Как попал он сюда? Дело оказалось гораздо проще, чем можно было подумать. Гектор видел, что его друг скрылся с Лашенеем в доме, и, когда Ноэ через час все еще не вышел оттуда, стал тревожиться за участь Амори. Подойдя к двери, он убедился, что ее забыли запереть, и, таким образом, попал в дом как раз в тот момент, когда Ноэ вслух высказывал затруднительность своего положения.
XV
Почти в тот самый час, когда Ноэ выгребал пистоли герцога Гиза, его величество христианнейший король Карл IX подъезжал к маленькому медонскому домику в обществе наваррского короля и Рене Флорентийца.
Наконец герцог Гиз и герцогиня Монпансье инсценировали целую комедию, всецело построенную на знании характера французского короля; поэтому Карл IX, войдя в комнату, увидел свою мать лежащей на кровати, которая была забрызгана каплями крови. Король вскрикнул, отступил на шаг, а затем бросился к матери, обнял ее и стал целовать, рыдая, словно маленький ребенок. Королева имела вид умирающей. Вдруг она вздрогнула и выпрямилась, забыв о принятой на себя роли. И было с чего: сзади короля стоял Генрих Наваррский.
При виде Генриха Екатерина пришла в такое же изумление, как и Рене. Но первый момент изумления сейчас же сменился страшным гневом, и королева грозно крикнула:
-Как, это вы... вы?..
Удивленный этим, король Карл отступил в сторону и в свою очередь посмотрел на Генриха. Но последний оставался совершенно спокойным и ровным тоном ответил королеве:
-Но, ваше величество, разве не естественно, что, узнав о случившемся, я поспешил прискакать сюда вместе с королемкузеном?
Королева Екатерина ничего не ответила на это, а обратившись прямо к сыну, сказала: "Государь, вот этот человек осмелился похитить меня, а один из сопровождающих его ткнул меня кинжалом!" - и для вящего эффекта королева сорвала повязки и показала свою окровавленную грудь.
Вид крови всегда производил сильное действие на короля Карла. Так и теперь он сильно побледнел и с пеной у рта, с налившимися кровью глазами крикнул Пибраку, в состоянии беспредельного бешенства указывая рукой на Генриха Наваррского:
-Арестовать этого человека!
В первый момент Генрих отступил на шаг назад и схватился за шпагу. Но благоразумие сейчас же взяло верх в нем, он снова приблизился к королю и спокойно сказал:
-Государь, ее величество обвиняет меня в государственном преступлении, но, кроме личного желания вашего величества признать это обвинение заслуживающим уважения, никаких мотивов ареста мне не приведено. Однако что же делать? Ведь я здесь в полной воле французского короля, потому что король, выехавший за пределы своего государства, становится частным лицом. Мне не остается ничего иного, как только подчиниться. Но я все же жду, что ее величество королева соблаговолит обосновать предъявленное мне обвинение. Господин капитан, благоволите принять мою шпагу!
Спокойствие наваррского короля смутило Карла IX и успокоило его бешенство. Тем не менее он не взял обратно данного распоряжения, а только подтвердил его в более мягкой форме, сказав:
-Пибрак, возьмите шпагу у его величества короля Наварры и вернитесь с ним в Лувр. Вы предложите его величеству проследовать в свои апартаменты и приставьте к дверям часовых.
Пибрак с поклоном взял шпагу Генриха, и они молча вышли из комнаты.
Тогда король Карл сказал матери:
-Матушка, те, кто осмелился поднять руку на французскую королеву, умрут в злейших муках, клянусь вам в этом честью дворянина. Но я никого не отправлю на эшафот без того, чтобы вина не была совершенно доказана.
Королева-мать кивнула головой.
Тогда Карл IX продолжал:
-Вы обвиняете наваррского короля?
-Да,государь.
-А между тем он провел эту ночь в Лувре!
-Вы уверены в этом!
-Совершенно.
-Ну, а... прошлую ночь?
-Прошлую ночь он опрометью скакал за Маргаритой, которая два дня тому назад скрылась из Лувра неизвестно куда.
-Как? Маргарита исчезла? Неужели вы не знаете, куда она девалась?
-Нет, я не знаю, но готов биться о любой заклад, что ее похитил герцог Гиз.
-Хорошо, что вам не приходится биться о заклад, государь, иначе вы проиграли бы его! Герцог не мог похитить Маргариту.
-Почему?
-Потому что в это время герцог гнался за моими похитителями.
-Как? Так это он...
-Да, это он отбил меня из рук злоумышленников, и ему вы обязаны тем, что видите меня живой.
-Но где же сам герцог? - спросил король.
-Здесь, государь! - ответил сзади голос герцога Гиза, и из-за портьеры выступил сам Балафрэ.
