Для расширения своей социальной базы диктатура попыталась созвать в сентябре 1927 года Национальную ассамблею, призванную выработать в течение трех лет «общее и полное законодательство» страны. Но в ассамблею отказались войти ИСРП и ВСТ, республиканцы и многие монархисты. Начались волнения в университетах Испании, где студенты и преподаватели протестовали против королевского указа о привилегиях религиозным университетам.
На 29 января 1929 года был намечен очередной военный переворот, в котором собирались участвовать каталонские националисты, республиканцы, монархисты и НКТ. Но военным удалось взять власть только в небольшом городе Сьюдад-Реаль. Восстание было быстро подавлено подошедшими из Мадрида войсками.
Однако волнения в стране не прекращались. Оживились анархисты, образовавшие в июле 1927 года свою политическую партию — Федерацию анархистов Иберии (ФАИ). Стали вновь возникать и боевые штурмовые группы партии, которые были неплохо законспирированы. ИСРП тем временем сблизилась с республиканцами.
Примо де Ривера чувствовал, что почва уходит у него из-под ног. «Мы должны готовиться красиво умереть», — говорил диктатор в конце 1929 года своим приближенным. 31 декабря 1929 года генерал представил королю проект декрета о восстановлении конституционных гарантий и создании до 13 сентября 1930 года нового правительства. Король отверг этот проект, давая понять Примо де Ривере, что его время вышло. 26 января диктатор обратился с письмом к высшим военным Испании, в котором содержалась просьба о поддержке. Уже через день стали поступать негативные ответы. 28 января Мигель Примо де Ривера подал в отставку. Диктатура пала также легко, как и была установлена.
В советской историографии режим Примо де Риверы иногда называли фашистским. При этом в качестве доказательства приводили в основном визит короля и генерала в фашистскую Италию в ноябре 1923 года. Там Муссолини церемониальным ударом шпаги произвел Примо де Риверу в лидеры испанского фашизма. Казалось бы, в пользу тезиса о фашистском характере диктатуры говорит и введенная корпоративная система в промышленности.
И все же этого мало. Режим Примо де Риверы был попыткой навести порядок армейскими методами, создать регулируемую экономику. Но никакого свойственного тоталитарным фашистским режимам проникновения государства в общественную и частную жизнь граждан не наблюдалось. Общество и диктатура существовали отдельно друг от друга. Оппозиционные настроения проявлялись довольно открыто.
Основная ошибка Примо де Риверы состояла в том, что он попытался управлять свободомыслящей, имеющей богатые революционные и либеральные традиций страной, как пехотной дивизией. Настоящей диктатор в такой стране, как Испания, должен был быть либо властителем умов, либо жестоким палачом. Примо де Ривера не был ни тем, ни другим, поэтому и оказался в конце своего правления в полнейшей изоляции. Генерал бежал в Париж, где и умер, всеми покинутый, уже в 1930 году.
30 января 1930 года Альфонс XIII поручил сформировать новое правительство генералу Беренгеру. Глава кабинета был личностью весьма посредственной: его министры — тоже. Они вяло попытались демонтировать диктатуру, чтобы спасти короля.
Была распущена Национальная ассамблея, восстановлена конституция 1876 года, амнистированы политзаключенные и возвращены эмигранты. Чтобы выпустить пар, новое правительство предало гласности факты судебного произвола и экономических афер 1923–1930 годов, хотя на всех решениях того периода стояла виза короля.
Страна оживала. Испанию захлестывали массовые митинги, на которых звучало одно требование — установление республики. Республика сделалась в глазах многих тем, чем была Россия в 1917–1920 годы — волшебным средством, которое в одночасье разрешит все проблемы, даст людям свободу и достаток.
Монархические партии за время диктатуры практически развалились, а многие их лидеры стали выступать за республику! По-настоящему идейные республиканцы, придерживаясь верной тактики, включили былых сторонников короля в свои ряды, предоставив им видные посты. Мануэль Асанья (1880–1940), утонченный оратор, неплохой писатель, благородный и очень требовательный к себе человек стал настоящей звездой республиканского лагеря, без которого не обходился ни один крупный митинг. Так, обращаясь к своим сторонникам 11 февраля 1930 года, он говорил: «Республика примет в свои объятья всех испанцев, предоставит всем свободу и обеспечит справедливость».
