6
Юноши из дема Алопека прошли через раздевальню палестры на площадку для состязаний в гимнасии Ликиона.
По песчаной беговой дорожке бежали несколько обнаженных юношей. Песок откидывался из-под их пяток, смазанные маслом тела блестели. Бежали они не в полную силу - берегли себя для состязания.
Запыхавшиеся, смеющиеся - двое из пяти пришли к цели одновременно, они весело спорили насчет той исчезающе малой разницы во времени, которая, быть может, была, а может, и нет. Познакомились с нашими; бегуны были из дема Керамик и явились сюда повидать своего бывшего наставника Клеба.
- Хотите состязаться с нами? - спросил желтоволосый керамичанин у Критона, сидевшего в кругу юношей из Алопеки; искупавшись и умастив тело, они отдыхали в тени платана, поджидая Сократа.
- Быть может, - ответил Критон. - Не знаю. Вот придет Сократ...
- Кто это Сократ? Ваш наставник?
Алопечане переглянулись, и Критон сказал:
- Сократ наш друг, но и предводитель.
Симон засмеялся:
- Сократ везде и всегда - предводитель!
- Благодаря своей силе? - спросил керамичанин.
- Силе.
- Воодушевлению.
- Уму.
- И веселью, - дополнил Киреб. - К нему любой потянется!
- А, вон он! Хайре, Сократ!
Сократ удрал от отца, с работы на Акрополе; он мчался бегом всю дорогу и совсем запыхался. Крикнул:
- Сколько бежим? Пять или десять?
Наставник Клеб усмехнулся:
- Слыхали? В этом весь Сократ. После долгого бега, дышит еще как гончий пес, а уже снова готов бежать!
Все рассмеялись. Познакомили Сократа с юношами из Керамика. Критон что-то шепнул ему.
- Конечно, будем состязаться с вами, - заявил Сократ, окинув соперников взглядом скульптора. Сложены отлично!
Пистий подал ему порошок мыльного корня, и Сократ, сбросив хитон, смыл с себя пыль и пот.
Керамичане тоже разглядывали его. Средний рост, сильные ноги, крепкие плечи, выпуклая грудь, ручищи каменотеса.
Симон, с любовью наблюдая за ним, морщил лоб: сказать ему сейчас, перед состязанием? Огорчу, испорчу настроение... Нет, подожду...
Сократ ополоснулся, вытерся. Натерся маслом, сделал несколько переметов.
- Вы все еще не ответили: сколько бежим?
- Пять раз туда и обратно, - сказал Клеб.
Десять юношей стали в ряд на беговой дорожке, низко склонившись.
Клеб ударил в гонг.
Сорвались с места.
Длинноногий чеканщик Пистий повел бег. Вторым шел желтоволосый керамичанин. По пятам за ним Симон с Критоном. Сократ - на пятом месте.
Наставник следил за ними; сплюнул, в гневе царапнул грудь ногтями. О лентяй! Бездельник! Лодырь! Ведь это срам, как он бежит! Трусит по дорожке, словно скучно ему, глазеет на знакомого бегуна, который целуется со своим любимцем там, под кипарисом... Всемогущий Зевс, пошли ему свои молнии в пятки!
Пробегают уже третий стадий. Пятки бегунов отбрасывают песок. Сократа только что обогнали двое - этот увалень Киреб и черный керамичанин. Сократ уже седьмой! Когда он пробегал мимо наставника, тот крикнул в ярости:
- Сократ! Может, еще в носу поковыряешь?!
Сократ весело рассмеялся и, повернувшись к Клебу, озорно ковырнул пальцем в носу.
Но тут же подумал: осрамлю ведь я Клеба. Я негодяй! Он похваляется мной, как фараон живым леопардом, твердит, что я одержу победу на играх в Олимпии, а я так поступаю... Нет, милый Сократ, ну-ка наддай, как говорит отец Софрониск! Ах, как он, поди, проклинает меня в эту минуту за то, что я сбежал...
Сократ сосредоточился на беге, глянул на спины и пятки бегущих впереди и наддал.
Обошел Киреба и черноволосого. Время еще есть. Бегут только шестой стадий. Критона взял довольно легко. Но трое впереди держатся. Сократ прибавил шагу. Задышал открытым ртом, легче стал ступать на носки, чуть ниже пригнулся - и на восьмом стадии промчался мимо Симона и Пистия. Желтоволосый красавец керамичанин по-прежнему впереди... Ого! Теперь уже бег - дело чести: Алопека против Керамика! Оставался последний круг. Сократ дышал уже трудно, со свистом, но прибавлял скорости. У желтоволосого будто крылья выросли. Сократ собрал все силы. Пронесся мимо соперника, словно буря над гребнем Пентеликона, и домчался до цели, обогнав керамичанина на тридцать стоп.
Клеб обнял его, расцеловал, надавал тумаков... Он приплясывал вокруг Сократа, как африканец вокруг идола, и опять целовал в потные щеки, и кричал, что такого еще не бывало в Элладе: на шестом стадии этот олух, этот мой любимец, идет седьмым, ковыряет в носу, глазеет по сторонам, ловит мух и побеждает!
