Ознакомительная версия.
– роспуск «курортного» Конгресса;
– введение наряду с частной коллективной собственности на средства производства;
– освобождение Чили от гнета иностранного капитала;
– повышение налогов для крупных предпринимателей;
– создание государственных монополий в нефтяной, сахарной и табачной промышленности;
– реорганизация КОСАЧ;
– конфискация и передача малоземельным крестьянам необрабатываемых земель;
– амнистия политзаключенных;
– установление дипломатических отношений с СССР.
Республика просуществовала всего 12 дней, однако многие принятые в тот период законы не были отменены и в 1970–1973 годах стали юридической базой для действий правительства Народного единства во главе с Сальвадором Альенде. Например, закон № 520, согласно которому правительство ради общественного блага могло реквизировать частные предприятия, производившие предметы первой необходимости.
В «социалистической» хунте сразу возникли непримиримые противоречия между Грове и Давилой. Давила не хотел ссориться с США и всячески противился реорганизации КОСАЧ. Также он решительно возражал против национализации иностранного капитала в стране. Англия и США категорически отказались признать новое правительство Чили.
Правые силы стали активно сколачивать собственные военизированные отряды под названием «республиканская милиция». Коммунисты же укрепились в здании столичного университета и по русскому образцу образовали Революционный совет рабочих и крестьян для давления на хунту слева[82]. Печатным органом Революционного совета стала газета «Бандера Роха» («Красное знамя»).
Делегация совета посетила Грове и Уртадо и предложила срочно вооружить рабочих и студентов для защиты «социалистического правительства». Однако Грове самоуверенно отказался и даже обвинил коммунистов в стремлении перехватить у него власть[83].
12 июня 1932 года в отставку подал Давила. Казалось, что Грове консолидировал власть. Однако Давила быстро подготовил контрпереворот, и 16 июня военное министерство захватил пехотный полк под командованием генерала Морено. Мятежники заняли также базу ВВС в Эль-Боске. Грове запоздало обратился к Революционному совету за помощью, но невооруженные рабочие ничего не могли противопоставить винтовкам и пулеметам военных.
Мятежники атаковали «Ла Монеду» и схватили Грове и Уртадо. После 12 дней существования «социалистическая республика Чили» была ликвидирована. Грове опять отправился в ссылку на остров Пасхи.
В это время окончивший университет Сальвадор Альенде работал в своем родном Вальпараисо на ординаторской практике и писал дипломную работу. Его отец тяжело болел диабетом, и семье катастрофически не хватало денег.
Альенде выступил на митинге в поддержку Грове, и его бросили в тюрьму. Ему позволили навестить умирающего отца, на могиле которого Сальвадор поклялся посвятить всю свою жизнь борьбе за социальное освобождение трудящихся.
После падения «социалистической республики» новое правительство возглавил Карлос Давила, приступивший к активным репрессиям против коммунистов и членов ФОЧ (в то время компартия фактически контролировала эту профсоюзную организацию, самую мощную в Чили). Грове Давила обвинил в «коммунистических тенденциях».
6 июля 1932 года в Чили вернулся друг Давилы бывший диктатор Ибаньес, и между этими людьми состоялась беседа с глазу на глаз. Говорили, что Давила предложил Ибаньесу пост военного министра. Но Ибаньес видел себя только президентом и попытался 9 июля 1932 года совершить военный переворот. После неудачи выступления бывшему диктатору опять пришлось уехать в эмиграцию[84].
Но и Давиле удалось продержаться в «Ла Монеде» всего 100 дней. 13 сентября 1932 года он без единого выстрела был свергнут генералом Бартоломе Бланче, занимавшим пост главкома сухопутных сил. Бланче получил военное образование в Германии, считался реакционером и сторонником Ибаньеса. Однако насладиться пребыванием в «Ла Монеде» не смог и Бланче – он пробыл во дворце 19 дней. Уже в конце сентября восстали военные в Антофагасте во главе с генералом Вигнолой. Они потребовали возвращения к конституционному гражданскому правлению. Созданная в Антофагасте гражданская правительственная хунта пригрозила отделить эту северную провинцию от Чили, если ее требование не будет выполнено. Вигнолу поддержал гарнизон Консепьсона. 2 октября 1932 года Бланче передал власть председателю верховного суда Ойянделю, правительство которого освободило политзаключенных, в том числе и лидера компартии Лаферте.
