохо танцевала, однако ее внимание предназначалось не мне. Она все время вертела головой и оглядывалась по сторонам - ей явно не терпелось увидеть Роджера Бэлча.
Он вошел совершенно неожиданно в сопровождении двух мужчин, в которых я, согласно описанию, узнал Джори Бентона и Накиса Вансена - охранников Бэлча и Сэддлера. Они возникли вслед за Бэлчем, оказавшимся крепко сбитым парнем не выше пяти футов пяти дюймов ростом, что всего лишь на дюйм считалось ниже среднего. Он явился в темном костюме, серой рубашке, черном галстуке и черных перчатках, которые так и не снял. Роджер нацепил на себя два револьвера, их, видимо, следовало считать деталью туалета. Но приходить с оружием на танцы? Такого я еще не видел.
Он остановился, широко расставив ноги и упершись кулаками в бедра.
- Это и есть Роджер Бэлч? - спросил я.
- Да.
Я сразу почувствовал, как Барби-Энн загорелась желанием, чтобы наш танец поскорее закончился. Хотя мне это не льстило, но я понимал ее чувства и ничего не имел против.
- А зачем ему два револьвера? - безразличным тоном спросил я.
Она напряглась, как бы защищаясь.
- Он всегда их носит. У него есть враги.
- В самом деле? Надеюсь, что не ваш отец. Он ведь теперь не пользуется револьвером и не нанимает охранников.
Неожиданно она посмотрела на меня:
- А вы? Я слышала, что вы - стрелок.
Где она это слышала?
- Я никогда не нанимался в охранники, - ответил я.
Что-то еще завладело ее вниманием. Она снова посмотрела на меня.
- Что вы имели в виду, когда сказали, что мой отец больше не пользуется револьвером? Вы говорили так, будто знали его раньше.
- Просто я предположил, что до потери зрения он носил его. Как и большинство мужчин.
К счастью, музыка умолкла раньше, чем Барби-Энн успела задать мне кучу вопросов, и я оставил ее на краю танцевальной площадки, неподалеку от того места, где сидел ее отец. Я уже повернулся, чтобы уйти, когда меня остановил Роджер Бэлч:
- Вы ездите на лошади с тавром "МТ"?
- Я.
- Не хотите перейти на работу к Сэддлеру и Бэлчу?
- Я работаю на "Стремя".
- Знаю, я спрашиваю: не хотите ли вы работать на нас? Мы платим жалованье охранника.
- Извините, - улыбнулся я. - Мне и у них неплохо. К тому же я не охранник. Обыкновенный ковбой.
Он не успел ничего сказать, как я неспешно отошел от него и неожиданно столкнулся лицом к лицу с Энн Тимберли. Она была почти уверена, что я собираюсь пригласить ее на танец, и уже приготовилась ответить отказом. Об этом свидетельствовала каждая черточка ее лица. Посмотрев на нее, я улыбнулся, но прошел мимо - к Хине Бэнн.
- Мисс Бенн? Меня зовут Майло Тэлон. Разрешите пригласить вас на танец?
Она оказалась удивительной девушкой - трепетной и прекрасной. Ее глаза встретились с моими, и она уже собралась отказать, но потом неожиданно передумала.
- С удовольствием. - Она обернулась через плечо. - Ты не против, Курт?
В ответ я получил лишь угрожающий взгляд, и тут заиграла музыка. А Хина Бенн умела танцевать.
Она и в самом деле умела танцевать, и музыканты это знали. Неожиданно ритм сменился, зазвучал испанский танец, однако я какое-то время жил по ту сторону границы - в Соноре и Чиуауа - и любил танцевать в испанском стиле. На несколько минут танцевальная площадка оказалась в нашем полном распоряжении... а она танцевала замечательно.
Я поймал на себе обжигающий взгляд Энн Тимберли; ее губы были плотно сжаты, как я надеялся, от гнева или раздражения. Когда танец закончился, со всех сторон раздались аплодисменты, и Хина посмотрела на меня:
- Вы прекрасно танцуете, мистер Тэлон. Я и не подозревала, что, кроме Фуэнтеса, здесь кто-нибудь еще может так хорошо танцевать мексиканские танцы.
- Мне доводилось ездить по Соноре.
- Вот как! Очевидно, - улыбнулась она, - вы там не только ездили. Давайте еще потом потанцуем, хорошо?
Расставшись с Хиной, я осмотрел зал и встретился взглядом с девушкой в блеклом клетчатом платье. Свернув на полпути, подошел к ней:
- Не хотите потанцевать? Меня зовут Майло Тэлон.