Не позволяя Сократу пить, Клеб энергично пичкал его розовой мякотью фиг, а сам павлином расхаживал вокруг Сократа и его товарищей. Долгое время тишину нарушало только дыхание - дыхание бегунов.
- Слушай, как же тебе удалось победить? - в изумлении спросил наконец Пистий.
Сократ медленно поднял на него глаза и просто сказал:
- А я захотел.
- Видали! - воскликнул Критон. - Захотел! И все! Сократ, ты будешь стратегом. Стратег должен обладать твердой волей. Иначе ему головы не сносить.
- Куда мне в стратеги! - засмеялся Сократ. - Я хотел бы стать продавцом оливок на агоре. Чтобы все время вокруг меня толпилось много, много людей.
- "Захотел"! И этого ему достаточно! - повторил Киреб. - Это ты перенял от своего учителя Анаксагора?
- Да нет, - задумчиво ответил Сократ. - Но если б мне когда-нибудь довелось кого-нибудь учить - от чего упасите меня боги, - то я непременно учил бы именно этому.
Он растянулся на траве, закрыл глаза. Товарищи все смотрели на него, и керамичанин вполголоса сказал Критону:
- Странный малый, правда? Но воин из него выйдет не хуже Ахилла.
Сократ услышал над собой тихий голос:
- Мне надо кое-что сказать тебе...
Узнал Симона и не открыл глаз.
- Эгерсид... - нерешительно начал Симон и запнулся.
- Что - Эгерсид? - вяло спросил Сократ.
- Опять приходил к нам.
Сократ открыл глаза, приподнялся на локте:
- И Коринна прогнала его, да?
Симон даже испугался.
- Что ты! Не может она его прогнать: наш постоянный заказчик, и хороший заказчик... Вчера заказал новые сандалии и выбрал для них дорогую кожу. А разве Коринна говорила - прогонит?
Сократ сел, припоминая.
- Нет, кажется, этого она не говорила. - И бурно: - Зато сказала, что любит меня!
Симон сжал плечо друга, чтоб подчеркнуть серьезность своих слов:
- В том-то и дело! Она так и сказала Эгерсиду - что любит тебя!
- Отлично! Этого я и хотел!
- Многого же ты хочешь...
- И что, здорово обозлился Эгерсид? Буянил? Этого я тоже хочу! обрадовался Сократ.
- Ничуть он не обозлился. - С каждым словом Симон становился все серьезнее. - Он стал похваляться перед отцом, что к трем рабам прикупил четвертого, что расширяет свое красильное дело...
- И распространяет по Афинам вонь мочи, которую добавляет в краски, перебил его Сократ.
- Не смейся. Отцу было приятно слышать, что Эгерсидова мастерская процветает...
- Так что он сможет заказывать у вас еще более дорогие сандалии? опять прервал его Сократ.
- Да нет! А впрочем, это тоже, - поправился Симон. - Но что хуже всего - Эгерсид намекнул отцу, что интересуется Коринной...
- Что-о? Так он вот как? Подбирается к Коринне через рабов, отца и сандалии?! - взорвался Сократ.
- А что до тебя, - закончил Симон, - то он, мол, сам сведет с тобой счеты.
Сократ проницательно посмотрел на друга.
- И все это ты рассказал мне лишь после состязания, думая, что я разозлюсь и не смогу поддержать честь нашего дема? Милый мой Симон, я не разозлюсь. Я это приветствую. Я рад. И когда же это будет? Когда мы с ним потолкуем насчет того, кто в чей огород лезет?
- Не знаю. - Симон был глубоко озабочен. - Но ты должен подготовиться. Не забывай, ростом он на голову выше тебя.
- Выше, богаче, хитрее, нахальней - а сердце-то Коринны завоевал я! Так какую же цену имеет все остальное?
7
Сократ с Критоном спустились к морю, в афинский порт Пирей. Сократ должен был передать поручение отца корабельщику, который возит мрамор с островов, а Критон увязался за ним. Заманчиво было - заглянуть в порт.
Море ударило по всем чувствам. Сверкающая, переливчатая, бескрайняя гладь до самого горизонта, плеск и гул бесчисленных волн в гавани, покоящейся в объятиях суши. Над головой - темно-голубое небо. Море под небом - глубоко; еще глубже небо над морем. От непостижных глубин кружится голова...
Воздух пропитан соленым запахом сверкающего моря, в него вторгаются резкие запахи свежей рыбы, смолы, растопившейся на солнце, прогорклого масла и человеческого пота. Пирей, куда стекаются все торговые пути, - торжище, которому нет равных на берегах Средиземного моря; здесь торгуют всеми товарами, известными в мире, торгуют и людьми, и деньгами. Беспрерывно под шепот, под крики, под драки что-нибудь переходит из рук в руки.
Рабы и портовые грузчики выгружают зерно - своего у Афин не хватает, грузят корабли товарами на вывоз: оружием, изделиями из металла, керамикой, предметами роскоши, драгоценными украшениями...
