Ознакомительная версия.
Альенде были уважаемой в Чили, но небогатой семьей. Отец Сальвадора тоже был масоном и человеком прогрессивных убеждений. Мать же, как и подавляющее большинство чилийских женщин, – ревностной католичкой. Это она настояла, чтобы сыну дали христианское имя Сальвадор (то есть «спаситель»). Говорят, что в детстве Чичо, как ласково называли мальчика дома, привели на экскурсию в президентский дворец «Ла Монеда», но он заявил, что не хочет туда заходить. Тогда маленький Сальвадор мечтал стать «уасо» – конным пастухом, чилийским аналогом аргентинского гаучо и американского ковбоя, символом мужества и независимости.
Когда семья Альенде жила в Такне, она подружилась с командиром местного гарнизона Карлосом Ибаньесом дель Кампо. По совету жены Ибаньеса донны Росы Альенде решили направить Сальвадора на учебу в престижную столичную гимназию – Национальный институт (эта гимназия давала право на поступление в университет).
Альенде прекрасно учился и был классическим отличником. В то же время он любил заниматься спортом, рос живым и очень любознательным. Как и большинство юношей того времени, Сальвадор Альенде писал стихи.
Отец Альенде водил дружбу и со «львом из Тарапаки» – воистину, политическая элита Чили была очень узким клубом, где все друг друга знали. Иногда Алессандри приезжал в дом дяди Сальвадора Альенде, который опекал племянника в Сантьяго. У «льва» был сын Хорхе – «львенок», инженер по профессии. Хорхе был на 12 лет старше Сальвадора, и оба они тогда не подозревали, что в будущем станут соперниками в борьбе за пост президента Чили.
В 1922 году отец Альенде перебрался в Вальпараисо, где получил доходную должность начальника государственной нотариальной конторы крупнейшего порта страны. В Вальпараисо переехал из Сантьяго и Сальвадор. На политическое созревание Чичо большое влияние оказал сапожник-анархист Хуан Демарчи, к которому будущий президент частенько захаживал после уроков в школе. Демарчи восторженно отзывался о большевиках, считая их наиболее радикальными анархистами (на испанский язык слово «большевики» часто переводили как «максималисты», что давало анархистам Латинской Америки повод считать соратников Ленина своими единомышленниками)[73].
В 1924 году Сальвадор Альенде с отличием окончил лицей, став одновременно чемпионом Чили по десятиборью и плаванию среди юниоров. На семейном совете решили, что по образцу великого деда Сальвадор должен избрать карьеру врача. В то время получить в Чили высшее медицинское образование можно было только в Университете Сантьяго.
Но, так как любой чилиец в возрасте 18 лет подлежал призыву в армию, Сальвадор Альенде решил пройти обязательную службу еще до поступления в университет, чтобы потом не прерывать учебу. Служил Альенде в элитном кирасирском полку неподалеку от Вальпараисо и был прекрасным солдатом. Он метко стрелял и отлично управлялся с лошадью.
Учеба в университете, которую Альенде начал в 1926 году, совпала с мощными политическими потрясениями в стране, героями которых были друг семьи Карлос Ибаньес и родственник Сальвадора Мармадуке Грове (его величали «дон Марма»). Брат Грове Эдуардо был женат на сестре Сальвадора Инес. Мармадуке Грове часто бывал в доме Альенде, и молодой Сальвадор был свидетелем дискуссий на различные политические темы, которые охотно вел прогрессивный полковник.
В 20-е годы столичный университет, находившийся недалеко от президентского дворца, часто становился очагом беспорядков и оппозиционных демонстраций. Студенты боролись за свое право принимать участие в управлении университетом, за отставку преподавателей-ретроградов. Но уже в то время студенты активно поддерживали и рабочие митинги, а также деятельность политической оппозиции, требовавшей восстановления демократии в стране.
Альенде был одним из признанных лидеров столичного студенчества. Он возглавлял левую студенческую организацию «Авансе» («Наступление»), входил в университетский совет – высший орган студенческого самоуправления. В университете Сальвадор впервые познакомился с трудами классиков марксизма. Особенно сильное впечатление на него произвели «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса и работы Ленина «Государство и революция» и «Империализм как высшая стадия капитализма». За руководство одной из студенческих забастовок Альенде даже был временно исключен из университета[74].