- Я знаю, кто вы, - спокойно ответила она, немного неуклюже приподнимаясь. - Спасибо за приглашение. Я боялась, что никто этого не сделает.
- Вы здесь никого не знаете?
- Я живу не очень далеко, но никогда раньше не бывала на танцах и не могу задерживаться надолго.
- Очень жаль.
- Мне тоже... я должна возвращаться. Мне нельзя отлучаться.
- А где вы живете?
Она проигнорировала мой вопрос.
- Мне просто необходимо было прийти! Мне так хотелось видеть людей, слышать музыку!
- Тогда я рад, что вы пришли.
Она держалась напряженно, осторожно и слишком тщательно выполняла каждое па. Не думаю, что ей доводилось часто танцевать.
- Вы приехали с отцом?
Она быстро посмотрела на меня, как бы прикидывая, что мне известно о ней.
- Нет... одна.
Все остальные девушки прибыли сюда в чьем-либо сопровождении - если не с другом, то со своими домашними или другими девушками, а жилья поблизости просто не было.
- Вам лучше найти кого-нибудь, кто проводит вас домой, - предложил я. Ночи стоят очень темные.
Она улыбнулась:
- Я езжу верхом каждую ночь... одна. Я люблю ночь. К тем, кто ее понимает, она относится благосклонно.
Удивленный услышанным, я снова посмотрел на нее.
- Вам известно мое имя, - сказал я. - Его мало кто здесь знает.
- О вас я знаю больше, чем о ком-либо из них, - тихо произнесла она, и если бы до них дошло, кто вы такой, то все - все без исключения изумились бы.
Неожиданно ее поведение изменилось.
- Иногда они мне кажутся такими глупыми! Такими напыщенными! Так важничают! А майор! Он, наверное, и в самом деле хороший человек, если бы только оставил в покое свое дурацкое звание! Оно ему не нужно. Как и ей.
- Кому, Энн?
Она резко повернулась и посмотрела на меня:
- Вы с ней знакомы?
Встречались. Боюсь, что встреча получилась не дружеской.
Она улыбнулась, немного злорадно, хотя я не думал, что за этим стоит настоящий гнев.
- Если бы только они знали! Ведь ваши Пустоши больше, чем все их ранчо! И у вас больше скота, чем у Бэлча, Сэддлера и майора, вместе взятых!
Теперь я вытаращил от удивления глаза.
- Откуда вам все это известно? Кто вы?
- Не скажу. - Она сделала паузу, музыка смолкла, и мы остановились далеко от того места, где она сидела до этого. - Мое имя вам все равно ничего не откроет. Вы его никогда не слышали.
- Вы не замужем?
Мгновение она колебалась, но потом ответила:
- Нет. Не замужем. - И с горечью добавила: - И вряд ли выйду.
Глава 8
Фуэнтес не спеша обошел зал кругом и приблизился ко мне.
- Не знал, что ты умеешь танцевать наши танцы, - улыбнулся он. Потом, понизив голос, добавил: - Не отходи далеко. Могут возникнуть осложнения.
Я заметил, как Бен Ропер подошел и остановился возле Денни Рольфа, который стоял всего в нескольких шагах от скамьи, где сидели Розитер и Барби-Энн. За весь вечер Роджер Бэлч так и не пригласил ее на танец.
- А в чем дело?
Фуэнтес пожал плечами.
- Точно не знаю, но у меня есть предчувствие.
Я быстро пробежал глазами по залу. Поручиться за Денни трудно, но Фуэнтес и Ропер... Эти не подведут.
- Послушай, - спросил я, - высоко ли обычно поднимаются ставки?
- Самое большее - до десяти долларов. Как правило, начинают с доллара и доходят до трех или пяти. Обычно ставка в пять долларов считается весьма крупной. Лишь раз мне пришлось быть свидетелем, когда дошли до десяти... а это большие деньги. Здесь никто, кроме Роджера Бэлча, не позволит себе дать такую цену, разве что майор.
- А сам Бэлч?
Фуэнтес улыбнулся.
- Шутишь, амиго. Бэлч не тратит деньги на такие развлечения. Скорее всего, он будет участвовать в аукционе, но не пойдет выше трех долларов.
- А как насчет коробки Энн Тимберли?
Фуэнтес бросил на меня быстрый взгляд.
- А ты любишь играть с огнем, амиго. За нее цена поднимется до трех, может быть, пяти долларов.
- А у Хины Бенн?
- То же самое.
- Тони?
- Si?
- А эта маленькая девушка, которая приехала одна. Ей нужно пораньше уехать отсюда... Представляешь, ей известно обо мне то, что больше никто не знает, по крайней мере, здесь.