Таким образом, вмешательство военных в политическую жизнь Чили в 1932 году было столь же противоречивым, как и в 1924-м. Это объяснялось политической неоднородностью самих вооруженных сил. Солдаты, сержанты и младшие офицеры были настроены довольно прогрессивно, чего нельзя сказать об офицерах ВМС и генеральском корпусе сухопутных сил. В этой, довольно замкнутой касте превалировали консервативные, антикоммунистические настроения. Многие генералы стояли на позициях невмешательства армии в политическую борьбу. Такой расклад в общих чертах сохранится вплоть до 1973 года.
Политический кризис в Чили в 1932 году выявил и пагубность тактики компартии, которая диктовалась в то время стратегией, принятой VI Конгрессом Коминтерна в июле 1928 года, – «класс против класса». Эта стратегия нацеливала компартии всех стран на немедленную социалистическую революцию и установление советской власти по образцу СССР. В свою очередь, это давало противникам коммунистов Чили повод обвинять партию в путчизме и обрушивать на нее жестокие репрессии.
Правительство Ойянделя объявило президентские и парламентские выборы, в которых приняло участие невиданное ранее в истории Чили количество кандидатов. Коммунисты выдвинули в президенты лидера партии Лаферте, собственную кандидатуру предложил избирателям и Грове.
В президентских выборах 30 октября 1932 года участвовали 327 тысяч избирателей из 465 тысяч имевших право голоса. Победу одержал «лев из Тарапаки», опять шедший во власть под радикальными лозунгами. Алессандри набрал 183 тысячи голосов. На второе место вышел Грове (60 тысяч голосов), кандидат олигархии Родригес де Сотта потерпел сокрушительное поражение – за него отдали свои голоса всего 43 тысячи чилийцев[85]. Элиас Лаферте набрал всего 4128 голосов[86], что еще раз доказывало несостоятельность линии «класс против класса».
Тем не менее в целом выборы оказались триумфом левых сил, которым мешала только их раздробленность.
Алессандри выступал за прекращение вмешательства армии в политику и требовал государственного регулирования экономики. Якобы для борьбы с военными путчами он узаконил создание «республиканской милиции», в которую вошли до 50 тысяч человек. Однако на самом деле эта милиция обучалась военными и должна была сыграть роль штурмовых отрядов для борьбы с рабочими манифестациями. Милиция финансировалась помещиками и крупными банками, выделившими на ее содержание 6 миллионов песо.
7 мая 1933 года президент лично присутствовал на параде республиканской милиции, в котором приняли участие 11 тысяч человек.
В 1932 году была образована Национал-социалистская партия Чили во главе с Гонсалесом фон Мареесом. Она быстро завоевала влияние среди немецкой колонии в Чили.
Алессандри в 1934 году упразднил признанную неконституционной КОСАЧ. Новая селитряная корпорация получила название КОВЕНСА. Во главе ее стоял министр финансов, однако только 25 % доходов новой корпорации шло в чилийскую казну[87]. Правительство пыталось также развивать обрабатывающую промышленность в Чили, но для этого не хватало средств даже в условиях начавшейся после Великой депрессии стабилизации мировой экономики. В 1933–1939 годах в Чили были построены текстильный комбинат, фабрика красок, цементный завод. Однако собственной металлургии, например, страна по-прежнему не имела.
Что касается аграрной сферы, Алессандри не трогал латифундистов, зато пытался по образцу Столыпина раздавать безземельным крестьянам пустующие земли. Это называлось политикой колонизации. За время правления Алессандри было освоено примерно 30 тысяч гектаров ранее пустовавших земель, многие из которых были переданы иностранным компаниям. Однако чудовищное неравенство в вопросе землевладения (например, в провинции Аконкагуа 183 помещика имели 98 % всех сельскохозяйственных земель) мешало развитию сельского хозяйства. Страна по-прежнему тратила валюту на закупку мяса за рубежом.
Во внешней торговле Чили Германия фактически перегнала США к 1937 году, поскольку немцы были готовы торговать по бартеру, а американцы требовали золото или свободно конвертируемую валюту. В 1936 году экспорт США в Чили составил 88 миллионов золотых песо, а экспорт Германии – 99,6 миллиона[88].
Ознакомительная версия.