Отец Сальвадора не мог финансировать учебу сына (семья старалась прежде всего обеспечить приданым дочерей). Поэтому Альенде подрабатывал ассистентом на патологоанатомической и стоматологической кафедрах. При этом он еще ухитрялся читать для рабочих лекции в вечерней школе. В этих лекциях студент убедительно доказывал, что чудовищное положение со здоровьем и гигиеной среди большинства чилийского населения есть результат несправедливого устройства общества. Свои взгляды Альенде именовал «социальной медициной». Ни работа, ни активная политическая деятельность никак не сказывались на успеваемости студента Альенде – как всегда, он был отличником.
Первые годы правления Ибаньеса были для Чили неплохими с экономической точки зрения, благодаря стабильному экономическому росту в странах – основных потребителях чилийского сырья, прежде всего в США. Но американское «просперити» неожиданно закончилось в октябре 1929 года, уступив место Великой депрессии. В этот омут, естественно, попала и чилийская экономика. В 1931 году из 32 предприятий по добычи селитры закрылось 26. Производство меди в 1929–1932 годах упало в три раза.
Столкнувшись с резким сокращением доходной базы бюджета, правительство на 80 % сократило импорт, что привело к фактической остановке обрабатывающей промышленности. Но это не помогло оздоровить чилийские финансы, и в августе 1931 года Чили приостановила обслуживание внешнего долга – страна фактически обанкротилась. Национальный доход республики за время кризиса сократился наполовину. В который раз чилийцам была наглядно продемонстрирована незавидная участь их страны как сырьевого придатка развитых государств.
Из 280 тысяч рабочих в промышленности и строительстве работы лишились почти 200 тысяч – такого бедственного положения трудящихся Чили еще не знала.
За время диктатуры Ибаньеса США окончательно подчинили своему влиянию чилийскую экономику – объем американских капиталовложений в стране составил в 1930 году 729 миллионов долларов[75]. Больше американцы вложили только в Кубу, которая фактически была их колонией. Англичане окончательно отошли на второе место – накопленные британские инвестиции в 1930 году оценивались в 694 миллиона фунтов стерлингов.
С помощью Ибаньеса американцам удалось захватить контроль даже над традиционной вотчиной англичан – селитряной промышленностью Чили. В июне 1930 года Ибаньес принял закон № 4863, согласно которому все предприятия по добыче селитры были к марту 1931 года объединены в компанию КОСАЧ («Ла Компания де Селитре де Чиле»). Формально у чилийского правительства было 51 % акций, а у американцев – 49 %. Однако взамен предоставления ему 51 % акций чилийское правительство отказалось от взимания экспортных пошлин на селитру и передало КОСАЧ участки с месторождениями этого минерала, которые оценивались в 150 миллионов тонн.
Создание КОСАЧ вызвало бурное возмущение всей чилийской общественности. Любой свободно избранный Конгресс Чили вряд ли ратифицировал бы подобное капитулянтское соглашение.
Но Ибаньес решил вообще не утруждать себя парламентскими выборами. В марте 1930 года представители основных буржуазных партий встретились на курорте в Чильяне и попросту распределили между собой депутатские мандаты. Такой парламент стали ехидно называть «курортным».
21 сентября 1930 года отчаянную попытку свергнуть былого друга предпринял социалист-романтик Мармадуке Грове. На окрашенном в красный цвет самолете он прилетел из Аргентины в Консепьсьон и попытался поднять восстание среди местного гарнизона. Однако авантюра не удалась – сразу же после приземления Грове схватили карабинеры. Он был отправлен в ссылку на остров Пасхи, больше известный тогда не каменными истуканами, а колонией прокаженных. На отдаленный остров только два раза в год приходил пароход из Вальпараисо. Тем не менее Грове сумел сбежать с острова на борту французского корвета, державшего курс на Таити. Оттуда мятежный офицер перебрался в Марсель.
Между тем в Сантьяго студенты, поддержавшие голодный марш безработных, захватили университет. На митинге протеста от медицинского факультета выступил Сальвадор Альенде. Карабинеры стреляли в студентов и убили одного из них. Альенде был арестован.
Волна общественного возмущения в стране поднималась все выше, и Ибаньес решил вместо кнута использовать пряник. Он объявил амнистию политзаключенным, и вышедшего на свободу Сальвадора Альенде восторженно встретили однокашники. 9 июля 1931 года было реформировано правительство, в которое вошли либералы. Была восстановлена свобода печати.
Ознакомительная версия.