ИСРП и ВСТ находились с республиканцами в прочном союзе, отдавая последним лидерство. Сказывалась боязнь социалистов, не искушенных в управлении государством, брать на себя слишком много ответственности. Сектантская линия коммунистов, пропагандировавших Советскую власть и рабоче-крестьянское правительство, превратила партию в группу из 700–800 человек без серьезного влияния на массы. НКТ вышла из подполья, но по основному вопросу страны — установлению республики — не высказывалась вообще. На щит были подняты сугубо экономические требования. Продолжало леветь национальное движение Каталонии. В марте 1931 года была образована партия «Республиканская левая Каталонии» (ее часто называли Эскерра, т. е. «левая» по-каталонски), ставшая лидером общественного мнения провинции.
К середине 1930 года республиканцы прочно завладели умами всех мыслящих испанцев. Имена их лидеров не сходили со страниц газет и журналов, о них говорили в кафе и на улицах. Настало время сделать из популярности нечто большее — власть.
17 августа 1930 года на фешенебельном курорте Сан-Себастьян собрались ведущие представители республиканцев и социалистов (правда, приехавший от ИСРП Прието настаивал, что присутствует в личном качестве). На этой встрече был создан Революционный комитет, образовавший в октябре 1930 года временное республиканское правительство в о главе с бывшим монархистом Алкала Саморой. Дело оставалось за малым — взять власть, которая, казалось, лежала под ногами. Решили не мудрить и прибегнуть к обычному в испанской истории методу — бескровному военному перевороту, который НКТ и ВСТ в случае чего обещали поддержать забастовкой.
Так как заговорщиками были в основном профессора, юристы и писатели, дата путча постоянно переносилась и была назначена в конце концов на 12 декабря 1930 года. В последний момент решили подождать до 15 декабря, но было уже поздно. 12 декабря восстал военный гарнизон небольшого городка Хака, провозгласивший республику. Но уже 13 декабря восставшие были разбиты, а на следующий день их лидеры — молодые офицеры Фермин Галан и Анхель Гарсиа Фернандес были расстреляны в Мадриде. В самой столице переворот свелся к разбрасыванию листовок военными летчиками во главе с братом генерала Франсиско Франко Рамоном, которому пришлось бежать в Португалию. Революционный комитет был легко арестован (его члены особо и не прятались), а Ларго Кабальеро сам явился с повинной. Прието бежал во Францию: этот привыкший к комфорту, хорошей кухне и тонким винам человек не терпел тюремных камер.
В стране было объявлено осадное положение. Но что же было делать дальше? Король и его окружение понимали, что любой следующий путч просто обречен на успех при мало-мальской серьезной подготовке.
7 февраля 1931 года Альфонс XIII объявил о проведении в марте парламентских выборов. Но все партии отказались в них участвовать, требуя созыва Учредительных кортесов, т. е. парламента, уполномоченного изменить форму правление в стране.
18 февраля Беренгера на посту главы правительства сменил адмирал Аснар, назначивший на 12 апреля муниципальные выборы, в которых согласились принять участие ведущие политические силы Испании.
13 апреля стало известно о победе республиканцев в крупных городах. Толпы народа вышли на улицы с республиканскими флагами (красно-желто-лиловыми, в отличие от красно-желтых монархических) и песней «Гимн Риего». Революционный комитет провозгласил республику и в ультимативной форме потребовал отставки правительства.
Выслушав доводы своих советников (а все они рекомендовали скорейшее отречение), Альфонс XIII вечером 14 апреля покинул Мадрид и на крейсере «Принц Астурии» отбыл из Картахены в Марсель.
Бурбонская монархия пала. Над страной засияло солнце Республики.
Глава 4. «Прекрасная девочка». Республика 1931–1933 годов
Конспираторы времен первой республики 1873–1874 годов называли свой идеал — республику — «Прекрасной девочкой» (La Nina Bonita). Возникшая весной 1931 года вторая испанская республика, казалось, как нельзя лучше соответствовала этому поэтическому определению. Все виделось возможным, люди со дня на день ожидали, что самые смелые социальные утопии станут явью.
Но внимательный наблюдатель мог бы увидеть уже в самом наступлении республики предчувствие гражданской войны. Во-первых, победа республиканцев на муниципальных выборах вовсе не была победой или, по крайней мере, убедительной победой. Всего в муниципальные органы власти было избрано 39248 сторонников республики (в т. ч. 34368 буржуазных республиканцев, 4813 социалистов, 67 коммунистов) и 41224 монархиста. Да, за республикой шли почти все крупные города. Но деревня и многие города в традиционно консервативной местности (Леон, Эстремадура) голосовали за монархистов (Кадис, Бургос, Памплона и др.). Это разделение Испании на левые и правые регионы практически полностью повторились в годы гражданской войны.