Король, мнительный и недоверчивый по природе, имел слишком много оснований бояться Гизов; к тому же это театральное появление испугало его, и он даже схватился за свою шпагу.
Но герцог поспешил сказать ему с самой обворожительной улыбкой:
-Простите меня, государь, что я осмелился явиться таким образом пред вашим величеством!
Король не успел ответить герцогу, так как в разговор вмешалась Екатерина со следующими словами, обращенными к Гизу:
-Не бойтесь, не бойтесь, кузен! Я надеюсь, что его величество уже начинает отличать истинных друзей от истинных врагов и знает, кто готов всегда поддержать монархию и кто замышляет ниспровергнуть ее.
-Кто же осмелится на это? - надменно сказал Карл.
-Гугеноты и их вождь, наваррский король, государь.
-Опять он! - крикнул Карл, топнув ногой.
-О, да, государь, наваррский король мечтает о блестящей будущности.
-Ну, его государство слишком мало для этого.
-Но существуют соседние, например - Франция! - заметил Генрих Гиз.
-Таких вещей не говорят без доказательств, герцог! раздраженно заметил король, в душе которого любовь к зятю боролась с обычной подозрительностью.
-Доказательства будет не трудно привести, государь,ответил герцог.- Мне удалось захватить двоих гасконцев, которые сидят под строжайшим арестом в ожидании допроса.
-Ну, так я хочу видеть их! - заявил король. Гиз подошел к столу и ударил молоточком черного дерева по бронзовому колокольчику. На этот звонок явился Гастон де Люкс.
-Где Лев? - спросил герцог.
-Лев? - удивленно переспросил Гастон.- Но разве вы не посылали его ночью в Париж?
-Нет.
-Однако он уехал около полуночи!
-Но этого не может быть! - воскликнул герцог.- А как же пленники? Ведь...
Король, не понимая ничего в этих переговорах, нетерпеливо перебил герцога, сказав:
-Довольно разговоров, господа! Я хочу видеть пленников. Пойдемте к ним! Значит, вы говорите, что одного из пленников зовут граф де Ноэ?
-Да, государь, одним из захваченных нами злоумышленников оказался граф Амори де Ноэ, ближайший друг наваррского короля! - ответил герцог.
-Пойдемте! - задумчиво сказал король.
Гиз приказал принести факелы, и они отправились в погреб, где содержались пленники. Там их ждала не совсем обычная картина, в объяснение которой мы должны предварительно рассказать, что случилось после того, как герцогиня Монпансье увела Ноэ, оставив на его месте Льва д'Арнембурга.
В первое время враги молча сидели в темноте, царившей в погребе; наконец Лев окликнул Лагира.
-Чем могу служить вам, господин Арнембург? - отозвался тот.
-Я хотел бы поговорить с вами!
-Пожалуйста.
-Видите ли, я все еще не могу прийти в себя от изумления. Почему это герцогиня спасла вашего друга Ноэ, а не вас?
-О, это очень просто! Герцогиня хотела во что бы то ни стало спасти меня, потому что, согласитесь сами, не так-то приятно отправить на эшафот любимого человека.
Господин Лагир,- мрачно перебил его Лев,- я не знаю, действительно ли герцогиня любит вас, но если это так, то берегитесь!
-Да как же вы хотите, чтобы я объяснил вам происшедшее, если вы чуть ли не с первого же слова ищите ссоры со мной?
-Вы правы. Извините меня и продолжайте, пожалуйста.
-Ну-с, так вот! Герцогиня хотела во что бы то ни стало спасти именно меня, но я решительно отказался покинуть на произвол судьбы своего друга. Было решено бросить жребий, и судьба захотела, чтобы спасен был не я, а мой друг.
-Значит, вы только случайно отправитесь на эшафот? мрачно сказал Лев.
-Э, дело еще далеко не решено. Герцогиня слишком любит меня, чтобы не выручить из скверного положения, ну а чего захочет женщина, того захочет и Сам Бог. Однако время не раннее, и надо бы поспать. Покойной ночи, господин Арнембург! и с этими словами Лагир, завернувшись в свой камзол, снова улегся.
Опять наступило молчание. Лев сидел в мрачной задумчивости, меланхолически поглядывая на крошечное оконце, расположенное под самым потолком.
Вдруг это окно засветилось, и в погреб скользнул луч луны, выплывшей из-за тучи.
Должно быть, этот луч пробудил в люксембуржце какие-то новые соображения, потому что он сейчас же окликнул своего товарища по темнице:
-Господин Лагир, еще один вопрос, если можно!
-В чем дело? - отозвался тот.
-Ведь это я, кажется, обезоружил вас?
